Джеймс Эллрой - Американский таблоид

Сьюзен закатила глаза и сказала:

— Аминь.

Клер нарезала ветчину, Хелен разлила вино.

Бокалы девушек были полны; в бокале Литтела было ровно на глоток. Это было дешевенькое «Каберне Совиньон».

Клер сказала:

— Сегодня вечером папочка собрался сделать предложение своей любовнице. Давайте же выпьем за папочку и за мою новую хитренькую маму, которая всего на девять с половиной лет старше меня.

Литтел едва не подавился вином. Карьерист Кемпер станет тайным шурином братьев Кеннеди…

Сьюзен сказала:

— Клер, ну ты что? «Любовница» и «хитренькая», да еще в одном предложении?

Клер сделала «кошачьи когти»:

— Ты забыла упомянуть разницу в возрасте. Чего это ты? Все же знают, что разница в возрасте — твоя любимая мозоль.

Хелен застонала. Сьюзен отодвинула тарелку и зажгла сигарету.

Литтел наполнил свой бокал. Клер улыбнулась:

— Уорд, мальчик мой, как думаешь: в какой области юриспруденции преуспеет каждая из нас?

Литтел улыбнулся в ответ:

— Ну, это нетрудно. Сьюзен защищает преступников, Хелен — сбившихся с пути истинного фэбээровцев, а Клер придется заняться корпоративным правом, чтобы оплачивать счета своего пенсионера-папаши, привыкшего жить на широкую ногу.

Хелен и Клер засмеялись. Сьюзен сказала:

— Мне не понравилось, что ты считаешь меня таким ничтожеством.

— Ты можешь пойти работать в ФБР, Сюзи. Через год и двадцать один день я выйду в отставку. Займешь мое место и будешь пытать жалких коммуняк для мистера Гувера.

— Я бы не стала называть комми «жалкими», отец. Кстати, не думаю, что твоей пенсии за выслугу лет хватит тебе на выпивку.

Клер поморщилась. Хелен сказала:

— Сьюзен, пожалуйста.

Литтел схватил бутылку:

— Может быть, я буду работать на Джона Ф. Кеннеди. Может, его выберут президентом, его брат ненавидит организованную преступность больше, чем коммунистов, так что, может быть, это у них семейное.

Сьюзен вспылила:

— Не сравнивай обычных уголовников с приверженцами политической системы, поработившей полмира. Не верю, что ты дал заморочить себе голову слабоумному либеральному политикану, папочка которого вознамерился купить ему президентский пост.

— Кемперу Бойду он нравится.

— Прости, отец, и ты, Клер, прости, — но Кемпер Бойд обожает деньги, а мы знаем, что у Кеннеди их полно.

Клер выбежала из комнаты. Литтел в один глоток выпил свой бокал.

— Коммунисты не кастрируют невинных людей. Коммунисты не убивают людей привязывая автомобильные аккумуляторы к гениталиям! Коммунисты не опускают телевизоры в ванну и не…

На сей раз не выдержала Хелен. Оставшаяся Сьюзен выкрикнула:

— Отец, черт бы побрал твою слабость!

Он взял накопительный больничный и пересидел новогодние праздники в четырех стенах, отгородившись от внешнего мира. Еду и выпивку он заказывал на дом.

Выпускные экзамены на юрфаке занимали почти все время Хелен, и они практически не виделись. Они говорили по телефону — пустой треп да вздохи. Он постоянно слышал щелчки на линии, но решил, что это нервное.

Кемпер не писал и не звонил. Словом, совсем забыл про него.

Он прочел книгу Бобби Кеннеди про войны с Хоффой. Книга потрясла его. Имя Кемпера на ее страницах не упоминалось.

Он смотрел по телевизору матчи студенческих футбольных команд на «Розовый кубок» и «Хлопковый кубок». Он почтил память Тони Ианноне, погибшего ровно год назад.

Четырех порций пива с виски неизменно бывало достаточно, чтобы вызвать у него эйфорию. Он воображал, как совершает некий определенно смелый поступок: добирается до Джулиуса Шиффрина и бухгалтерских книг фонда.

Еще пара глотков начисто отметала эти мечты. Действовать — значит ставить под угрозу человеческие жизни. Его смелость была не чем иным, как трусостью, раздутой до грандиозности.

Он смотрел по телевизору, как Джон Ф. Кеннеди объявляет о выдвижении своей кандидатуры. Зал заседаний Сената был заполнен его сторонниками.

Быстрый переход: объективы камер нацелены на пикет у здания Сената. Члены профсоюза водителей грузовиков скандируют: «Хей, хей, хей! Кеннеди говорит: «Профсоюзам — нет!»»

За кадром — голос репортера: «Председатель профсоюза водителей грузовиков Джеймс Р. Хоффа находится под пристальным вниманием большого жюри штата Флорида. Его подозревают в махинациях с недвижимостью, в частности связанных со строительством базы отдыха профсоюза под названием «Солнечная долина»».

Вставка: кадры, где Хоффа со смехом отрицает свою вину.

Литтел противопоставил друг другу две реплики:

«Пит, убей пару человек для меня, ладно?»

«Отец, черт бы побрал твою слабость!»

Джек Руби проныл:

— Не знаю, что и делать. Этот побирушка Сэл Ди был должен мне кучу денег, и вот теперь он мертв, федеральная налоговая служба уже отымела меня во все места, а мне нечем платить! Я уже и так затянул. Сэм мне отказал, а вы прекрасно знаете, что я — друг кубинской операции. Мы с приятелем поставляли стриптизерш тем парням в Блессингтоне — совершенно добровольно, между прочим. Просто сейчас другое дело…

Санто-старший восседал за письменным столом. Руби стоял перед ним. На кушетке, свесив лапы, сидели три раскормленные немецкие овчарки.

Пит наблюдал, как пресмыкается Руби. В кабинете несло псиной: питомцы Санто чувствовали себя там как дома.

Руби все ныл:

— Я в отчаянии. Я перед тобой точно проситель перед епископом. Хочешь, на колени встану?

Траффиканте отрезал:

— Нет. Да, ты пару раз присылал девочек, когда я торчал в Гаване, но из этого вовсе не следует, что я захочу дать тебе десять штук. Нет, штуку из своего кармана я дам, но это все.

Руби протянул руку. Санто всучил ему несколько бумажек из толстенной пачки сотенных купюр. Пит встал и открыл дверь.

Руби вышел, любовно поглаживая купюры. Санто сбрызнул одеколоном то место, где только что стоял проситель.

— По слухам, у этого человека — странные сексуальные предпочтения. От него можно подцепить такое, что похуже рака будет. А теперь расскажи-ка мне что-нибудь хорошее — не люблю начинать день с приема попрошаек.

Пит сказал:

— В декабре и январе прибыль возросла на два процента. Полагаю, Уилфредо Дельсол смирился с потерей кузена, и не думаю, что он когда-либо предаст свое подразделение. Случаев кражи больше не было, — полагаю, участь Обрегона всех немножечко отрезвила.

— Но кто-то все же что-то напорол, иначе ты бы не просил встречи со мной.

— Фуло держал несколько проституток. Он заставлял их обслуживать клиентов за пятидолларовую дозу и шоколадки. Все деньги он отдавал нам, но я тем не менее все-таки думаю, что это — грязное дело.