Джон Макдональд - Смерть в пурпурном краю

Я описал ее машину, рассказал в деталях, как она была одета. Показал, где настиг ее выстрел и как он звучал.

Они молча пялились на меня. Бакльберри покосился на Гомера Харди, и тот подал голос:

– Теперь понятно, шериф, почему не нужно было вызывать дорожную бригаду.

– Давайте, ребята, валите вон, отдохните в тенечке, – скомандовал Бакльберри.

Все вышли, послышался громкий смех Гомера. Бакльберри предложил мне сесть, и я опустился на топчан.

– Это была дурость, Макги.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Эта сумасбродка уже несколько месяцев грозила, что сбежит с одним профессором. Без устали добивалась, чтобы старый Джас отпустил ее. Джас в городе, посмеиваясь, говорил, что это детская блажь, вроде бы скоро пройдет. И Мона прекрасно знает, что ей не уехать так далеко, чтобы Джас не вернул ее назад, что ей еще потом основательно достанется. Короче говоря, немного сбрендила. А мы что? Должны все с неделю утюжить и прочесывать холмы, разыскивать ее труп, которого нет и в помине? Но вы держались молодцом, мистер Макги. Я вам почти поверил. Говорят, такие же шутки откалывал ее отец, старый Кэб Фокс, только он был классом повыше.

– Не понимаю вас, шериф.

– Придется объяснить на пальцах. Мона подговорила парочку хороших приятелей, чтобы попробовали избавить ее от Джаса Йомена. Эту ее колымагу вы где-нибудь запрятали!.. А она со своим профессором уже за горами, за долами. Знает, что с Джасом шутки плохи, вот и решила разыграть спектакль. Если мы посчитаем ее жертвой несчастья, выиграли бы время и успели где-нибудь затаиться. Но задумка не удалась. Как только вернемся к машине, я свяжусь с Джасом. Ставлю восемь против пятерки, что завтра-послезавтра он доставит ее домой. Потом, когда он как следует отделает ее красивенький зад, недели две Мона посидит под домашним арестом и станет как шелковая. Кто вы на самом деле?

– Вы считаетесь хорошим шерифом?

Он прищурился.

– В этом округе шерифа не избирают.

– И нигде не нужно избирать. С этим покончено. Поразмыслите как настоящий следователь. Если все произошло по вашей схеме, то где реквизиты?

– Какие?

– Такой трюк любой, кто хоть чуть шевелит мозгами, обязательно подкрепит доказательствами, так? Здесь была бы кровь животного. Или следы борьбы. Пуговица от ее блузки. Что-нибудь было бы, чтобы всему придать достоверность!

На квадратных челюстях задвигались желваки.

– Эти игры мне тоже знакомы. Может, в отсутствии всяких доказательств как раз самый смак, да и вам тоже это дает возможность расписать свою версию.

– Очень дешевое объяснение, шериф. Мне ясно одно – я видел, как она здесь лежала. Можем гадать и воображать что угодно. Но я видел ее мертвой.

Он покачал головой.

– Не хочется быть грубым с человеком, который решил оказать услугу приятельнице. Если не ошибаюсь, я могу задержать вас за намеренное введение в заблуждение полицейской службы. Как только в ближайшем будущем встречусь с миссис Йомен, я скажу ей – вы сделали все, что могли.

– У вас в лаборатории хорошие специалисты?

– Здесь Центр криминальной полиции для десяти соседних округов. В нашем распоряжении отличная аппаратура.

– Почему вы не направите их сюда?

– Все еще не сдаетесь, да? А зачем направлять? К полуночи отыщется след этой парочки. Отсюда для побега три направления – Лас-Вегас, Мексика или Нью-Йорк. Старый Джас забросит длинную удочку с крючком на конце и вытянет ее точнехонько домой. Пошли, пора уезжать отсюда.

Мы вышли под последними косыми лучами октябрьского солнца, которое вот-вот скроется за высокими вершинами, вдали за Эсмерелдой.

– Не знаю как кому, а мне кажется, виноват Джас. Слишком многое ей позволял. Получила образование, которое здесь не очень-то требуется. Даже сам Кэб не дал бы ей большего, если был бы жив. По-моему, Джас ее распускает и слишком балует.

Мы потащились вниз к машинам. Слышно было, как Гомер и Дейв о чем-то тихо говорят, иногда хихикая. Все были так непоколебимо уверены в своих выводах, что я даже не обратил их внимание на место, где кто-то взорвал глыбу.

Шериф Бакльберри отправил Гомера и Дейва осматривать местность, а сам вызвал свой отдел, чтобы разыскали Джаспера Йомена, но тут же раздумал.

– Слишком много непосвященных настроено на эту волну, – объяснил он. – Незачем всем покатываться со смеху.

– Если попытаться определить оружие, – стоял я на своем, – то скорее всего это был «магнум-44». Результат почти такой же, как если бы кто-то хорошенько размахнулся трехсоткилограммовым молотком и всадил его между лопаток. При меньшем калибре и дыра была бы меньше.

– Ради, Бога, Макги!

– Вряд ли многие люди в этой округе имеют такое оружие.

– Конечно, немногие, и те, кто его имеет, не шастают вокруг и не охотятся на чужих блондинистых жен, парень. Еду в город. Вас подвезти?

– Желательно. Буду очень обязан, если подкинете к какому-нибудь мотелю. Предпочитаю чистый и дешевый, если у вас можно получить и то и другое вместе. И по возможности не очень далеко от города.

– Надолго останетесь?

– Может, попрошу мистера Йомена все-таки сдать мне на время дачу.

– Только лучше не заходите дальше в своих шутках.

– Что вы имеете в виду, шериф?

– Мы здесь живем, в общем, по-приятельски. Ни в городе, ни в округе полиция не свирепствует. Нет нужды в крутых мерах. Однако если такому почтенному гражданину, как мистер Йомен, покажется, что вы ему не по нраву, вам придется себя поздравить, если унесете отсюда ноги подобру-поздорову. Возможно, мы старомодны. Но люди, которые платят уйму налогов, вправе рассчитывать на услуги.

Выехав по шоссе номер 87, мы вскоре свернули налево. Солнечные лучи уже исчезли из долины, и вечерняя заря окрасила светлые здания Эсмерелды в розовый цвет. Двухсторонняя автострада стрелой нацелилась прямо к городу. Шериф, остановив машину возле строения, именовавшегося Латиго-мотель, сообщил, что номера здесь чистые и дешевые, напомнил, чтоб я никуда не совал носа, дал мне выйти и отъехал.

Мотель стоял на узкой полоске земли, оба его крыла полукружьями доходили до самой мостовой, по бокам его теснили «Тихая пристань» и магазин детских товаров. Крохотный газон с кактусами освещали четыре рефлектора. Напротив через дорогу расположился ресторан «Фермерский приют» – полный набор местных деликатесов, немного дальше – гриль-бар для водителей; звуки музыкальных автоматов перекрывали шум проезжавших машин. Толстая молодая женщина, на пышном бедре которой восседал ребенок, с отрешенным видом оформила меня в седьмой номер, взяла пять долларов, и из состояния полного отупения ее вывело лишь мое сообщение, что я без машины, – этого осмыслить она не могла. Смотрела на меня как на привидение. Действительно, эксцентричный я человек.