Ярослав Питерский - Территория войны

— А ты начальник не нервничай. Расскажу — коль начал! — обиделся тувинец. — Ты бы мне лучше чайку сварганил — в горле пересохло!

— Сначала расскажи — потом покормим! — обрезал Хвалько.

Тувинец скорчил недовольную физиономию и продолжил:

— Ну, как, как! Передали меня этому фраеру. Он привез сюда в город. Поселил на хате. Дал ТТ. Мы его на отстрел свозили в лес — что бы, осечки не было, и что бы я к оружию привык. Ну, откормил меня. Денег немного дал. В общем — неделю не трогал. А потом приехал и говорит — мол, пора. Показал фото. Говорит — этого мужика надо завалить. На глушняк. А этого — тувинец неожиданно повернулся и кивнул на Земского — только подстрелить! Показал дом. Показал хату, где я сидеть буду. Место. Прорепетировали, как все будет. Говорит — никто ожидать не будет, что ты из двери выскочишь! Бичей он — хозяев, куда — то сплавил. И сказал — сутки в хате сидеть, как мышь! Вот и все! Дальше вы все знаете!

— Так меня просто ранить? — не поверил своим ушам Земский.

Человек рассказывал про его судьбу. Просто и без эмоций. Все распланировано. Как, будто — всевышний, все решил — за него.

— Да, тебя подстрелить. Так немного. У меня специально второй пистолет был. Вот так.

— Ну а сам то почему не отказался, в конце концов. Понимал же что рискованно? — переспросил Хвалько.

— Ха! Понимал! Понимал, конечно! — азиат дернулся на стуле и обернулся к Хвалько. — Я даже попытался свалить. Пошел на это! Так этот фраер меня вычислил и прижучил! Говорит — дернусь, меня завалят! Терять то нечего! Меня все равно — вроде, как нет на свободе! Закапают и все! Что мне оставалось?

— Ладно. Со всем этим ясно. Теперь о фраере — поговорим. Кто это? Так и не знаешь? Описать можешь?

— Хм как не знать. Он представился даже. Сказал — что известный журналист. Его вроде, как — нерусским именем, каким — то зовут. И фамилия такая на — ий, не то польская не то еврейская.

— Что за фамилия? — в один голос вскрикнули Воропаева и Хвалько.

— Хм, не то Земельский. Не то Землянский…

— А не Альберт Земский случайно? — подозрительно переспросил Хвалько и строго посмотрел на Альберта.

Тот сидел и не верил своим ушам.

— Да, точно! Земский! Альберт Земский!

— Вот тебе еще бабушка один юрьев день! — присвистнул Хвалько.

— А как он выглядел? Похож — на этого человека?! — Воропаева кивнула на Земского.

Тувинец внимательно посмотрел на Альберта. Тот даже вздрогнул от его взгляда.

— Нет. На этого — не похож. Тот такой маленький — щупленький. Нос крючком. Глаза злые. Голубые вроде. В общем — на фашиста, похож. Я, в детстве — таких, в фильмах видел.

— Ну, а как он с тобой — расплатиться то думал? — спросила Воропаева.

— Хм, пару тонн баксов обещал. В случае успеха и на зону отвезти. Подогреть, что бы меня никто до откидки не трогал!

— А он сам? Сам то за операцией как следил?

— А вот это уж я не знаю начальник! Только стрелку мне набил! Кстати я завтра на нее должен придти в случае успеха! Адрес показал! Там заброшенный завод!

Хвалько, открыл ящик стола и, достав оттуда, ориентировку на Самохвалова — показал ее тувинцу:

— Этот? Это Земский?

Азиат внимательно уставился на фотографию и кивнул головой:

— Вроде он! Только он тут лысый! А сейчас он с волосами! Так вы выходит — все знали? Ничего себе петрушка!

— Ладно — рисуй план, где тебе этот Земский встречу назначил?! — строго, приказным тоном сказал Хвалько и протянул тувинцу чистый лист бумаги и карандаш.

Тот, вздохнул и, склонившись за столом — начал усердно вырисовывать местность.

Заброшенные цеха авиаремонтного завода находились на самой окраине города. Полуразрушенные стены строений и металлических конструкций. Даже по виду это было мрачное место. Здесь часто совершались различные преступления. В основном находили тела городских бродяг — забитых насмерть. Жители соседнего микрорайона старались обходить территорию бывшего завода стороной. Некоторые поговаривали, что в этом месте даже живут призраки погибших при строительстве предприятия после войны — немцев.

«Волга» в салоне которой сидели Хвалько, Воропаева и Земский медленно подъехала к маленькой будке покосившейся проходной. Машина, скрипнув тормозами — остановилась и заглохла.

Хвалько сурово посмотрел на всех по очереди и произнес:

— Значит так! Тут уже никакой самодеятельности. Я вас взял с собой так, из — за расположения к вам. Тут все серьезно может быть, поэтому, что бы сидели в машине и никуда, слышите никуда не выходили — что бы, не случилось.

— Игорь, ты, что действительно думаешь, что он придет на встречу? — спросила Воропаева. — Я, что — то сомневаюсь. Он наверняка следил и слышал, как вы этого тувинца брали! Сколько он там шума наделал!

Хвалько задумался. Помолчав и достав из кобуры свой пистолет — он передернул затвор и уверенно ответил:

— Придет. Никуда он не денется. Должен прийти. Он не был там на Лебедева. Не был. Чувствует мое сердце. Да и интересно ему будет — посмотреть — даже если был, будут ли менты его искать и, раскололся ли этот — Иржаак! Конечно, он не будет на том месте — где говорил этому гоблину — дитю тувинских степей. Он где то в засаде сидеть будет! Но где?

— А ты уверен, что вам удастся его взять? Найти?! Ведь территория завода то огромная!

— А вот это уже как удача позволит! Но, я на всякий случай, попросил подмоги — в полку патрульно-постовой службы. Сорок человек дали. Они по периметру должны страховать. Кроме этого, двадцать человек с ОМОНа взял. Группу захвата. Этот Самохвалов — ловкий тип. От него всего ожидать можно. Он и стреляет, судя по картотеке хорошо. И оперативными методами владеет. Так, что я специально вас тут — за оцеплением оставлю. И сидите тут как мыши! Я вообще жалею — что вас взял! — с этими словами Хвалько вышел из машины и на ходу бросил водителю:

— Смотри за ними. Что б не на шаг от тебя.

Оцепления видно почти не было. Земский, как не старался и не крутил головой — но заметил лишь пару милиционеров сидевших на корточках у дальней стены одного из чехов. Группа захвата ОМОНа, скорее всего, уже была на территории завода.

Тянулись минуты. Никакого движения. Альберт посмотрел на Воропаеву, затем на водителя и спросил:

— А, что так вот часто приходится в засадах сидеть?

Водитель оказался не многословным. Закурив, он открыл окно и, выдохнув струю дыма — выдавил из себя:

— Бывает!

Земский тоже закурил. Воропаева, прикрыв нос — закашлялась:

— Вы, что дымите в две трубы. Дышать нечем!

— Извини Лена.

Альберт открыл дверку и вышел из машины. Водитель недовольно взглянул на него, но ничего не сказал — увидев, что Земский стоят рядом с «Волгой».

Вдруг, из — за угла дома, показался бродяга. Скрюченный, старик в длинном, и грязном плаще и шерстяной шапке на голове. Его длинный засаленные седые волосы нелепо развивались на ветру выбиваясь из — под головного убора. Земский с удивлением рассматривал мужчину, который как казалось — его не замечал. Старик брел неуверенной шаркающей походкой к проходной.