Алексей Макеев - Чистилище для Гурова

– Это все, конечно, очень заманчиво, но мы, Лев Иванович, вообще-то хотели, как вы, в полицию.

– Не берите с меня пример – это в наше время опасно для жизни, – горько усмехнулся Гуров. – В другое время я родился, в другой среде сформировался, среди других людей вырос! А вы, окончив университет, попадете в лучшем случае в райуправления, на «землю», а там порядки и нравы другие. И у каждого, кто там работает, есть свой маленький меркантильный интерес: кто-то с торговцев дань собирает, кто-то мелких наркодилеров крышует и все в этом духе. Там задержанного избить, улики подтасовать, дело закрыть или, наоборот, завести по заказу – в порядке вещей. Вы честные, порядочные парни и будете там, как хрен в компоте. Так что вас оттуда или уволят за чужие грехи, но это в лучшем случае, а в худшем – подставят, и вы сядете! Подбросят наркоту – и вся недолга! Случилось так, что вы ко мне на практику попали, а окажись вы там, насмотрелись бы такого, что потом от ментов как от прокаженных шарахались бы. Так что вы все это хорошо обдумайте и мне позвоните.

Парни от него ушли крайне озадаченные, а Гуров смотрел им вслед и с тоской думал: да что же такое могло случиться и с ним, и с людьми, и со всей страной, если он, посвятивший всю свою жизнь работе в милиции, теперь отговаривает порядочных людей от работы, потому что им там не выжить. И настроение у него было самое препоганое! Он сидел в парке, пока не замерз, а потом, вернувшись в палату, сказал Болотину:

– Извини, Игорь, но я к тебе работать не пойду. Я знаю очень толкового, а, главное, порядочного человека из наших отставников, который тебе эту работу наладит как часы, так что никаких больше прослушек и утечек информации не будет! И ребят он не только наберет стоящих, но и научит их всему, чему надо.

– Можно узнать, почему ты отказываешься? – поинтересовался Болотин.

– Потому что старого пса новым трюкам не научишь, – устало и невесело ответил Гуров. – Я солдат, Игорь, и мое место – в окопе. Даже если я там останусь один, я буду стоять до конца, и на моем, пусть и маленьком, участке враг не пройдет. А если мне удастся спасти еще хотя бы одну человеческую судьбу, как Алешке, я буду знать, что прожил жизнь не зря.

– Я уважаю твое решение, Лева, и знай, что я по-прежнему твой друг. Но я надеюсь, что ты все равно рано или поздно придешь ко мне работать.

– Интересно получается, – удивился Лев. – Я тебе дам человека, он наладит работу, а потом ты его выгонишь, чтобы взять меня?

– Узко мыслишь, Лева, – усмехнулся Болотин. – Он будет начальником службы безопасности, а ты – моим заместителем по вопросам безопасности. Видишь разницу? Причем и в зарплате тоже. Только скажи мне, а Мария поймет такое твое решение?

Гуров задумался, а потом уверенно заявил:

– Да! Она поймет! – И Мария его действительно поняла.

Тем временем жена Стаса, обрыдав с ног до головы жену Орлова, уговорила ту взять на себя роль миротворицы. И эта пожилая мудрая женщина потихоньку, методом челночной дипломатии сумела помирить Стаса с женой и даже Стаса с Марией, хотя та предварительно не только высказала ему все, что у нее накопилось на душе, а было там немало, но еще и заехала несколько раз по физиономии, что тот покорно стерпел. Так что к выходу Гурова из больницы некое подобие былого равновесия было восстановлено, оставалось только помирить Льва и Стаса. Это заняло гораздо больше времени, но трудились над этим все: и Орлов со своей женой, и Мария. А жена Стаса просто, ничтоже сумняшеся, пришла прямо домой к Гурову и прямо в коридоре бухнулась на колени, прося простить ее мужа, который ни в чем не виноват, а все произошло из-за нее, дуры набитой. Ну, после такого сопротивляться Лев уже не мог, хотя некоторый холодок в его отношениях с Крячко исчез еще не скоро.

Вернувшись с практики, Павел с Виктором, предварительно все взвесив и обсудив, перевелись на заочное отделение и пошли работать в службу безопасности Болотина. Они вместе снимают квартиру, но, судя по всему, Павел скоро останется там один, потому что у Виктора и Лии дело явно движется к свадьбе.

Лошкарев, Козьмин и остальные члены банды были осуждены и стараниями Болотина попали на зону к Коню, так что получили они там за все свои художества сполна. Генерал Сучков был разжалован, осужден, но попал все же в ментовскую зону, а вот его сын навсегда поселился в психбольнице – как объяснили врачи, у него и так была очень нездоровая психика, а арест отца и обыск, свидетелем которого он был, явились тем спусковым механизмом, который развалил ее окончательно. Шабаршин просто исчез, как будто его никогда и не было, и о нем вскоре все забыли. «Чистилище» даже закрывать не стали, а просто снесли, чтобы ничего не напоминало об этом вертепе, и на этом месте строят очередной офисный центр – и зачем их столько? А члены этого клуба, памятуя о висящем над ними дамокловом мече, предпочли уехать за границу и резвятся уже там – Бог им судья!

А вот у Алешки все хорошо, он женился на Свете, и они ждут ребенка. Их старый дом, как и собирались, расселили, и теперь они и дядя Леня живут в большой квартире рядом с лесным массивом, где так вольготно бегать Тайге. Алексей вернулся в училище, а Болотин назначил ему персональную стипендию, которой с лихвой хватает на все нужды этой большой семьи. Алешка постоянно переписывается и перезванивается с Буром и Конем и старательно осваивает краски, чтобы потом нарисовать их портреты. Кстати, акварельные портреты Болотина и членов его семьи он уже написал, а вот Гуров никак не может найти время, чтобы позировать ему. Да, откровенно говоря, и не хочет – ну кому нужен портрет старого уставшего солдата в окопе?