Ира Берсет - Заглянуть в пустоту

Сегодня Ирина Витальевна Осина была — как никогда — в своём амплуа хищницы. Её разрывало изнутри. Ещё несколько дней назад она была так близка к своей цели! Десятилетняя верная служба у Потоцкого секретарём и управляющей в одном лице дала свои результаты — она стала прекрасным профессионалом и теперь была вхожа в круг элиты города. Оставалось заполучить самого хозяина, к которому восходили все её желания и цели. Марку иногда даже казалось, что эта цель была продиктована неровными ритмами её сердца. Он не раз ловил странно-нежный взгляд Осиной в сторону хозяина, но гнал от себя подобные предположения, продолжая смаковать редкие визиты Ирины Витальевны. Три месяца назад несвоевременная кончина Ларисы Владимировны Потоцкой зажгла для хищницы зелёный свет. Она почти достигла заветной цели — практически получилось превратиться в «пчёлку», засиживаясь над бумагами в приёмной Владлена Эдуардовича до поздней ночи. Она заваривала ему травяные чаи и выступала в роли «жилетки». Ей уже казалось, что он увидел в ней друга. А после того, как якобы нечаянно разлила на свою блузку чай, а он увидел её красоту в совершенстве кружев от «Кальцедонии», ей даже почудилось, что хозяин возжелал её как женщину. Так бы и было! Она бы заставила его увидеть в ней свою королеву! Если бы не эта Виолетта, свалившаяся, как снег на голову не то с моста, не то с иного мира. Ирина Витальевна смотрела на бледное рыжеволосое существо и абсолютно не понимала, что может связывать хозяина с «этим недоразумением». Веяло синдромом Флоренс Найтингейла — и от этого становилось ещё горше. Неужели Владлен Эдуардович настолько слаб, что решил лечить горе жалостью и альтруизмом? Это было выше её понимания.

Она одёрнула юбку-карандаш, поправила воротничок блузки и, подхватив чёрную папку, уверенно зашагала к главному особняку. Сегодня у шефа намечалась важная конференция, куда они должны были отправиться вместе. Проходя по главной аллее, Ирина Витальевна заметила в саду у искусственного небольшого озера причину своей депрессии. Она посмотрела по сторонам и уже не спеша направилась к саду.

Виолетта сидела на скамье, притянув к груди ноги и кутаясь в лёгкий плед. Видимо, почувствовав чужой взгляд, она обернулась и вздрогнула:

— Извините, я не слышала, как Вы подошли, — на её бледных щеках проступил еле заметный румянец.

— Ничего страшного, — Осина обошла скамью и встала напротив девушки. — Как самочувствие?

— Спасибо, мне уже намного лучше, — она мило улыбнулась и неуверенно добавила, — присаживайтесь.

— Нет уж, мне не до отдыха, — в тон женщины просочились едкие нотки. — А когда домой собираетесь? У вас же есть жилплощадь?

— Ну… Да… То есть нет… — голос девушки дрогнул, а глаза тут же стали влажными.

— Так да или нет? — допытывалась Осина, сверля Виолетту глазами.

В эту минуту на крыльце дома показался Владлен Эдуардович. Он заметил женщин и пошёл к ним. Ирина Витальевна про себя нервно выругалась, а вслух произнесла тихим, почти нежным голосом:

— Ладно, ладно, это всё неважно. Если тебе будет что-нибудь нужно, обращайся ко мне, не стесняйся.

— Я вижу, вы уже подружились? — услышав последние слова помощницы, хозяин расплылся в добродушной улыбке, а Осина подумала, что такой тупой физиономии она у своего начальника ещё не видела.

— А как же, Владлен Эдуардович, — Ирина Витальевна попыталась выдавить из себя подобие улыбки.

— Ну и славно. Виолетта, меня не будет несколько часов. Дом в твоём расположении. Ника на кухне, обращайся к ней по всем вопросам. Она экономка со стажем и замечательный человек.

— Спасибо, спасибо большое, — с воодушевлением произнесла девушка, и её глаза снова увлажнились, а Осина подумала: «Эта по ходу ревёт по любому поводу».

Июнь набирал силу, не жалея тепла и света. Природа радостно примеряла зелень разных оттенков, заигрывала с лазурным небом и ныряла в синие реки. Владлен Эдуардович смотрел на бегущий за окном пейзаж и невольно улыбался. Нежданно проснувшаяся в его душе весна плавно перетекала в лето. Было тепло, уютно и волнительно. Это и придавало жизни тех пикантных ноток, о которых он уже и не мечтал. Вдруг оказалось, что пресловутые бабочки живут и в его организме. Мало того, что живут… Они порхают и бессовестно смеются над его солидным возрастом! Он чувствовал, как новое сладкое чувство овладевает им. Чувствовал — и не сопротивлялся. Наоборот, искал ему оправдания. Единственная капля дёгтя, а точнее, вины, заключалась в том, что он совсем недавно стал вдовцом. «Три месяца… Всего лишь три месяца прошло со смерти жены…», — занудная совесть вставляла острые иголки в новое чувство, оставляя горький привкус в сладких мечтах.

Дорога к кладбищу была совершенно разбитой и, как ему показалось, ужасно длинной. Наконец изумрудная роща раскрыла свои врата, и автомобиль медленно пополз к каменным изваяниям, обрамлённым пёстрым ореолом цветов. Владлен Эдуардович с раскидистой белой орхидеей в руках пошёл вперёд. Марк, захватив воду, медленно шёл следом. К могиле шли молча. В последнее время они сосуществовали почти без слов, обходясь короткими жестами, взглядами или кивками. Невидимое напряжение летало в тёплом воздухе и тяготило обоих. Поставив вазу у памятника, Потоцкий уселся на мраморную скамью и вздохнул. Он смотрел на улыбающееся лицо бывшей жены в оправе мрамора и чувствовал, как бьётся и заходится на каждом вдохе приступами аритмии сердце, заставляя вновь переживать прошлое, освещаемое яркими вспышками памяти. Далёкое прошлое… У неё горели глаза, а он ловил каждое движение и боготворил её, когда они наслаждались друг другом. Последние воспоминания были совсем другими. В них присутствовало одно лишь долженствование, обусловленное сыном, бытом, статусом… Когда произошла эта подмена? Владлен Эдуардович перевёл взгляд на Марка, неподвижно стоящего рядом:

— Осуждаешь? — неожиданно прямой вопрос поверг помощника в ступор. — Знаю, осуждаешь, — почти шёпотом выдохнул Потоцкий.

— Кто я такой, чтобы судить кого-либо, — уклончиво ответил Марк и присел рядом на скамью.

— Человек, — улыбнулся Владлен Эдуардович. — А людям это свойственно. Особенно близкому окружению.

— Странно. Я думал, Вас такие вещи не заботят.

— Так и есть… Но… — Потоцкий вертел в пальцах молодой берёзовый лист, не отрывая от него взгляда. — Знаешь, когда я почувствовал, что между нами с Ларисой всё кончено, пустота? — казалось, он разговаривает сам с собой. — Это было лет семь назад. В Ницце. Мы прогуливались по набережной, и перед нами шла девушка. Симпатичная стройная девушка. И я поймал себя на мысли, что изо всех сил стараюсь не смотреть на неё. Хотя мне этого хотелось. Но самое неприятное, что моя жена тоже не показывала того, что она это замечает. Мы подыгрывали друг другу, соревнуясь в фальшивом благочестии.