Джеймс Чейз - Ухо к земле

— Привет, Гарри. — Лиза улыбнулась. — Не ждал? Рад?

Гарри успел принять решение. Он честный человек, и раз уж Лиза купила его, она получит за это сполна. Зная, чего она хочет, он был готов удовлетворить ее, чего бы ему это ни стоило. Всю дорогу из Фриско он думал о совершенной сделке. Сначала он решил сложить вещи и смыться ко всем чертям. Потом представил себя мужем наследницы коэновских миллионов. Чаша весов решительно склонялась в пользу Лизы, и все же ночами, лежа без сна и думая о том, что его ждет, он часто порывался бежать — но так и не убежал.

Поэтому сейчас, увидев эту маленькую непривлекательную, чудовищно богатую женщину, Гарри поступил так, как от него ожидали.

— Рад? — Он рассмеялся. — Я просто обалдел. — Он привлек ее к себе, сунул руку под платье и обхватил ее маленькие тощие ягодицы. — Я сделаю тебя счастливой, Лиза, — и он крепко обнял ее...

Сол Коэн прилетел на свадьбу. Присутствовало человек восемьсот гостей. Такого еще не видали в Парадиз-Сити. Сол поразил всех. Он привез невесте подарок — ожерелье Эсмальди.

Здесь Эл Барни сделал паузу и посмотрел на меня, приподняв брови.

— Я же говорил, что в конце концов дойду до ожерелья, правильно? Так вот, слушайте про ожерелье. Оно принадлежало одному южноамериканскому диктатору, а эта публика вечно попадает в какие-нибудь неприятности. Ему пришлось спешно уносить ноги. Впопыхах он успел захватить с собой только ожерелье жены — давнишнюю фамильную драгоценность. Он повстречался с Солом Коэном, и тот откупил у него ожерелье. Никто не знал, сколько он заплатил. Сол припрятал его, собираясь подарить Лизе на свадьбу. Оно состоит из сотни подобранных по величине алмазов размером с крупную горошину. Вместе с платиновой оправой оно стоило примерно 350 тысяч долларов — так писали в газетах.

Лиза надела его на свадьбу. Потом спрятала его в свой сейф и отправилась в свадебное путешествие на Багамы.

Они провели на яхте месяц. За это время Гарри пришлось сполна расплатиться за полученное богатство. Лиза едва не заездила его насмерть. Она была ненасытна. Иногда ему хотелось прыгнуть за борт и поплыть к берегу, но мечты остались мечтами.

Когда на нее находило настроение, а такое иногда случалось два или три раза в день, она смотрела ему в лицо и говорила: «Гарри...» После чего вставала с шезлонга и шла в кабину. Гарри следовал за ней как баран на бойню. И ладно бы еще, будь она привлекательной! Но Лиза была костлява, у нее торчали ребра, а груди походили на пару яиц, сваренных без скорлупы. Правда у нее была техника. И какая техника!

Через две недели Гарри охватило томительное желание убраться куда-нибудь подальше. Наскочи проклятая яхта на риф, он вопил бы от радости. Но, как и все на свете, поездка кончилась, и они вернулись в свой великолепный новый дом.

Стало легче, потому что он начал работать в офисе, расположенном в центре города. С Лизой он проводил лишь вечера, но и это было достаточно скверно. Он обнаружил, что Лиза бывает счастлива в двух случаях: либо оказавшись под ним, либо взобравшись на лошадь. Она проводила верхом практически все свое время, пока он находился в офисе. У нее были три чистокровки, и она целыми днями носилась по лесу или галопировала по верховой тропе, одна или в компании женщин, тоже помешанных на лошадях.

Вечера проходили в непрерывных приемах, устраиваемых Лизой или ее знакомыми. Гарри был душой общества и пользовался успехом. Внешне их брак казался счастливым. Но Гарри боялся ночей. Оказалось, однако, что с ней легко ладить, пока он выполняет свои супружеские обязанности. Только вот как раз эти обязанности и вставали ему поперек горла.

Он надеялся, что со временем Лиза насытится сексом и остынет, но вышло иначе. Ей всегда было мало. Временами Гарри был близок к помешательству. Случалось и так, что он неожиданно натыкался на одну из своих прежних подружек. Ловя их выразительный взгляд, он понимал, что стоит лишь дать ответный сигнал, и он заполучит девушку с настоящим телом, а не тощий ошметок. Но Гарри был честен. Он знал цену тому, что получил, и твердо решил не менять; Кроме того, Лиза так измотала его, что у него просто не возникало никакого желания.

Время от времени, если прием того заслуживал, Лиза надевала алмазы Эсмальди. При виде ожерелья другие женщины рвали на себе волосы от зависти. Наблюдая за женой, Гарри с огорчением думал о зря пропадающей красоте. Ни лицо, ни шея Лизы просто не сочетались с таким ожерельем. В конце концов Гарри возненавидел его. Если на вечере присутствовала какая-нибудь настоящая красавица — а в Парадиз-Сити их хватает — Гарри иногда так и подмывало сорвать его с тощей шеи Лизы и надеть на красотку. Он не сомневался, что эффект был бы потрясающим.

Ему пришлась не очень-то по душе работа в офисе. Сам офис выглядел очень элегантно, а его личный кабинет походил на кабинет какого-нибудь большого директора. Но продавать — или пытаться продать — земельные участки Сола Коэна казалось Гарри скучным занятием. Он не желал обрабатывать нерешительных клиентов, убеждать недоверчивых, изображать энтузиазм над картами и планами участков.

К тому же еще он невзлюбил Харриет Бернстейн, свою секретаршу. Коэн сказал, что она прекрасно справляется со своей работой сама, и это оказалось правдой. Она была 38 лет, низенькая, толстая, аккуратно одетая, с маленьким крючковатым носиком, черными глазами — бусинками, и с кожей, напоминавшей цветом баранье сало. С первой же встречи Гарри почувствовал, что она не испытывает к нему ни неприязни, ни доверия. Его обаяние отскакивало от нее, как мячик от каменной стены. Мисс Бернстейн была поразительно расторопна и сведуща. Стоило ему попросить какое-нибудь письмо, план, документ на право владения, как они моментально появлялись у него на столе. Она знала кредитные возможности каждого клиента, знала, кого стоит пригласить на деловой завтрак, а кого — нет. Ее стараниями за Гарри был закреплен столик в яхт-клубе, постоянно находившийся в его распоряжении. Каждое утро, войдя в кабинет, он находил аккуратно отпечатанный меморандум, гае перечислялись назначенные на сегодня встречи и содержались все необходимые сведения о приглашенных на ленч клиентах. Гарри отлично понимал, что Сол Коэн ценит такую работу, но сам чувствовал себя неуютно. Случалось, к нему заходил какой-нибудь симпатичный клиент, с которым он охотнее пошел бы в портовый ресторанчик, где подают блюда из рыбы, чем в помпезный яхт-клуб, но у него просто не хватало духу нарушить расписание, тщательно составленное мисс Бернстейн.

Так что Гарри было не особенно весело на работе и не особенно весело дома. Он опасался, что Лиза окажется первостатейной стервой, но ничего подобного не было.