Гарри Грей - Однажды в Америке

Сэм подошел и убрал со стойки корзинку с бубликами.

— Сколько можно брать на пять центов, детки? Вы уже съели каждый по шесть штук.

Мы допили остатки кофе. С наглой улыбкой я сказал:

— Эй, Уайти, заплати за нас.

Макс взглянул на меня с восхищенным изумлением.

Озадаченный Сэм протянул Уайти его ветчину и яйца.

— Ну и детки пошли, просто сил нет. Что скажешь, Уайти?

Коп пробормотал:

— Ладно, все в порядке.

Сэм стал вытирать стойку, бурча себе под нос и качая головой:

— Ты собираешься заплатить за двенадцать бубликов, двенадцать бубликов и две чашки кофе? Двадцать центов? За этих сопляков?

Уайти мрачно кивнул.

Мы сказали «пока» и со смехом вышли на улицу.

Мы пошли по тротуару, высматривая бычки. Макс заметил довольно крупный окурок сигары с сохранившейся фирменной наклейкой. Он прикурил и несколько раз пыхнул дымом, с видом знатока разглядывая сигарную рубашку.

— Классное зелье, Лапша, попробуй. — Перед тем, как протянуть мне окурок, посмотрел на наклейку. — А, это «Корона Корона». Когда разбогатею, буду курить только такие.

Я несколько раз пыхнул сигарой.

— Ну как, нравится, Лапша?

— Сигара отличная, особенно если учесть, что ее нашли на Деланси-стрит, — прокомментировал я.

Макс рассмеялся:

— Сегодня сходим в финансовый квартал и поищем там еще «Корону».

— И возьмем Федеральный резервный банк, Макси?

— Не шути над Федеральным банком, Лапша. Вот увидишь, когда-нибудь мы его возьмем, надо только поднабраться опыта. — Он смотрел на меня серьезно.

Мы пришли к Джелли. Тот резал бечевку на пачках газет, чтобы выставить их для посетителей. Он дал нам по пятнадцать центов каждому.

— А как насчет коктейлей и пирожных? — спросил Макс.

Я подошел к Джелли ближе и грубо сказал:

— Сделка есть сделка.

— Ладно, ладно, я сделаю коктейли. — Джелли запустил машину. — Возьмите каждый по пирожному. Зачем спорить? — Он пожал плечами и повторил: — Зачем спорить?

— Может быть, добавите еще яйцо? — сказал Макс.

— Еще яйцо? Хорошо, я положу еще яйцо. Зачем спорить?

Джелли разбил яйцо и добавил его в вертящуюся смесь.

Когда он повернулся к нам спиной, Макси стянул со стойки батончик «Херши». Джелли наполнил нам два больших стакана. Мы сидели, не спеша потягивая коктейль. Макси невозмутимо развернул батончик «Херши» и отломил мне половину. Мы откусывали шоколад и запивали его коктейлем.

Джелли увидел шоколадный батончик.

— Где вы взяли этот шоколад? — спросил он сурово.

Макс ответил преувеличенно обиженным тоном:

— А в чем дело, мистер Джелли? Мы купили его у Спивака, когда брали там газеты.

— Да, — ответил я, передразнивая Джелли. — Зачем спорить? Мы его купили.

— Вы купили его у Спивака? Вы далеко пойдете, два шельмеца, вот что. — Он смотрел на нас в праведном негодовании.

— Как тебе это нравится? Он назвали нас шельмецами, — насмешливо произнес Макси.

— А как насчет вас самих, мистер Джелли? Вы что, так законопослушны? — спросил я.

— Законопослушен? — переспросил он.

— Я хочу сказать — вы сами так честны, что можете называть нас шельмецами?

— Так ты это имеешь в виду, говоря «законопослушен»?

— Да, я это имею в виду, говоря «законопослушен».

— Значит, я законопослушен?

— Нет, вы, как и все остальные, преступник.

— Преступник? Что это значит — преступник?

— Это значит — вор, мошенник, шельма.

— Вы воруете, а меня, честного человека, который не ворует, который ходит в синагогу, называете шельмой? Преступником? Почему? За что? — Он возмущенно смотрел на нас.

— Мы украли для вас газеты, это вы нас послали. Вы покупаете то, что мы воруем, выходит, вы такой же, как мы, то есть преступник, — объяснил я.

— Значит, ты думаешь, ты очень умный. Переворачиваешь все с ног на голову, так что я выхожу шельмой, а вы не шельмы. — Он хихикнул. — Ладно, ладно. — Джелли воздел руки кверху, делая вид, что ничего не понял. — Пусть я буду преступник, а вы хорошие ребята. — Он засмеялся. — Ты все переворачиваешь наоборот; ты — умный паренек. Ты работаешь своей башкой, да, Лапша?

— Да, я работаю своей башкой, и вы прекрасно поняли, что я хотел сказать, — вы… вы…

Я уже хотел сказать «шмак», [4] От shmok (идиш), буквально «пенис» — глупый, надоедливый человек. но потом вспомнил о Долорес. Этот шмак в один прекрасный день мог стать моим тестем.

Макс попытался ему объяснить:

— Слушайте, Джелли, Лапша хочет сказать, что, когда вы у себя в задней комнате устраиваете игорный притон, это незаконно.

— Незаконно? Даже если я плачу за разрешение Уайти, копу, десять процентов с прибыли? — Один глаз у Джелли был хитро прищурен. Он просто разыгрывал дурачка. — А как насчет моих конкурентов за углом? Как ты назовешь их, мой умный Лапша? Тоже преступниками?

— О чем это вы? — спросил я.

— О церкви за углом. У них в подвале тоже играют в азартные игры. Два или три раза в неделю. Они играют в бинго. Это азартная игра, и они ничего не платят Уайти, копу. — Джелли засмеялся. — Они делают хороший бизнес, как ты думаешь, умник? Ведь так, Лапша? Ты тоже назовешь их преступниками? Или нет?

— Да, — ответил я, пожав плечами. — Именно так я на это и смотрю. Вы — преступник, Уайти, коп, преступник и ваши конкуренты за углом — преступники.

Старик Джелли хихикнул:

— Выходит, все преступники?

— Да, — буркнул я, — все преступники.

В кондитерской появился Косой. Мы прервали разговор. Он сказал:

— Всем привет, ребята. — Косой выглядел преувеличенно веселым. — Как дела? Что-нибудь случилось?

— Случилось? — саркастически повторил Макс. — Думаешь, ты где — на Диком Западе с бандой Джесси Джеймса? В Ист-Сайде ничего не случается.

— Господи, Макс, долго ты еще будешь это вспоминать? — Все веселье Косого сразу улетучилось. — Я просто пошутил насчет Джесси Джеймса.

— Ладно, Косой, забудем. Я скажу тебе, что нужно сделать. Пойди разбуди Патси и Доминика и скажи им, чтобы приходили к нам в школу.

— Где вы будете, в гимнастическом зале?

— Боже! О боже! — Макс в отчаянии хлопнул себя по лбу. — Где же еще мы можем быть в субботу? В классе, изучать историю?

— Отец Доминика устроит большой шум, если я постучу к ним в дверь, — пробормотал Косой, направляясь на выход.

Макс и я перелезли через пики школьной ограды. Мы углядели, что одно из задних окон в подвале открыто, и спрыгнули в гимнастический зал с высоты пять футов. Там мы сняли с себя всю одежду, за исключением нижнего белья. Мы стали босиком бегать по залу, пока не почувствовали, что вспотели. Макс расстелил на полу мат. Из кармана пиджака он достал бумажную брошюрку с руководством по борьбе джиу-джитсу. Мы отрабатывали друг на друге разные приемы, пока Макс чуть не вывихнул мне руку. Я сразу вышел из себя и ударил его ногой в пах.