Роберт Паркер - Багровое веселье

Посвящается всем нам

Шеридан-стрит на Джамайка-уэй начинается от Сентрал-стрит, поднимается метров двести в гору и спускается к Честни-авеню. Это узкая, неприметная улочка, застроенная коттеджами на две-три семьи. Многие из домов разбиты на отдельные квартиры, в которых живут студенты и недавние выпускники колледжей. В некоторых ютятся люди постарше, не имеющие постоянной работы.

В этот ясный, но не по-весеннему холодный мартовский день то тут, то там все еще белели последние снежные сугробы, уже изрядно потемневшие от сажи и копоти выхлопных газов.

Фрэнк Белсон прижал машину к заиндевевшему тротуару и остановился, как останавливаются обычно все полицейские: под углом к дороге, так что задняя часть автомобиля высовывается на проезжую часть. Рядом, припаркованные точно таким же образом, уже стояли две патрульные машины.

К двум входным дверям нужного нам дома вели каменные ступеньки. Сам коттедж, очевидно совсем недавно, был любовно покрашен в приглушенный зеленый цвет. На подъездной дорожке стоял фургон следователя, а все место преступления было обтянуто по периметру ярко-желтой лентой, вокруг которой толпились любопытные соседи, в основном дети и женщины. В этом районе работают лишь мужья, жены же сидят дома и занимаются хозяйством.

Белсон отвернул воротник пальто и показал упакованному в форму полицейскому, дежурящему у входа, пристегнутый к лацкану значок. Полицейский кивнул и перевел взгляд на воротник моего пальто.

— Это со мной, — бросил Белсон.

— Понятно, сержант, — ответил полицейский, и мы прошли в холл. В квартиру второго этажа вела деревянная лестница. Слева, за приоткрытой дверью, виднелась гостиная квартиры первого этажа, где полицейские делали снимки и осматривали комнату. В центре стоял Мартин Квирк и, скрестив на груди руки, пристально разглядывал распростертое на полу тело.

— Лейтенант, пришел Спенсер, — тихо сказал Белсон.

Даже не взглянув в мою сторону, Квирк молча кивнул. Я подошел ближе и тоже посмотрел на тело.

Это была негритянка лет сорока — сорока пяти, совершенно обнаженная, со связанными бельевой веревкой руками и залепленным пластырем ртом. Остекленевшие карие глаза не выражали ни боли, ни страдания. На животе и на бедрах запеклась кровь. Ковер, на котором она лежала, тоже был весь покрыт бурыми кровавыми пятнами. На груди женщины лежала красная роза.

— Еще одна, — пробормотал я.

Не отрывая взгляда от трупа, Квирк снова кивнул. На его лице было невозможно прочитать абсолютно никакие чувства. Белсон прислонился к дверному косяку, стащил с дешевой сигары целлофановую обертку и сунул в карман. Затем вставил сигару в рот, извлек спичку и, чиркнув о ноготь, прикурил. Задул спичку и сунул в карман вслед за оберткой. Остальные полицейские деловито занимались своей обычной работой. Никто не спрашивал, какого черта я сюда приперся. Никто не интересовался, какого черта Квирк так долго таращится на этот труп. В комнате царила полная тишина.

Квирк, наконец, обернулся, позвал: «Фрэнк», кивнул мне и вышел за дверь. Я двинулся следом. Белсон оторвался от дверного косяка и зашагал за нами. Мы вышли из дома, спустились по ступенькам и направились к машине Белсона. Квирк и я уселись на заднее сиденье.

— Фрэнк, поезжай по Джамайка-уэй, — распорядился Квирк. — Объедем вокруг пруда.

Белсон спустился по узкой улочке, несколько раз свернул налево и не спеша вырулил на Джамайка-уэй. Квирк откинулся на сиденье, заложил толстые руки за голову и уставился в окно. На нем был расстегнутый поплиновый плащ, коричневый твидовый пиджак, голубая рубашка и тонкий желтый галстук. Не нужно было видеть нагрудный карман его пиджака, чтобы знать — выглядывающий из него платок обязательно сочетается по цвету с галстуком.

— Газеты уже окрестили его Убийцей Красной Розы, — буркнул Квирк.

— Или ее, — заметил я.

— Его, — возразил Квирк. — На каждом месте преступления обнаружены следы спермы.

— На месте преступления? — удивился я.

— Именно. Не в женщинах. В этот раз на ковре, в прошлый — на бедре у жертвы, еще раньше — на диване.

— Онанирует, — предположил я.

— Возможно, — согласился Квирк.

— До или после?

— Хрен его знает, — пожал плечами Квирк.

Белсон медленно ехал по Джамайка-уэй. Слева поблескивал на солнце пруд. Справа возвышались большие, величественные здания. Хотя сегодня они почему-то казались мне менее величественными, чем обычно. В большинстве из них размещались различные учреждения: частные школы, церкви, дома престарелых. В некоторых соседствовали сразу несколько контор.

— Не исключено, что он полицейский, — заметил Квирк.

— Только этого еще не хватало, — проворчал я.

Квирк оторвал взгляд от окна, внимательно посмотрел мне в лицо и задумчиво кивнул.

— Этот ублюдок написал мне письмо. — Он вытащил из кармана конверт и протянул мне.

Обычный почтовый конверт, какие продаются в любом киоске. Сверху на машинке отпечатана фамилия лейтенанта и его домашний адрес. Обратного адреса, конечно, не было. Я открыл конверт. Лежащий внутри белый лист бумаги оказался таким же обычным и безликим. Напечатанный на той же машинке текст гласил:

"КВИРК!

Это я прикончил шлюху и официантку.

Лучше поймай меня. Я могу сделать это снова.

Я — полицейский".

Я еще раз осмотрел конверт. Штемпель указывал, что письмо было отправлено из Бостона три дня назад.

— Он знает твой домашний адрес, — заметил я.

— Он есть в телефонной книге, — возразил Квирк.

— И все же он хочет, чтобы ты знал — ему известен твой домашний адрес.

— Похоже.

— Когда ты получил письмо?

— После второго убийства.

Белсон проехал на красный свет на перекрестке с Бруклин-авеню и свернул на Ривер-уэй.

— Это может быть любой полицейский, — проворчал я.

— Правильно.

— Или любой из ранее судимых.

— Правильно.

— Или просто какой-нибудь идиот, которому захотелось подурачиться и запутать следствие.

— Правильно.

— Получается, что ты не можешь никому довериться.

— Почти никому, — кивнул Квирк.

— Кроме, пожалуй, Белсона, — продолжал я.

Квирк снова задумчиво кивнул. Я взглянул ему в лицо и улыбнулся. Открытой, дружеской улыбкой. Квирк бросил на меня мрачный взгляд и не проронил ни слова. Сигара Белсона воняла, как жареная крыса.

— Я твой должник, лейтенант, — сказал я.

Квирк продолжал молча смотреть мне в глаза.

— Так что я, пожалуй, помогу тебе в этом деле.

— Давай, — кивнул Квирк. — Если есть желание.

Белсон снова выехал на Бруклин-авеню и свернул направо.

— Будешь иметь полный доступ ко всем материалам, — пообещал Квирк. — Но все, что раскопаешь, сообщай только мне и Белсону.