Эд Макбейн - Кошечка в сапожках

— Да.

— Где ты была?

— Работала здесь, в конторе.

— Во сколько это было?

— Около полуночи. Я много работаю, Мэтью.

— Я тоже.

Их глаза снова встретились.

Она сложила руки на коленях.

Эти губы.

— Как выглядел этот человек?

— Высокий блондин в комбинезоне.

— Блондин?

— Блондин.

— Ты бы узнала его, если бы встретила вновь?

— Конечно. У тебя осталась одна минута, Мэтью.

— Он открыл дверцу ключом?

— Да, ключом.

— Должно быть, это был ключ Прю, — вслух подумал Мэтью.

— Возможно, — пожала плечами Марси.

— Ты же сказана, что даешь только один ключ…

— Я даю не только это. Сорок секунд, Мэтью.

— Значит, это был ее ключ. Почему ты не вызвала полицию?

— Зачем? Кто-то что-то вынул из ячейки. Разве это преступление?

— Да, если кто-то был убит.

— Я не видела убийства, Мэтью. Я видела, как кто-то обчистил камеру. Тридцать секунд.

— И сложил это в фургон?

— В фургон.

— Какой фургон?

— Белого цвета.

— Какой модели?

— Я не знаю. Он, возможно, музыкант или что-то в этом роде.

— Музыкант? Ты же сказала, что он был в комбинезоне?

— Возможно, он играет на танцульках в каком-нибудь сарае. Двадцать секунд.

— Почему ты решила, что он музыкант?

— По надписи на боку фургона. Розового цвета.

— Что там было написано?

— Десять секунд.

— Что было написано?

— Оркестр. Девять…

— Оркестр?

— Восемь. Да, оркестр.

— Ты видела это на фургоне?

— Оркестр. Семь…

— Что-нибудь еще?

— Только это.

— Но это же бессмыслица.

— Шесть.

— Ни названия — ничего?

— Оркестр. Пять…

— Марси…

— Четыре…

— Ты слишком много выпила…

— Нет, три…

— А мне нужно вернуться в свою…

— Два…

— …контору.

— Одна, — сказала она, — а теперь поцелуй меня еще раз, пока я не умерла.

— Марси…

— Ты сказал, что не женат…

— Нет.

— Ты «голубой»?

— Нет.

— Тогда поцелуй меня. Я знаю, что ты тоже этого хочешь.

— Да.

— Тогда сделай это.

Зеленые глаза широко распахнуты.

— Пожалуйста, — сказала она.

О, Боже, эти губы!

— Поцелуй меня, — попросила она.

— Извини, — повторил он.

— Жаль, — сказала она, — знай, что ты разбил мне сердце. Я знакома с тобой каких-то пятнадцать минут, а ты уже разбил мне сердце.

Он смотрел на нее долго и внимательно.

— Марси…

— А, можешь катиться в свою паршивую контору, — сказала она, закрывая лицо ладонями.

Он посмотрел на нее в последний раз, открыл дверь и выскользнул наружу. Дверь сразу же за ним закрылась.

Был сочельник.

Начиная с понедельника Тик и Моуз разыскали из телефонного справочника Калузы всех, кто носил фамилию Дилл, — их было восемь. И все безрезультатно. Они оба выдохлись. Моуз хотел поехать куда-нибудь и напиться. Это было в одиннадцать утра. Тик хотел найти Маргарет Дилл. Он сказал, что им нужно еще раз встретиться с Эмбер Уилсон. Моуз высказал предположение, что Эмбер согласится выпить с ними, и пусть эта Маргарет Дилл катится ко всем чертям. Моуз плохо соображал в делах. Он не догадывался, как Тик, сколько денег они смогут сделать на этом фильме, если только его отыщут.

Но сначала нужно было встретиться с Эмбер Уилсон еще раз.

Они поехали в крошечную квартирку, которую она снимала в Ньютауне, и ее разговорчивая соседка — толстая негритянка сообщила им, что не видела Эмбер со вчерашнего утра. По слухам, она отправилась на яхте с какими-то людьми. Тик понял, что она развлекает рыболовов, и спросил у соседки, как называется яхта. Негритянка сказала, что обычно Эмбер катается на яхте, арендуемой у фирмы «Опус Чартерз» в Хайетте. Тик и Моуз поблагодарили ее и направились на юг, в Хайетт.

«Опус Чартерз» сдавала в аренду все — от рыболовных лодок до яхт. Владелец, которого звали Чарли Оппенгеймер, сказал Тику и Моузу, что Эмбер с двумя другими девушками отправилась вчера на тридцатишестифутовой яхте «Грэнд Бэнкс» в море с кем-то из Клиэруотера. Капитан яхты сообщил Чарли, что они идут в Венис, чтобы провести ночь на воде — на яхте шесть комфортабельных кают с кондиционерами. Чарли ожидал, что они вернутся сегодня после обеда. Он рассказал им все это, так как принял их за потенциальных клиентов. Только потом ему пришла мысль, что они могут быть полицейскими.

В два часа дня Тик и Моуз сидели в баре в Хайетте, глядя на Мексиканский залив. Моуз пил «мимозу». Тик подтрунивал над ним, уверяя, что «мимоза» — напиток исключительно для «голубых». Сам он пил нечто под названием «Банановый динамит», который состоял из восьми сортов рома и бананового ликера. Стоял ясный солнечный день, с легким бризом, на воде совсем не было волн.

— Нам не найти Конни сегодня, — объявил Моуз, — я хочу обратно в Тампу. Не хочу встречать Рождество в этом дерьмовом городишке.

— Я подумал, — сказал Тик, — если мы не найдем ее сегодня, то лучше вернуться и встретиться с теми двумя девушками, с которыми познакомились в прошлом месяце.

— А, Ревлон, — протянул Моуз.

— У меня сохранился телефон блондинки.

— Как ее зовут?

— Рейчел.

— Нет, рыжую. Ревлон?

— Гвен, — ответил Тик.

— Ах да, Гвен, — сказал Моуз и облизнул губы, — это хорошая идея. Надо им позвонить.

— Сочельник. Они, наверное, заняты.

— Стоит попробовать, — произнес Моуз, — можно прямо отсюда.

— Нет, давай сначала разыщем Конни.

— Если бы я был на месте Конни и загребал такие деньги, как она за тот фильм, то сейчас тратил бы их в Нью-Йорке.

— Она не так уж много заработала.

— Откуда ты знаешь?

— Я только высказываю свое предположение. Сотни две в день, не больше.

— А в Нью-Йорке на Рождество так здорово, — сказал Моуз, — Флорида для Рождества — совсем не то.

— Вон, посмотри, — сказал Тик, толкая Моуза.

К пирсу подошла яхта. Двое мужчин в гавайских рубашках спрыгнули на пирс и принялись распутывать канаты. Третий в такой же рубашке отдавал команды.

— Вон Эмбер, — показал Тик.

Она стояла на корме в желтой юбке, развеваемой ветром. Одной рукой она придерживала шляпу, в другой у нее была пляжная сумка.

— Пойдем, — позвал Тик.

Он посмотрел на счет, положил несколько долларов на стойку и встал.

На пирсе мужчины в гавайских рубашках прощались с девушками. Трое девушек. Две из них белые, третья — Эмбер, которая вполне могла бы сойти за белую. Девушки помахали друг дружке рукой и разошлись в разные стороны. Две белые девушки двинулись к бару, где, возможно, надеялись еще подзаработать. Они многозначительно посмотрели на Тика и Моуза, проходивших мимо. Эмбер поднималась по лестнице в отель.

— Привет, — сказал Тик.

— Привет, — ответила Эмбер.

— Никакой Маргарет Дилл в Калузе, — сказал Моуз, — вот так.