Николас Блейк - Бренна земная плоть. В аду нет выбора. Голова коммивояжера

— Расскажи обо всем мне, пока будешь расседлывать это животное, — попросил Найджел.

— Он в церкви. Я видела его с холма Мелдон-Хилл. На колокольне. Ему в храме дали убежище, как вы думаете? Какие сейчас на этот счет правила? Может ли полиция арестовать его у алтаря или сначала нужно разрешение священника?

— Подожди минуту. Начни сначала. Сними пока седло с Китти. Она вся в мыле.

— Хорошо. Я обратно скакала галопом. Дженет придет в ярость, если узнает об этом. Вы не скажете ей, нет?

— Нет. Но она могла слышать, как ты приехала. Стоял такой грохот, словно скакала тяжелая конница. Так ты была на Мелдон-Хилл…

— Да, на холме. — Ванесса показала туда, где на потолке конюшни висела паутина. — Я видела Финни в бинокль.

— Что ты там делала?

— Проявляла инициативу. Лейтенант говорит, что выслеживание дает прекрасную возможность проявить инициативу. Она говорит, что Будущие Матери должны быть бесстрашными, уверенными в своих силах и, конечно, женственными. Вы с этим согласны? Преданными до конца, несгибаемыми, как сталь, — вот какими хотят видеть англичане своих подруг, не так ли?

— Ну, некоторые хотят, без сомнения, — осторожно ответил Найджел.

— Только мне самой непонятно, каким образом выслеживание помогает стать несгибаемым, если ты все время согнута в три погибели — о, проклятая пряжка! — так о чем я?

— О Мелдон-Хилл.

— Да. Я выслеживаю Финни с тех пор, как он убежал. В свободное время. Сначала я приняла его за горгулью.

— Прекрасно. Горгулью?

— Да. На каждом углу колокольни, вы знаете, сделано по одной. Когда я осматривала окрестности в сильный бинокль и увидела его голову на карнизе колокольни, мне на миг показалось, что это горгулья. Бедный Финни. Такой же уродливый, как и она.

— Он двигался? Я имею в виду…

— О нет, он жив. Я проверила.

— В самом деле?

— Да. Спустилась с холма и поднялась по винтовой лестнице на колокольню. Конечно, Китти я оставила снаружи. Но его там уже не было. Наверное, он услышал, как я еду. Угадайте, что я нашла.

— Понятия не имею.

— Крошки, — заявила Ванесса зловещим шепотом. — Вот, помогите мне снять мое снаряжение… Большое спасибо. Я положила их в патронташ. У меня не было с собой конвертов для сбора улик, которые всегда при сыщиках. Вот, пожалуйста.

Она высыпала из патронташа на руку несколько крошек кекса.

— Узнаете эти крошки? — требовательно спросила Ванесса.

— Нет. Не думаю…

— А я узнаю. Клянусь, они от того кекса, который я недавно помогала печь миссис Финч. Могу поспорить, что Финни ночью залезал в дом и украл продукты из кладовой. Что вы на это скажете?

— А в церкви нет никаких следов его пребывания?

— Только эти крошки. Я нашла их в таком забавном месте. Угадайте где?

— В кармане рясы священника.

— Нет. Вы были в нашей церкви? Там есть несколько скульптурных изображений Лэйси, стоящих на коленях перед своего рода аналоем. Это в часовне над склепом. А крошки лежали как раз на аналое. Как будто крестоносец Лэйси молился, попив чаю.

— Ты не звала Финни, когда была в церкви?

— Конечно нет. Я же сказала вам, что выслеживала его.

— Ты еще кому-нибудь говорила об этом? Когда проезжала через деревню, например?

— Нет.

— Хорошо. Теперь я хочу, чтобы ты сделала две вещи. Во-первых: осторожно узнай у кухарки, не пропали ли из кладовой какие-нибудь продукты за последние два дня. Во-вторых: не говори никому, что ты видела Финни. Об этом не должен знать никто.

— Даже Лайонел?

— Даже Лайонел. Это очень важно.

— Я постараюсь, — сказала Ванесса с сомнением. — Но Лай всегда узнает, когда у меня какой-нибудь секрет, и выуживает его.

Как только Ванесса ушла, Найджел бросился к дому священника, стоящему около церкви на другом конце деревни. Представившись другом Ситонов, он сказал, что телефон в Плэш Медоу не работает, и попросил разрешения позвонить.

После двух неудачных звонков Найджел нашел Блаунта в полицейском отделении Редкоута. Он рассказал ему о находке Ванессы и посоветовал в сумерках устроить засаду из двух человек — одного поместить в церкви, другого во дворе. Нет, они не должны следить за Финни — это подождет до завтрашнего утра. Да, Найджел может гарантировать, что с Финни ничего не произойдет. Нет, он сам еще не был в церкви, но догадывается, где может прятаться Финни. Да, идея такова: он либо пойдет, чтобы стащить еще какие-то продукты, в Плэш Медоу, и тогда один из полицейских отправится за ним следом, либо кто-то ночью придет из Плэш Медоу с едой в церковь, — нет, он не знает, кто это может быть, но убежден, что этот человек появится ночью.

Блаунт сказал, что сам всем займется вместе с сержантом Бауэром. Не мог бы Найджел договориться со священником, чтобы тот принял их около девяти тридцати вечера? Они подождут у него, пока стемнеет.

Найджел положил трубку и вернулся в кабинет священника, чувствуя себя более чем когда-либо в глупом положении. Он убеждал себя, что лишь пытается спасти жизнь Финни. Или нет, в этом как будто нет необходимости. Если бы карлик представлял опасность для Икс и тот знал бы, где находится Финни, то разве он оставил бы его столь охотно в живых? Но может быть, пищу приносил Игрек. Возможно, Игрек обеспечил Финни убежище…

— Я знаю, что в вашей церкви есть прекрасные скульптуры.

— Вы антиквар, сэр? — спросил старик-священник.

— Меня интересует род Лэйси.

— Позвольте, я вам покажу. Прекрасная работа по камню, двенадцатый век. У вас найдется минут десять? Не беспокойтесь, еще полчаса до ужина.

Они вошли в старую, пропахшую плесенью церковь. Сквозь увитое плющом окно маленькой часовни, расположенной в юго-восточном углу храма, проникал зеленоватый свет. Часовня была заставлена реликвиями рода человеческого. Повсюду плиты, урны, надгробные изваяния, большой выбор отделившихся от туловищ каменных рук и ног, которыми можно было бы оснастить целую династию Озимандий. У одной стены три пары фигур: коленопреклоненные мужья и жены.

— Обратите внимание, как высечен узор на перевязи для меча, — восторженно дребезжал священник. — Это прекрасные образцы…

Найджел осматривал небольшую дверь в толще каменной стены, той самой, с коленопреклоненными фигурами. К ней вели три ступени, покрытые толстым слоем пыли, с отчетливыми следами ног.

— …работы каменотесов двенадцатого века, — говорил священник. При всей слабости зрения он заметил, что Найджел слушал его не совсем внимательно. Буквально тыкая пальцем в замочную скважину склепа, священник продолжал: — О, вас интересует фамильный склеп. Обратите внимание на герб, его девиз «Quis Lacey Lacesset». Дословно переводится как «Кто осмелится бросить вызов Лэйси?». Но это омофон, игра слов, которую вряд ли можно передать на нашем языке. Точно род Лэйси оставил след в истории. — Священник напряг память, склонив голову, словно близорукий человек в поисках запонки на воротничке, и изрек: Si monumentum requiris circumspice, [7] Ты ищешь монумент — погляди вокруг (лат.) . — (Примеч. перев.) — что показалось Найджелу в данных обстоятельствах символичным.