Павел Светличный - Киндер-сюрприз для зэка

Макс остановился и потёр лоб, собираясь с мыслями.

— … в происходящих событиях, — продолжил он, — появились некоторые несоответствия. Почему-то, к моей особе проявили интерес сразу обе стороны. Причём, интерес не шуточный, не считающийся даже с человеческими жертвами. Я имею в виду тех, кого расстреляли в «фольксвагене». Люди, гнавшиеся за нами в «джипе», как я понимаю, были связаны с «Мегатрейдингом». О чём это говорит? Есть два варианта. Кто-то из «Юнитекса» слил информацию Балуеву. И второе, тот человек, который разработал комбинацию, работал как с вами, Руслан Константинович, так и с Мишей Балуевым. Оставим, пока, эту возможность открытой.

Где-то вдалеке хрипло залаял пёс. Его тут же поддержали визгливые голоса своры шавок, околачивавшихся где-то в том же районе. Нестройный брех оборвался так же внезапно, как и начался.

Шабарин давно перестал делать вид, что его не касается то, о чём идёт речь, и, вместо этого, внимательно прислушивался к словам Макса. С него словно сдуло беспечную элегантность, а фигура становилась всё более и более сгорбленной, выдавая охватившее его напряжение. Как у зверя, готовящегося к броску.

— Когда-то, лет девять тому, — Макс сглотнул тяжёлую слюну, — мы отработали сценарий, в котором Генке Абезгаузу пришлось сыграть роль умершего. Костя, ты должен помнить это, в то время мы, как раз, начинали работать вместе. Суть старой разработки нам сейчас не важна, главное другое — этот ход вспомнили и использовали снова, спустя девять лет. Что я увидел три дня назад, подъехав к «Александрии»? Пиджак на покойнике, которого уже запаковали в мешок. Часы, очень похожие на часы Абезгауза. И всё. Ни лица, ни цвета волос… Чёрт, да я, даже, фигуру покойного толком не рассмотрел.

Макс, закусив губу, по очереди перевёл взгляд со стоявшего перед ним Папы Джо на его верного помощника:

— Все эти дни кто-то постоянно был на один шаг впереди меня. Я никак не мог избавиться от неприятного чувства, что каждый мой поступок рассчитан заранее, причём, рассчитан не мною, а кем-то, кто очень хорошо меня знает. Меня заставляли делать то, чего я не хотел. Потом и другие оказались в таком же положении. Всё это было нужно моему бывшему товарищу, который преследовал свои цели. Ему потребовалось обезопасить себя, и он убил второго охранника из Каземата, который знал его и мог выдать. Убил за несколько часов до того, как я нашёл купленного вами Сапаргалиева. Он постоянно был где-то рядом, этот человек, как бы наблюдая всё происходящее со стороны, контролируя события, прослеживая за тем, чтобы всё двигалось в соответствии с его планом. И вот тут возникает один вопрос: почему?

Речь Макса становилась всё быстрее и быстрее. Он чувствовал, как убегают минуты, приближая неизбежный момент, когда нарушится столь хрупкое равновесие. По его коже пробегал холодок, верный предвестник надвигающейся опасности, и ныло, ныло внутри оттого, что всё так гадко сложилось. И не было зла и ненависти, а лишь пустая усталость, за которой — мёртвая беспросветная тьма. Но, он спешил, барахтаясь изо всех сил, чтобы успеть, не дать этой теме захлестнуть его, потому, что тогда всё, конец. Конец ему, его дочери, ждущей где-то далеко отсюда, а он верил, что она его ждёт. Конец этой замечательной девочке Вите Лазаревой, с которой его свела судьба. Без него её, конечно, найдут и сотрут, как последнего свидетеля, который знает об этой истории.

— Почему? — повторил Макс. — Почему за мной гнались, но не убили? Ведь для него это было так легко.

Едва заметное движение. Шаг вперёд Шабарина, поворот плеч Байдалова. Опасность уже не просто близко. Она здесь, её можно потрогать пальцами и ощутить на вкус. От этого стынет нёбо и колет язык, как будто ты прикоснулся к заряженному электроду.

— Ответ лишь один. Я ещё нужен. Я не сыграл до конца отведённую мне роль. Руслан Константинович, вы догадываетесь, какова была конечная цель этого сценария?

Шабарин издал невнятный звук, как будто кто-то сдавил ему горло. Даже в полумраке было видно, как лицо Папы Джо наливается кровью.

— Если Балу мёртв и «Мегатрейдинг» сброшен со счетов, значит, теперь очередь за «Юнитексом». Я был нужен, чтобы убить вас, Руслан Константинович.

Макс даже не повернулся, чтобы увидеть, как Костя Пирогов поднял пистолет и несколько раз выстрелил в грудь Шабарину.

Похоже, в последний момент Папа Джо понял, что сейчас произойдёт. Он издал низкий горловой рык и бросился в сторону, но споткнулся, налетев на первую пулю, а две следующие швырнули его назад, и Шабарин тяжело рухнул на бок, подломив под себя правую руку. Элегантный джентельмен исчез, осталось лишь бесформенное тело в дорогом костюме, хрипящее и конвульсивно подёргивающееся на грязном полу заброшенной мастерской. На излёте своего бренного существования Руслан Константинович изогнулся и окончательно замер, устремив потухший взгляд к ветхой крыше ангара. Губы его раздвинулись в стороны, и на лице Папы Джо, подсиненном ночным сумраком, оказалась его обычная улыбка, пригвождённая к нему, теперь уже навсегда, печатью смерти.

Стоявший рядом с ним Антон Байдалов, наблюдал за кончиной своего шефа с полнейшим безразличием. Он, даже, не сделал попытки достать оружие.

— Когда ты догадался? — спросил Костя Пирогов.

Макс отвёл глаза от мёртвого Шабарина. Пирог стоял выпрямившись и расправив плечи, отчего казался на голову выше. Стёкла его очков матово отсвечивали в полутьме, и создавалось впечатление, что они покрылись слоем инея.

— Несколько часов назад, — ответил Макс. Странно, курить уже не хотелось. Ни капельки.

— Неужели через ноутбук?

Макс едва заметно кивнул головой.

— Чёрт, но там же ничего не могло быть!

— Я тоже, поначалу, ничего не заметил. Только, когда по третьему разу отсматривал связи «Юнитекса», обратил внимание на то, что одна небольшая компания «Поликон» уже встречалась мне, когда я занимался «Мегатрейдингом». Пришлось копнуть поглубже, и оказалось, что это единственная компания, находящаяся на плаву в окружении Шабарина и Байдалова. А, когда я обнаружил имя генерального директора «Поликона», мне всё стало ясно… Это твоя компания, Костя.

— Вот видишь, что ваши дебилы натворили, — Пирогов повернулся к Байдалову, и его очки холодно блеснули.

— А с кем работать? — угрюмо буркнул Антон. — Я за последние дни потерял больше людей, чем за несколько лет.

Пирогов ничего не ответил и лишь сокрушённо вздохнул. Всё это время он не выпускал пистолет из рук, умудряясь даже жестикулировать им во время разговора.

— То, что Крокодил на самом деле мёртв, тогда же понял? — спросил он у Макса.

— Раньше, — Макс подошёл к старому ржавому контейнеру и устало облокотился о него.