Джеймс Чейз - Так крошится печенье

Готовясь вступить в бой за Фарра, Айра предусмотрительно начала заранее тренироваться. В течение трех недель она жила как спартанка и регулярно посещала гимнастический зал Муллигана, где старый боксер, посвященный в ее тайну, тренировал ее, как когда-то самого себя, твердо уверенный в ее победе.

Став подружкой Фарра, Айра все активнее участвовала в действиях банды. Без нее не обходилась ни одна разборка, во время которых она подстрекала парней ввязаться в драку. Ее даже часто использовали в качестве яблока раздора, чтобы нарушить непрочный мир, который время от времени устанавливался между бандами.

Отчет заканчивался следующими словами: «Эта девушка практична, хитра, порочна, эгоистична и беспринципна. По мнению нашего сотрудника, она способна на все, чтобы добиться своей цели. К ее немногим положительным качествам можно отнести смелость, решительность и способность к математике. Когда она оказывается на мели, что случается крайне редко, то подрабатывает у Джо Слессера, букмекера, который ее очень хвалит. С его помощью она научилась управляться с разного рода счетными машинами и компьютерами».

Теоретически Айра Марш идеально подходила на ту трудную роль, которую ей отвел Эдрис. И сейчас, разглядывая ее хорошенькое личико, когда они сидели в машине, он все больше убеждался, что она справится.

— Я наводил насчет тебя справки, крошка. Мне понравилось, что я разузнал. Не хочешь ли подзаработать деньжат?

Все время, пока Эдрис вел машину, и теперь, когда он начал разговор, Айра изучала его так же пристально, как он ее. Инстинкт подсказывал ей, что с этим маленьким уродцем следует ухо держать востро.

— Это зависит от двух вещей: сколько мне причитается и что я должна для этого сделать.

Эдрис похлопал по рулю короткопалой ладонью и улыбнулся:

— В тебе есть азарт, детка?

— Возможно.

— Сколько ты хочешь?

— Столько, сколько смогу получить.

— Я не это имею в виду. Ты когда-нибудь мечтаешь о деньгах? Я — да. — Эдрис положил ногу на ногу. — Я всегда мечтаю иметь много денег. А ты?

— Пожалуй, я тоже.

— И сколько же денег ты мечтаешь иметь?

— Гораздо больше, чем ты мог бы мне дать.

— И все же сколько?

— Миллион долларов.

— И на этом остановиться? — хихикнул Эдрис. — Почему не десять… двадцать миллионов?

Она взглянула на дешевые часы на руке:

— Может, хватит играть в игрушки. Я должна быть дома через десять минут. У меня сегодня свидание.

— Предположим, я подсказал бы тебе, как заработать пятьдесят тысяч долларов, — тихо проговорил Эдрис. — Ты бы рискнула?

Она посмотрела на него и, поняв по выражению его глаз, что он не шутит, почувствовала, как в висках застучала кровь.

— А чем мне рисковать-то? У меня ничего нет.

— Нет, есть. То же самое, чем я собираюсь рискнуть. Все зависит от того, что поставить на кон. Пятьдесят тысяч — неплохая сумма, и риск невелик, но он существует. Ты рискуешь своей свободой, детка, так же как и я своей.

— Откуда ты взял, что моя свобода стоит пятьдесят кусков? Моя свобода? — Она рассмеялась. — Да за такие деньги я сделаю все.

Увидев ее безжалостную улыбку, карлик удовлетворенно кивнул:

— Их надо заработать, крошка, учти это. У меня для тебя необычная работа, но тебе придется потрудиться, чтобы получить свои денежки.

— И какая же это работа?

— Я скажу, но сначала надо ввести тебя в курс дела.

Вот тогда-то Айра и узнала, что сестра сбежала от мужа, взяв с собой ребенка, и кончила тем, что стала проституткой.

— Твоя сестра еще и наркоманка, — завершил свой рассказ Эдрис. — Она обречена, и с этим ничего не поделаешь. Думаю, протянет месяца четыре… не больше. Она умирает на глазах.

Айра слушала карлика, уперев локти в колени, и взгляд ее голубых глаз был сосредоточен. Она забыла о свидании с Джессом, о воскресной танцульке, обо всем на свете, словно завороженная его писклявым шепотом, который, как яд, просачивался ей в уши.

Наконец Эдрис приступил к объяснению того, что он хочет, чтобы она сделала. Это было похоже на сюжет какого-нибудь фильма. И сначала она решила, но не сказала ему, что он сумасшедший: этакий уродец с дырочкой в башке. Но по мере того, как он посвящал ее в свой замысел, Айра начинала понимать, что план может сработать и, если дело выгорит, денежки ей обеспечены.

— Он никогда не видел своей дочери, — закончил свою речь Эдрис. — Шестнадцать лет он ничего о ней не слышал. Семейное сходство налицо, я же это вижу. Ты удивительно похожа на Мюриэль. Он это тоже заметит. Так что беспокоиться не о чем. Он без сомнения примет тебя за свою дочь. Понимаешь?

Да, она понимала. Айра слышала от матери, что она похожа на Мюриэль, когда та была в таком же возрасте.

— А как же ее дочь? Та, за кого я должна себя выдать? Предположим, она прослышит обо мне?

— Не прослышит, — ответил Эдрис, потирая руки. — Ее нет в живых. Умерла на прошлой неделе. Вот почему я здесь. Если бы она была жива, у нас ничего не вышло бы. Мне пришла в голову эта идея, только когда Мюриэль сказала, что дочка умерла. — Он пытливо вгляделся ей в лицо, чтобы проверить, приняла ли она эту ложь. — Даже сейчас, пока жива Мюриэль, мы ничего не можем предпринять. Но ждать недолго… три или четыре месяца.

Айру покоробило от этих слов, и она беспокойно заерзала:

— Отчего умерла ее дочь?

— Судорога свела ногу, когда она плавала, и она утонула, — тут же нашелся карлик.

— Неужели Мюриэль никак нельзя спасти?

— Нет, она уже не жилец на свете.

Айра молчала, уставившись в переднее стекло машины.

— Ну? — нетерпеливо спросил Эдрис. — Ты согласна? Риска-то немного.

— Я подумаю. Тут есть над чем подумать. В следующее воскресенье в это же время будь здесь, и я дам ответ.

— Я не смогу снова выбраться сюда из Парадиз-Сити, крошка. Я потратил на поездку часть ежегодного отпуска. Мне нужно зарабатывать на жизнь. — Он достал из бумажника визитку. — Вот мой адрес. Пошли телеграмму, когда примешь решение. Пиши коротко: да или нет. Особой спешки нет. Пока Мюриэль жива, у нас связаны руки, так что времени предостаточно, чтобы дело приняло нужный нам оборот, а это обязательно так и будет.

Она вспоминала эту первую встречу с Эдрисом, направляясь через зал аэропорта к автовокзалу. С тех пор она видела его дважды. За четыре месяца ожидания карлик так отшлифовал свой план, что Айре не к чему было придраться. Своему отцу она сказала, что нашла работу за пределами Нью-Йорка и домой больше не вернется. Отец был слишком пьян, чтобы переживать. Единственное, о чем она сожалела, — это о необходимости расстаться с Джессом Фарром. Она не призналась ему, что ей предстоит сделать. Иначе он задал бы слишком много вопросов. Она уговаривала себя, что, имея пятьдесят тысяч долларов, сможет отхватить еще и не таких мужчин. Но почему-то не верила в это. К своему негодованию, Айра обнаружила, что влюблена в Джесса больше, чем осознавала. Она будет по нему скучать.