Лана Туулли - Разносчик пиццы

— Почему обязательно — прохиндеи? — Обиделась Зоя. — Может быть, у них жизнь так складывается, случая выбиться в денежные воротилы не выпало…

— Мужчина не должен мириться с каким–то случаем! Вот на этом–то предположении и базируется моя версия. Напоминаю вам, что Кузявкину Макару — двадцать три года.

— И что? — хором спросили мы с Тимом.

— А что, если он хотел попасть в дорожно–транспортное происшествие? Допустим, мог косить от армии — нога теперь у него сломана, и пока еще выздоровеет. Или — спасибо, Зоя, это была твоя идея, но я ее творчески переработал: — за ним гонится свора родственников во главе с невестой, а ему до смерти не хочется идти под венец? Нога, опять–таки сломана, и свадьба отменяется!

— Ну, нет… — дружно протянули мы трое. А Тим добавил: — Он что, по–твоему, ненормальный, чтоб самому под колеса бросаться?

— Вот! — наставительно поднял палец Алекс. — Зришь в корень! Допустим, что Макарушка наш страдал небольшим расстройством психики, допустим, что нервничал или волновался — потому–то и не посмотрел по сторонам, потому и попал под машину…

Мы хором выразили недоверие. Алекс обиделся:

— Мою версию, в отличие от ваших, легко проверить. Надо всего лишь посмотреть в архивах диспансеров для нервно–психических больных, записи актов гражданского состояния и списки призывников…

— «Всего лишь»! — передразнила Алекса Зоя, возвращаясь к слежению за «подопечным». О, ужас, там, на двадцать третьем этаже, какая–то толстуха встала на табуретку и наклеивала на огромное, от пола до потолка, оконное стекло разноцветные буквы.

Тим повернулся ко мне:

— Чего молчишь? У тебя какая версия была?

— Да вот, подумалось, — приступил я к изложению своей гипотезы — не спеша, чтоб не сбиться, — Что в расследовании можно было бы плясать не только от того, кто жертва, но и — где именно совершено преступление. Возьмем наш офисный центр. Здесь до фига разных контор и фирм. Допустим, кто–то ограбил клиента, выбегает, хватает первый же попавшийся транспорт — и ненарочно сбивает проезжающего мимо на своем двухколесном велосипеде Кузявкина. Располагайся в нашем или соседнем здании банк, версия была бы еще убедительнее, а так… Разве что остается предположить, что кто–то торопился в аэропорт или еще куда–то, — в любом случае Кузявкин попадает под шапочный разбор.

— То есть — ты подтверждаешь мое предположение, что наезд — случаен? — тут же ухватился за мои слова Алекс. — А значит, я выиграл наше пари?

Я попытался возразить, Зоя вмешалась и начала громко отчитывать нас за непрофессионализм.

В дверь постучали, и Тим пошел открывать.

Он вернулся вместе с мужчиной лет сорока, перегруженного коробками с пиццой, пакетами с кофе и фруктами. Мужчина был подтянут, жилист, на светло–рыжеватой голове имел ярко–зеленую бейсболку с симпатичным румяным помидорчиком — символом «Сеньора Томатини»; в остальном ни его внешность, ни одежда не отличались от внешнего облика сотен и тысяч горожан, которые проходили мимо наших камер наблюдения за сутки.

— Обед! — возвестил Тим.

— Почему так долго? — возмутилась Зоя.

Практичный и прагматичный Алекс встал так, чтобы случайному разносчику пиццы не были видны наши компьютеры и прочая аппаратура.

— Действительно, почему так долго?

— Да, такое дело, — отмахнулся мужчина.

— Вашего сменщика машина сбила, — подсказал Алекс.

— Откуда знаете? — удивился разносчик.

Тим и я ухмыльнулись одинаковыми многозначительными улыбками.

— Послушай, братан, — вдруг обратился Алекс к разносчику. — А что там в подробностях произошло, случайно, не знаешь?

— А зачем вам?

— Мы тут, понимаешь, поспорили…

И в двух словах Алекс объяснил суть пари и даже пересказал — в сжатом варианте — основные выводы нашего доморощенного «анализа».

Разносчик пиццы вдруг хихикнул. Это настолько не вязалось с его степенным, можно даже сказать — солидным обликом, что я насторожился.

— Ну вы, братцы, даете… Оливетта в роли сицилианской мафиозо!.. Томатченко и шантажирующие его братки!.. Жена Кузявкина в роли знойной ревнивицы! На самом деле, — ответил разносчик, справившись со смехом. — Всё было совсем не так.

— А как? — жадно переспросили Тим и Алекс.

— Да, действительно? — подошла поближе Зоя.

— На самом деле, — разносчик подошел к столу и принялся доставать из бумажного пакета стаканчики с кофе, соком и красные яблоки, которыми так любит заканчивать обед Зоя. — Тот парнишка — этот, как его…

— Макар Антонович Кузявкин, — хором подсказали мы.

— Ага, Кузявкин — ехал себе и ехал. И вдруг вывернула машина и сбила его. Нарочно, — подчеркнул он голосом.

— Ага! — обрадовались мы, что версия Алекса оказалась ложной.

— Насмерть его давить никто не собирался, чтобы не вызывать ненужных подозрений, — продолжал разносчик.

— Жена! — подскочила обрадованная Зоя. — Ему пыталась отомстить ревнивая жена!

Наша напарница повернулась к разносчику:

— Скажите, он женат?

— Понятия не имею, — искренне развел руками мужчина.

— Тогда зачем его было сбивать машиной? — удивился я.

— Наверное, для того, чтобы Кузявкин не доехал до нужного места, — объяснил мне разносчик пиццы. Теперь радостный вопль издал Тим:

— Конечно же! Как я сразу не сообразил! Кузявкин был резидентом, и должен был передать зашифрованное послание своему связнику! А его перехватили по дороге!

Мы с Зоей сразу же возмутились — такую заковыристую версию ни в жизнь не докажешь. То есть, конечно, докажешь — если будешь иметь соответствующий допуск к секретным файлам, но до этого допуска нам еще расти и расти…

— Всё гораздо проще, — прервал наши споры сотрудник «Сеньора Томатини». — К чему придумывать всякие там шпионские страсти, когда целью всей операции было место разносчика…

От этих слов мы, признаться, оторопели. Алекс пришел в себя первым:

— То есть, вы хотите сказать, что…

— Что это я сбил некоего Кузявкина. Точно, — согласился мужчина.

Минуту царила тишина.

А потом версии посыпались из нас, как из рога изобилия:

— Вы хотели ему отомстить! — допытывался Тим.

— Вы спите с его женой! — не унималась Зоя.

— Вы состоите на учете в психдиспансере! — громче всех кричал Алекс. Меня тоже взволновала случившаяся история, но, в отличие от моих друзей, у меня еще сохранялась капля рассудка:

— Только не говорите, что хотели его ограбить, — тихо проговорил я.

Мои слова, что удивительно, были услышаны. Мужчина повернулся ко мне, лихо подмигнул и ответил:

— Угадал, парень!

После чего взмахнул в мою сторону рукой. Из бумажного пакета, в котором прятался кулак незнакомца, полыхнуло огнем, и что–то очень горячее толкнуло меня в грудь.