Сергей Гайдуков - Последняя обойма

— А ты?

— А мне наплевать на все на это.

— Ты врешь! — выкрикнул Сидоров.

— Тише, соседей перепугаешь.

— Ты ничем от меня не отличаешься! Ты тоже ради бабок что угодно сотворишь!

— Я?

— Ты! Именно!

— Хорошо. — Я утомленно покачал головой. — Сегодня утром...

И я рассказал ему про поездку к железнодорожному вокзалу с необычным грузом в багажнике «Вольво». Про чемоданчик из натуральной кожи. И про хозяина этого чемоданчика, который в данный момент уже был далеко от Города.

— Это что, правда? — тихо произнес Сидоров.

— В натуре. — Я скорчил рожу.

— Ведь необязательно было его мочить, можно было просто глушануть... — Сидоров замолчал. Некоторое время он безмолвно смотрел на меня, потом покачал головой и разочарованно произнес: — Такого я от тебя не ожидал... Я думал, что ты... Но не до такой же степени... А я тебя приглашать приехал, думал, что ты...

— Хватит страдать, — прервал я этот словесный поток. — Будешь чай?

Мы пили чай, разговаривали и смотрели автомобильные гонки по телевизору...

Сидоров ушел домой около часу ночи. Он больше не называл меня «башковитым парнем».

В среду утром в небесной канцелярии закончился сезон отпусков. Они посмотрели на календарь и решили немедленно навести порядок — обеспечить погоду; и с неба полился мелкий противный дождик.

Его первые капли упали на асфальт как раз в тот момент, когда я подходил к дверям охранного агентства «Статус», где до сих пор лежала моя трудовая книжка. Это было довольно странно, учитывая, сколько раз Макс, мой шеф, трагическим шепотом произносил: «Как бы нам всем было спокойно без тебя...»

Но он был моим другом. А это плохо сказывалось на наших профессиональных отношениях: Макс не решался попросить меня уйти. Он продолжал меня терпеть. А также терпеть все неприятности, которые цеплялись ко мне, как репейник к штанам.

В офисе было пусто. Дверь в кабинет оказалась распахнутой настежь, и мне сразу бросились в глаза ступни Макса в серых носках.

Я осторожно кашлянул.

— Доброе утро, Макс, — сказал я, устраиваясь в кресле напротив письменного стола. Теперь я мог разглядывать возложенные на крышку стола ступни Макса в упор.

— Если оно, конечно, доброе, — пессимистически отозвался Макс. Он оценил взгляд, который я бросил на его носки, и со вздохом убрал ноги со стола. Потом долго пытался втиснуть ступни в ботинки.

— На улице дождь, — продолжил я беседу. Мне хотелось быть любезным.

— И ты наконец появился на работе, — подхватил Макс. — Я все пытался угадать, что случится раньше: дождь или твой приход.

— Мы скоординировали наши действия.

— От дождя меньше неприятностей, чем от тебя.

— Труженики села с тобой не согласятся, Макс.

— Они не имеют счастья работать вместе с тобой.

— А что это ты так на меня наезжаешь? — поинтересовался я. — У меня, знаешь ли, все в порядке...

— Да ну? — недоверчиво уставился на меня Макс.

— Честное слово. Я закончил то дело...

— Это которое?

— Которое ты мне поручил. Я вывез этого типа на вокзал и посадил в поезд. Все, как полагается.

— Подожди. — Макс не слишком уверенно улыбнулся. Он не привык к таким приятным сюрпризам. — Это надо отметить в календаре...

— И он со мной расплатился, кстати.

После этого сообщения Макс окончательно расслабился и расплылся в одобрительной улыбке, словно отец вечного двоечника в тот день, когда сын принес первую в жизни пятерку.

— Черт побери, — довольно проговорил он. — Это здорово!

— Стараюсь, — скромно ответил я.

— Деньги принес?

Я молча похлопал себя по карману.

— Значит, так, — заявил Макс. — Этот тип хотел полной секретности, поэтому никаких договоров мы с ним не заключали. И его деньги...

— Мы поделим с тобой? — предположил я.

— Очень даже здравая идея, — одобрил Макс, и я вручил ему полторы тысячи долларов — половину первоначально оговоренной суммы. О премии и о «Вольво» я не упомянул.

Однако я проболтался. Через час после того, как мы с Максом пропустили по паре пива. У Макса за последние месяцы было немного успешных дел. И теперь он радовался больше, чем следовало.

Юрисконсульт Генрих, работавший на Макса, заглянул в кабинет, увидел пивные банки на столе, меня в кресле и серые Максовы носки, неизвестным образом вновь очутившиеся передо мной.

— Я загляну попозже, — вежливо сказал Генрих и прикрыл за собой дверь. Если Макс мог изредка позволить себе расслабиться посреди рабочего дня, то Генрих подобных вещей не практиковал вообще.

— Ну и черт с ним, — негромко сказал Макс, испытав на себе неодобрительный взгляд Генриха. — Сядет сейчас на диване, будет журналы читать до обеда...

— Каждый развлекается как может, — ответил я. — Кто пивом, кто журналами. Кто-то собирает марки, кто-то «Мерседесы»...

От «Мерседесов» мои мысли тут же перескочили на «Вольво».

— Вчера со мной случилось, — начал я.

— Ты же сказал, что все в порядке?! — Лицо Макса вытянулось.

— Я просто рассказываю, — попытался я его успокоить. — Рассказываю случай, понимаешь? Я никуда не вляпался, честное слово!

— С трудом верится, — буркнул Макс. — Ну, так что там с тобой вчера случилось?

— Зашел в один бар, возле вокзала, и встретил там Гиви Хромого.

— Кого? — не сразу сообразил Макс. — Какого еще хромого?

— Гиви Хромого, — отчетливо произнес я, и Макс поменялся в лице.

— Ты хочешь сказать, что ты... — Макс показал на меня пальцем, словно я был некой достопримечательностью, диковинным экспонатом в музее. Возможно, в чем-то он и был прав.

— Совершенно верно. Я посадил нашего клиента на поезд и отправил его из Города. А потом пошел в бар и встретил там Гиви Хромого.

— Которому нашего клиента и заказали. Люди Гиви Хромого до сих пор рыщут по Городу, обыскались...

Я скромно потупил глаза. Они могли рыскать до конца жизни. Облом.

— Какое-то дурацкое совпадение, — насупился Макс. — Ты уверен, что не привел за собой на вокзал людей Гиви? «Хвоста» за тобой не было?

— Никого я не привел. Если бы Гиви что-то подозревал, он бы и меня на месте грохнул.

— А он тебя не грохнул, — сделал вывод Макс, посмотрев на меня и убедившись в реальности моего присутствия.

— Нет, не грохнул. Очень даже мило поговорили...

— Что?! — Макс резко сдернул ноги со стола и едва не повалился на пол. — Ты с ним еще и разговаривал?!

— Немного...

— О чем ты мог с ним разговаривать? Вы что, старые друзья?

— Первый раз его вчера увидел, — сказал я. — Даже не сразу понял, что это он. А потом смотрю — шрам на лице, палка с набалдашником, зовут — Гиви Иванович...

— Так о чем вы с ним беседовали? О погоде, что ли?

— Да как тебе сказать... — Я замялся. Врать Максу не хотелось.