Дэшил Хэммет - Худой мужчина

— Что случилось, Ник?

— Просто подвыпили, ну и гуляют. Ничего особенного. Я прослежу, чтобы они до дому добрались без приключений.

Точечка была против: ей хотелось, чтобы они остались, по крайней мере, до тех пор, пока ей не удастся все выведать. Она просила Дороти пойти прилечь, предложила дать что-нибудь — неясно, что именно — Квинну, который в это время с немалыми трудностями пытался встать.

Мы с Норой вывели их. Ларри вызвался ехать с нами, но мы решили, что надобности в этом нет. Пока мы ехали к дому Квинна, он спал в углу такси, Дороти молча и напряженно сидела в другом углу, а Нора расположилась между ними. Я пристроился на складном сиденье, вцепившись в него, и думал, что нам хоть, по крайней мере, удалось у Эджей не засидеться. Нора с Дороти остались в такси, а я потащил Квинна наверх. Он совсем раскис.

Я позвонил. Дверь открыла Элис. На ней была розовая пижама, а в руках щетка для волос. Она устало посмотрела на Квинна и безрадостно произнесла:

— Внесите его.

Я втащил это и уложил на кровать. Оно что-то невнятно пробормотало и слабо повело туда-сюда рукой, не раскрывая глаз.

— Я уложу его, — сказал я и развязал ему галстук.

Элис облокотилась на спинку кровати.

— Если хочешь. Я-то уже давно этим не занимаюсь.

Я снял с него пиджак, жилет, рубашку.

— Где же он на сей раз отрубился? — спросила она без особого интереса. От кровати она так и не отошла, только стала расчесывать волосы.

— У Эджей. — Я расстегнул ему брюки.

— С этой сучкой Винант? — Вопрос был задан безразличным тоном.

— Там было полно народу.

— Да, — сказала она. — Уединения он не любит. — Она пару раз провела щеткой по волосам. — Значит, считаешь, что рассказать мне что-нибудь — не по-товарищески?

Ее муж слегка заворочался и пробормотал:

— Дорри.

Я снял с него ботинки.

Элис вздохнула.

— Помню те времена, когда у него еще мускулы водились. — Она все смотрела на мужа, пока я не снял с него последнюю одежку и не закатал его под одеяло. Тогда она еще раз вздохнула и сказала: — Пойду принесу тебе чего-нибудь выпить.

— Только если быстро — Нора ждет в такси.

Она открыла рот, словно желая что-то сказать, потом закрыла, потом снова открыла и сказала:

— Хорошо.

Я пошел с ней на кухню.

Спустя некоторое время, она сказала:

— Это, конечно, не мое дело, Ник, но все-таки — что люди обо мне говорят?

— Как обо всех: кому-то ты по душе, кому-то нет, а кому-то и вовсе безразлична.

Она нахмурилась.

— Я не то имела в виду. Я хотела спросить, как люди смотрят на то, что я не бросаю Гаррисона, хоть он и волочится за каждой дыркой?

— Не знаю, Элис.

— А ты как на это дело смотришь?

— Я так смотрю: ты, наверное, знаешь, что делаешь, а уж что ты там делаешь — это твое личное дело.

Она посмотрела на меня с разочарованием.

— Да уж, твой язык тебе не враг, верно? — Она горько улыбнулась. — Знаешь, я ведь не бросаю его только из-за денег. Может, для тебя это пустяки, а для меня нет. Так уж меня воспитали.

— Можно развестись и получать алименты. Тебе причиталось бы…

— Допивай и катись к чертям, — сказала она устало.

Нора подвинулась, и я сел между ней и Дороти.

— Кофе хочу, — сказала Нора. — К «Рубену»?

Я сказал:

— Ладно, — и дал шоферу адрес.

Дороти робко спросила:

— Его жена что-нибудь сказала?

— Просила передать тебе свою нежную любовь.

— Не вредничай, — сказала Нора.

Дороти сказала:

— На самом деле он мне не нравится. Я с ним больше встречаться не буду, Ник, честное слово! — Вид у нее при этом был довольно трезвый. — Получилось так… В общем, мне было одиноко, а тут он подвернулся.

Я начал что-то говорить, но Нора пихнула меня локтем в бок, и я замолчал.

Нора сказала:

— Не бери в голову. Гаррисон — человек довольно легкомысленный.

— Я не подстрекатель, но мне кажется, что он действительно влюблен в девчонку, — сказал я.

Нора вновь толкнула меня в бок.

Дороти принялась разглядывать меня в потемках.

— Вы… вы не… вы не смеетесь надо мной, Ник?

— А надо бы.

— Сегодня мне поведали еще одну историю про гномиху, — сказала Нора так, словно и помыслить не могла, что кто-то может посметь перебить ее. Дороти она пояснила: — Это миссис Эдж. Так вот, Леви говорит… — Это и вправду была интересная история для тех, естественно, кто хорошо знает Точечку. Нора так и говорила о ней, пока мы не вышли из такси около «Рубена».

Там сидел Герберт Маколей с пухленькой брюнеткой в красном. Я помахал ему и, после того как мы сделали заказ, подошел к его столику поговорить.

— Ник Чарльз — Луиза Джейкобс, — сказал он. — Присаживайся. Что новенького?

— Йоргенсен — это Роузуотер, — сказал я.

— Черт побери!

Я кивнул.

— И у него, вроде бы, жена в Бостоне.

— Хотел бы я взглянуть на него, — задумчиво произнес он. — Я ведь знаю Роузуотера. Хотел бы удостовериться.

— В полиции в этом уверены вполне. Не знаю, нашли его уже или нет. Думаешь, он убил Джулию?

Маколей энергично мотнул головой из стороны в сторону.

— Не представляю себе, чтобы Роузуотер мог кого-нибудь убить. Угрожать-то он угрожал, конечно. Ты же помнишь, тогда я его не очень серьезно воспринял. Что еще произошло? — Когда я замялся, он сказал: — Луиза — свой человек. Можешь говорить.

— Не в этом дело. Мне пора к своим, да и поесть. Я ведь подошел только спросить, есть ли ответ на твое объявление в утренней «Таймс»?

— Нет еще. Погоди, Ник, мне еще надо тебя спросить. Ты сообщил в полицию о письме Винанта, не…

— Приходи завтра к обеду, все обсудим. Мне пора.

— Кто эта блондиночка? — спросила Луиза Джейкобс. — Я ее в разных местах встречала с Квинном.

— Дороти Винант.

— Ты знаешь Квинна? — спросил Маколей.

— Десять минут назад я его в постель укладывал.

Маколей усмехнулся:

— Надеюсь, это знакомство и впредь таким останется светским, я имею в виду.

— То есть?

Ухмылка Маколея сделалась печальной.

— Он был моим маклером и, следуя его советам, я оказался у врат богадельни.

— Очень мило, — сказал я. — Он ведь и мой маклер, и я его советам следую.

Маколей и брюнетка рассмеялись. Я сделал вид, будто тоже смеюсь, и вернулся к своему столику.

Дороти сказала:

— Еще даже не полночь, а мама сказала, что будет ждать вас. Почему бы нам всем не зайти к ней?

Нора очень старательно наливала кофе мне в чашку.

— Зачем? — спросил я. — Что это вы обе задумали?

Два более невинных лица и представить было невозможно.

— Ничего, Ник, — сказала Дороти. — Мы решили, что это было бы неплохо. Еще рано и…

— И все мы любим Мими.

— Не-ет, не…

— Домой идти еще рано, — сказала Нора.

— Есть бары, — сказал я, — и ночные клубы, и Гарлем.