Картер Браун - Леди-призрак

— У тебя великий дар убеждения, Сэнди, — сказал я. — Окей, я попытаюсь. Кстати, ты должна мне девяносто баксов.

— Девяносто долларов? — ощетинилась она. — За что это, черт возьми?

— Задаток за «прокат» одной из девушек Эдди Брауна, — сказал я. — Я бы не переживал, но она так похожа на тебя.

К парадной двери дома в Палисадесе вели пятнадцать ступеней. Я позвонил в дверь и сверился с часами. Было без одной минуты шесть. Холман — ничто, если он не пунктуален. «Ничто» начинало занимать все большее место в моей жизни. Весь полдень я провел занимаясь этим «ничем». Я должен был искать Элисон Вейл, но с чего, черт возьми, начать? Потом входная дверь отворилась, и череда моих мыслей неожиданно прервалась.

По-моему, ей было где-то около тридцати, она была высокого роста и обладала пышными формами. Ее рыжевато-белокурые волосы были коротко пострижены и по форме напоминали шапочку. У нее были огромные выразительные глаза ярко голубого цвета и широкий роскошный рот. На ней было длинное платье из тонкого шелка с большими разноцветными узорами. Ткань плотно облегала ее пышные бедра и груди и нежно шуршала при каждом ее движении.

— Вы — Холман?

— А вы — Сильвия Мэдден, — сказал я.

— Ну проходите.

Она повернулась и проводила меня через прихожую в гостиную. Вся обстановка, очевидно, относилась к сороковым годам, и создавалось впечатление, что находишься в музее.

— Это был первый дом, который приобрел мой покойный муж, — сказала она. — Его первая жена обставила его мебелью в 1948 году. Кажется, нет смысла менять здесь обстановку. Сейчас здесь присутствует какое-то очарование заброшенности, вам не кажется? Здесь даже есть небольшой бар, который прячется в стене. Он напоминает мне об одном старомодном частном сыщике, любителе подглядывать, который специализировался на разводах. — Ледяная улыбка появилась на ее губах. — Вы, мистер Холман, по странному стечению обстоятельств, не специализируетесь случайно на разводах?

— Только в том случае, если это относится к чьему-то прошлому и может представлять важность, — отметил я. — Вот, например, в случае с Элисон Вейл, которая развелась с Дуэйном Ларсеном.

— Я снова справлялась о вас сегодня днем у Мэнни Крюгера, так на всякий случай, — сказала она. — Я еще не решила, простить мне его за то, что он дал вам мой домашний телефон, или нет. Почему бы вам не присесть, мистер Холман. Что вы пьете?

— Бурбон со льдом, пожалуйста, — сказал я и уселся в обитое ситцем кресло.

Я наблюдал, как в стене распахнулась дверца бара, и это почему-то напомнило мне о Граучо Марксе [7] Один из четверки братьев Маркс, американских комиков 30-х годов. . Потом она приготовила выпивку, принесла мне мой бокал и села сама напротив, держа свой бокал обеими руками.

— По телефону вы сказали, что хотите поговорить об Элисон Вейл, — сказала она. — Мы были знакомы одно время, но она никогда не была моей близкой подругой.

— В то время, когда она была замужем за Ларсеном, или после?

— Они развелись потом, вскоре после того, как я с ними познакомилась. После развода я видела Элисон не часто.

— Ларсен рассказывал мне, что у нее было трое друзей, — сказал я. — Вы, Эдди Браун и Чарлз Стрэттон.

— Кстати, как теперь поживает Дуэйн? По-прежнему идет прямой дорожкой на тот свет с бутылкой в руках?

Я улыбнулся.

— Похоже на то.

— Скажите-ка мне, мистер Холман, вот что. — Ее ясные голубые глаза уставились на меня. — Почему вы так интересуетесь Элисон Вейл?

Я рассказал ей историю о телевизионной рекламе, которую отказывалась делать Элисон, и то, как это обеспокоило ее агента.

— Почему вы просто не попросите Элисон рассказать вам о ее проблемах?

— Я бы попросил, — сказал я, — но она исчезла сегодня утром. Съехала, захватив с собой одежду.

— Откуда? — спросила она мимоходом.

— Из дома Сэнди Паркер.

— О? — Улыбка промелькнула по ее лицу. — Она жила со своим агентом. Это я называю: устроилась с комфортом.

— Есть еще одна женщина, каким-то образом вовлеченная в это дело, — сказал я. — Глория Ла-Верн. Может быть вы знаете ее?

Лицо Сильвии Мэдден оживилось.

— Я никогда не встречалась с ней, но точно о ней слышала. Они говорили, что она — просто отпад.

— Кто?

— Чарли Стрэттон и Эдди Браун. Одно время они почти не переставая говорили только о ней. Но меня не приглашали на те вечеринки, где бывала она. Потом, когда умер Луис Эшбери, никто о ней больше не упоминал.

— Кто такой Луис Эшбери?

— Он и Чарли Стрэттон, я полагаю, были своего рода деловыми партнерами. Он как-то устроил шикарную вечеринку у себя дома в Бел Эйр и, когда все уже разошлись по домам, упал в бассейн и утонул.

— И Глория Ла-Верн была на этой вечеринке?

— Она была на всех больших вечеринках. — Сильвия Мэдден пожала плечами. — Потом случился какой-то скандал, в который были вовлечены она и Чарли. А потом, как я уже сказала, я больше о ней никогда не слышала.

— Вы полагаете она была одной из девочек Эдди?

— Понятия не имею.

— Раскажите мне об Элисон Вейл.

— Я всегда считала, что ее место на острове Лесбос, — сказала она. — И если она жила с этой всем известной лесбиянкой Сэнди Паркер, то я думаю, это лишний раз доказывает мою правоту. У Элисон, казалось, гора свалилась с плеч, когда она ушла от Дуэйна Ларсена. Что и говорить, он — порядочная скотина. Жить с ним было нельзя. Он постоянно напивался до белого коленья и избивал ее. Удивляюсь, как только у нее хватало терпения так долго сносить это. После развода я некоторое время ее не видела. Она виделась с Чарли и Эдди — они упоминали о ней. Потом на некоторое время я уехала в Европу, а когда вернулась, о ней уже ничего не было слышно. И они говорили что, больше ее не видели.

— Сколько времени прошло с тех пор, как утонул Эшбери?

Она подумала несколько секунд.

— Где-то с год? Не больше. Это случилось за несколько недель до моего отъезда в Европу. — Она учтиво улыбнулась. — Боюсь, что от меня не так уж много проку, мистер Холман.

— Где мне найти Чарли Стрэттона?

— В Бел Эйр, — сказала она. — Вы хотите навестить его?

— Именно.

— Почему бы нам вместе не отправиться с визитом к нему? — Она неспешно провела языком по нижней губе. — Странным образом ваше расследование заинтересовало меня, мистер Холман. А Чарли — настоящий надутый индюк. Я в свое время интересовалась прошлым Элисон, но Чарли — истинный британец до самой своей чванливой сущности. Клянусь, что он думает, что пенис существует только для того, чтобы писать! — Улыбка на ее лице на этот раз была более искренней. — Я вас шокирую, мистер Холман?

— Нет.

— Я рада этому. Вы на машине?

— Конечно. Вы не хотите позвонить Стрэттону и удостовериться, что он дома, прежде чем мы отправимся к нему с визитом?