Лоренс Блок - Грехи отцов наших

— А в случае моего отказа…

— …во вторник утром я отправлюсь в полицию.

Несколько раз подряд он глубоко втянул воздух, потом потер ладонью лоб и сказал:

— Неужели вы считаете, что я недостоин жить дальше, мистер Скаддер? Ведь я исполняю высокую духовную миссию и, смею надеяться, я хороший священник.

— Не спорю.

— Я не рисуюсь и не выгораживаю себя, но я искренне думаю, что несу в мир идею добра. Неужели с моей стороны дурно продолжать проповедовать эту идею?

— Нет.

— К тому же я вовсе не преступник. Согласен, я убил… эту девушку…

— Венди Хэннифорд.

— Да, я ее зарезал, однако не надо делать поспешные выводы. Вы все разузнали и с легкостью обрекли меня на смерть. Но известно ли вам, каким мучениям я подвергался, сколько бессонных ночей провел, преследуемый бесом-искусителем? Тысячу раз я давал себе слово перестать ходить к ней, но шел снова и снова — с бритвой в кармане, раздираемый страстным желанием перерезать ей глотку и искренним ужасом перед возможностью совершить это страшное преступление! Что вы можете знать о том кошмаре, в котором я жил последнее время?

Я опять промолчал.

— Да, я ее убил, но что бы ни случилось, никогда не совершу подобное вновь. Так неужели же вы серьезно считаете, что я представляю угрозу для общества?

— Конечно.

— Но почему?

— Для общества разгуливающий на свободе преступник всегда представляет угрозу.

— Но в чем же смысл? Ведь если я сделаю то, чего вы от меня ждете, никто даже не узнает, что я убийца и понес наказание за совершенное убийство.

— Об этом буду знать я.

— Значит, берете на себя роль судьи и присяжных? Так я понимаю?

— Нет, не так. Эту роль возьмете на себя вы.

Смежив веки, Вэндерпол тяжело откинулся на спинку кресла. А мне смертельно захотелось допить виски, но фляга уже покоилась в кармане куртки. В голове что-то ухало, ломило затылок, словно я и не принимал аспирин.

— Мистер Скаддер, поверьте, я не хватаюсь за соломинку, но, как человек глубоко верующий, осуждаю самоубийство.

— Я тоже.

— Вот как! Это любопытно.

— Я говорю правду. Если бы относился к этому иначе, давным-давно лишил бы себя жизни — на это были свои причины… Но, с моей точки зрения, существуют и бо́льшие грехи.

— Например, убийство?

— Вот именно.

Священник открыл глаза и в упор посмотрел на меня.

— Скажите, мистер Скаддер, вы считаете, что я несу в себе злое начало?

— В этих нюансах я не большой специалист, хотя и частенько размышляю, что есть добро, а что — зло.

— Пожалуйста, ответьте на мой вопрос.

— Ну, если на то пошло, мне кажется, что вы руководствовались — в какой-то мере, конечно, — добрыми намерениями. Вы сами посвятили этому свою проповедь.

— И я вымостил ими дорогу в ад?

— Не мне судить, какая дорога куда ведет. Скажу лишь одно: на своем пути вы оставили немало жертв. Ваша супруга покончила с собой. Любовница зарезана. Сын сошел с ума и повесился в порыве раскаяния в том, чего никогда не совершал. И теперь вы сами должны решить, сеете ли вы добро вокруг себя или зло.

— Итак, — устало проговорил Вэндерпол, — вы намерены отправиться в полицию во вторник утром?

— Да, если буду вынужден это сделать.

— И будете вечно хранить молчание, если я соглашусь добровольно уйти из жизни?

— Да.

— Понятно. А как же насчет вас, мистер Скаддер? Чей вы, так сказать, представитель — добра или зла? Вы ведь наверняка не раз задавали себе этот вопрос.

— Случалось.

— И каков же ответ?

— Ответ достаточно противоречив. Когда как.

— Я имею в виду — сейчас, в случае со мной. Как вы чувствуете себя, заставляя меня совершить самоубийство?

— Я вас не заставляю.

— Разве?

— Конечно. Я разрешаю вам совершить самоубийство, то есть даю вам право выбора. А это, согласитесь, разные вещи. С моей точки зрения, вы будете последним идиотом, если не сделаете этого, но заставить вас я не вправе.

В понедельник я проснулся очень рано. В вестибюле купил свежий номер «Таймс» и прочел его в кафетерии, поглощая яичницу с беконом. В колонке происшествий подробно рассказывалось о том, что в Восточном Гарлеме обнаружили тело таксиста. Бедолагу убили ломом сзади, в одно из отверстий перегородки, отделяющей его от пассажиров. Я мрачно потряс головой: теперь огромная аудитория читателей будет знать о новом способе убийства таксистов с целью кражи небогатой выручки…

Позавтракав, я отправился в банк и положил на свой текущий счет половину «премии», полученной от Хэннифорда. Оставшиеся пятьсот долларов взял наличными и в ближайшем почтовом отделении захватил бланк-извещение на денежный перевод. Потом вернулся к себе, пододвинул телефон и набрал номер Аниты.

— Привет! Я тут решил послать тебе кое-что из моего гонорара.

— Зачем? Я же ничего не прошу.

— Ничего, это ерунда. Купи что-нибудь мальчикам. Как они?

— Спасибо, Мэт, они в полном порядке. Жаль, что сейчас оба ушли в школу. Они расстроятся, что не смогли поговорить с тобой.

— Не люблю я эти телефонные разговоры. Многого не скажешь. У меня появилась другая идея. Я могу достать билеты на замечательный матч в пятницу вечером. До «Колизея» ты подвезла бы их сама, а после игры я посажу их в такси. Спроси, когда вернутся из школы, согласны ли они, ладно?

— Зачем спрашивать? Мэт, ты же знаешь, что они обалдеют от счастья, а мне не составит труда их привезти.

— Прекрасно, я постараюсь добыть билеты на лучшие места.

— Подождать, пока билеты будут у тебя на руках? Или, может, хочешь сказать им сам?

— Нет, лучше ты им сообщи. Вдруг у них другие планы на пятницу?

— Ты с ума сошел? Да они отложат любые планы, лишь бы сходить с тобой на стадион!

— Ну, если не будет ничего важного…

— Слушай-ка, они ведь могут остаться на ночь. Закажешь номер в своем отеле, а утром посадишь в электричку, а?..

— Ладно, там увидим.

— Отлично! Мэт, как ты?

— Нормально. А ты?

— Я тоже.

— С Джорджем все так же?

— А почему ты спрашиваешь?

— Из чистого любопытства.

— Ну, мы с ним по-прежнему встречаемся, если ты об этом.

— Он не думает развестись с Розали?

— Мы не затрагиваем эту тему… Мэт, мне пора бежать, за мной пришла машина…

— Да, конечно.

— Позвонишь насчет билетов?

— Обязательно.

Я спустился вниз и купил «Пост». Ничего. Вернувшись в номер, я на полную катушку врубил радио и в дневном выпуске новостей услышал: преподобный Мартин Вэндерпол из Первой реформистской церкви на Бэй-Ридж найден мертвым в собственной спальне. Обнаружила труп экономка. Смерть наступила в результате передозировки барбитуратами. Покойный являлся отцом Ричарда Вэндерпола, повесившегося после обвинения в убийстве Венди Хэннифорд, с которой молодой человек проживал в одной квартире в Гринвич-Виллидже. Смерть сына самым трагическим образом повлияла на преподобного Вэндерпола и привела его к этому отчаянному шагу.