Ира Берсет - Заглянуть в пустоту

Глаза Мари радостно поблёскивали, любуясь своим отражением в чистых стёклах. Она была маленького роста, но элегантная, стройная и активная. Тёмно-каштановые волосы, небрежно взбитые на затылке, живые карие глаза, строгий подбородок, выдающий волевой и непростой характер, и изящные лодыжки… На вид женщине было лет пятьдесят — пятьдесят пять. Сколько же было на самом деле, никогда не обсуждалось, но рост, изящное телосложение и активность могли ввести в заблуждение любого. Несмотря на то, что Тата, а по паспорту Татьяна, была дочерью «строгой женщины», она была полной её противоположностью: выше среднего роста, стройная и, на первый взгляд, абсолютно безынициативная. У неё были светлые волосы до плеч карамельного оттенка, которые удачно гармонировали с глазами цвета ореха. Когда Тата задумывалась, она покусывала нижнюю губу — и тут же слышался мамин голос, который вещал о пагубности этой привычки. Возраст Татьяны определить было так же сложно, как и возраст её матери. Может, двадцать девять, а может, тридцать четыре. В любом случае, обе барышни внешне никак не походили на родственниц, и несведущему человеку даже в голову не приходило, что перед ним — мать и дочь. И внешне, и по поведению они были как подружки. Вдобавок ко всему сказанному, Маргарита Андреевна как-то в детстве позволила дочери назвать себя Мари, так оно повелось и осталось неизменным до сегодняшнего дня. Теперь её это полностью устраивало: как ни крути, а нежное «мама» добавляет возраста и предполагает определённое отношение окружающих.

— Почему ты не хочешь примерить это платье? — Допытывалась Мари у дочери, указывая на короткое, но элегантное платье на манекене без головы.

— Потому что оно для меня слишком короткое. Мари, ты же знаешь, это не моё.

— Вбила себе в голову чепуху. Когда же его носить, если не теперь? Разве оно короткое? Десять сантиметров выше колена. Всё в пределах приличий! Тата!

— Нет.

— Ты ещё такая молодая, а уже невозможная брюзга! — заключила мать и многозначительно покачала головой. — И это факт! Это твоя биологическая программа!

— Мари, я тебя прошу… Только без этих новомодных изречений.

— Как знаешь. Что ж, тогда вон, — она указала на дверь магазина, — тебе туда. Иди, накупи пляжных халатиков, накидок и полотенец…

— Кстати, полотенца! — подхватила Тата и направилась по указанному маршруту.

— Что и требовалось доказать, — развела руками Мари. — Ты меня никогда не слушаешь, а ведь я тебе даю ценные женские указания. Тебе почти сорок, а ты до сих пор не замужем! А ещё психолог! Вот точно говорят: сапожник без сапог, — не успокаивалась мать, семенящая за Татой.

— Мама, — девушка обернулась и улыбнулась Мари, — когда ты рассказываешь о правилах дорожного движения, светофорах, регулировщиках или пешеходах, у тебя получается идеально. Тут я преклоняюсь перед твоим профессионализмом. Но что касается жизненных ориентиров, здесь полный винегрет: куда сворачивать, как двигаться, где остановиться? Даже нарушить затруднительно, потому что правил как таковых нет. То есть они существуют, только постоянно меняются и зависят от траектории твоего настроения.

— Вот так, — выдохнула Мари.

— Что «вот так»?

— Вот так и портятся родственные отношения. Тебя спасла фраза о моём профессионализме! Иначе…

— Я знала, что она не будет лишней…

— Как я ненавижу твои психоштучки…

Тата засмеялась:

— Пойдём-ка лучше купим тебе походную обувь, а то твои каблуки в Несебре не прокатят.

— Где?

— Несебр — это старинный болгарский город, наполовину затопленный… Туда мы обязательно поедем на экскурсию. Старые города снимают напряжение и освобождают от плохих мыслей.

— Сказать тебе, что снимает напряжение? Хороший мужик!

— Опять ты за своё!

— Правильно! Потому что, если я об этом не буду говорить, ты вообще никогда замуж не выйдешь. Посмотри правде в глаза!

— Если долго смотреть правде в глаза, наверняка захочется соврать. А я тебя слишком уважаю. И потом, сам Ницше писал, что тот, кто не способен ни на любовь, ни на дружбу, вернее всего делает свою ставку на брак.

— Вот оно! — Мари резко остановилась и подняла к верху указательный палец. — Горе от ума. Доучилась на мою голову! В голове не осталось места для семейных планов.

— Ну, прекрати. Можно подумать, что хорошие мужики вокруг меня вьются, а я их игнорирую.

— Конечно! Так и есть! Помнишь, я тебя знакомила с Всеволодом? Он у меня на курсах учился. Нормальный мужчина.

— Вот именно, что нормальный.

— Ну, знаешь… Чтобы он стал хорошим, нужно самой воспитать.

— У тебя многих получилось воспитать?

— Мне попадались неспособные, — улыбнулась Мари.

— Точно сказано! Неспособные понять, неспособные почувствовать, пожалеть, позаботиться или денег заработать…

— Прекрати! Всё тебе не так! Женское счастье, между прочим, приходит с опытом. А где тебе набраться опыта, если ты ещё ни разу не была замужем?

— Тебе не кажется, что как-то странно звучит: ищешь счастье, но приобретаешь опыт? И так каждый раз думаешь — вот оно, счастье! Ан нет — снова опыт! И так до бесконечности.

— С тобой невозможно разговаривать. И чем дальше, тем хуже. И всё потому, что возраст уходит. Становишься привередливой и сварливой.

— Я?! Меня всё устраивает. Я ни на кого не жалуюсь. А вот ты меня провоцируешь.

— Не провоцирую, а побуждаю к действию. Смотри! Отличное платье! Элегантное и в меру сексуальное!

— Да, — согласилась Тата, — ничего…

— Ничего?! Оно прекрасно! Его нужно брать! Длинное, тут ты не отвертишься. Разрез шикарный! Тата!

— Хорошо, я попробую примерить.

— Отлично! Я уверена, оно тебе будет к лицу. Останется купить ещё несколько — и можно спокойно ехать.

— Мари, мы едем на море, а не на… — начала было Тата, но мать не дала ей договорить.

— Ты же слышала, пятого августа в крепости состоится выставка ювелирных изделий. Какой-то харьковский миллионер там будет выставляться! Ты только подумай — выставка драгоценных камней, алмазов и бриллиантов, жемчугов, украшений из золота и серебра, драгоценностей, эксклюзивных изделий и аксессуаров, часов, монет…

— Мари… Побереги давление!

— Такие вещи его нормализуют! Ты только представь, сколько там будет богатейших людей!

— Я в восторге! — театрально ахнула Тата и вышла из примерочной.

— И я тоже… — всплеснула руками Мари при виде идеально сидящего на стройной фигурке дочери платья. — Нужно брать, тем более что декольте просто создано для ожерелья!

Вечер только завязывался, медленно перекрашивая улицы в сизый оттенок. В баре было пусто, не считая одного посетителя, приютившегося в самом дальнем углу. Он с удовольствием потягивал пенистое пиво и лениво перелистывал в телефоне электронные интернет-страницы. Экран подсвечивал молодое лицо, выделяя большие карие глаза, густо обрамлённые длинными ресницами. Каштановые волосы парня были модно подстрижены — короткие виски и взбитая чёлка, уложенная с помощью геля. Рубашка от Hugo, узкие джинсы, стильная куртка и массивные часы «Tissot» на запястье относили его к разряду небедных и потому интересных для женщин, приковывая их взгляды и внимание. Кто бы мог подумать, что ещё полгода назад этот модник был полным ничтожеством, собирал по подворотням пустые бутылки и бычки и уверенно падал в социальную пропасть. Теперь же он зависает в модном пабе европейского типа «Амбар» и как истинный прожигатель жизни прячется от будничной суеты в уютном полумраке, получая удовольствие от комфорта и демократической атмосферы.

Читать дальше