Рэймонд Чандлер - Человек, который любил собак

Перед дверью дома стоял новехонький серебристо-серый седан «де Сото». Я обошел его и поднялся по трем белым ступенькам, очутившись перед стеклянной дверью, за которой шли вверх еще три ступеньки, устланные ковром. Я нажал кнопку звонка на стене.

В ту же секунду раздался такой лай, что я думал, крыша обвалится. Лаяли, выли и визжали не меньше дюжины собак, а я разглядывал сквозь стекло помещавшуюся в нише небольшую контору с письменным столом и приемную с кожаными стульями и столиком, какие бывают в миссионерских резиденциях. На стене висели три диплома, столик был завален номерами собаководческого журнала.

В глубине дома кто-то успокоил собак, потом внутренняя дверь отворилась, и на каучуковых подошвах неслышно вошел маленький миловидный человечек в рыжеватом халате, с приветливой улыбкой под прямой ниточкой усов. Он оглядел меня со всех сторон и даже заглянул мне под ноги, но собаки не увидел. Улыбка его стала на пару градусов холоднее.

– Всякий раз, как только услышат звонок, они начинают ужасно волноваться. Я пытался их отучать, но безуспешно. Им, видите ли, скучно, а звонок – это значит посетитель.

– Ага, – сказал я и протянул ему свою карточку. Он внимательно прочел ее, перевернул, посмотрел с обратной стороны, снова перевернул и еще раз прочел.

– Частный детектив, – проговорил он негромко, облизывая сухие губы. – А я – доктор Шарп. Чем могу служить?

– Я ищу украденную собаку.

Его глаза вспыхнули. Мягкий маленький рот сжался. По всему лицу медленно разливалась краска. Я сказал:

– Речь не о том, что вы украли собаку, док. Кто угодно может поместить животное в подобное заведение. Не станете же вы каждый раз ломать себе голову, их собственное оно или нет, верно?

– Однако предположение все равно малоприятное, – ответил он холодно. – Что за собака?

– Овчарка.

Он долго тер тонкий ковер носком ботинка, разглядывая потолок в углу комнаты. Краска сошла с его лица, и теперь оно почти сияло белизной. Наконец он произнес:

– У меня здесь только одна овчарка, и я знаю ее хозяев. Так что, боюсь...

– В таком случае, вы не будете возражать, если я взгляну на нее, – вмешался я, направляясь ко внутренней двери. Доктор Шарп не шевельнулся. Он еще немного повозил ногой по ковру и сказал мягко:

– Я не уверен, что сейчас это удобно. Может быть, сегодня попозже.

– Для меня удобнее сейчас, – и я взялся за ручку двери.

Он метнулся через всю приемную к своему маленькому письменному столику. Маленькая ручка схватилась за телефон.

– Я... Я сейчас позову полицию, если вы не прекратите хулиганить, – крикнул он.

– Отличная мысль, док, – сказал я. – Спросите шефа полиции Фулвайдера. Скажите ему, Кармади здесь. Я пришел как раз из его кабинета.

Доктор Шарп убрал руку с телефона. Я, катая в пальцах сигарету, ободряюще улыбнулся ему.

– Идемте, док, – сказал я. – Причешите челочку, а то она вам глаза закрыла, и пошли. Будьте паинькой, и я, может быть, расскажу вам всю историю.

Он пожевал обеими губами по очереди, уставившись на коричневую конторскую книгу на столе, и, погладив ее уголок, встал и пошел через комнату в своих белых мокасинах, открыл дверь передо мной, и мы пошли по узкому серому коридору. Одна дверь сбоку была приоткрыта, и за ней был виден операционный стол. Мы прошли дальше, в пустую комнату с цементным полом и газовой горелкой в углу. Рядом стоял котел с водой. Одну стену целиком занимали два яруса клеток с тяжелыми дверцами из металлической сетки.

Из-за сетки на нас молча, выжидательно глядели собаки и кошки. Миниатюрная чихуахуа посапывала под огромным рыжим персидским котом в кожаном ошейнике. Здесь были скоч с презрительно-кислой физиономией и собачонка без шерсти на одной ноге, шелковисто-серая ангорская и сиамская кошки, два ничем не примечательных пса и великолепный фокстерьер с идеально скошенной на последних двух дюймах мордой бочонком.

Носы у них были мокрые, глаза блестели; им не терпелось узнать, к кому из них я пришел.

Я еще раз оглядел их.

– Но тут ведь одна мелочь, док. Я говорю об овчарке. Серая с черным, не коричневая. Кобель. Девять лет. Призер по всем статьям, только хвост слишком короткий. Хотите сказать, что я вам надоел? – проворчал я.

Он посмотрел на меня и пробормотал:

– Да, но... – вид у него был несчастный. – Ладно, пойдемте сюда.

Мы вышли из комнаты. Звери разочарованно глядели нам вслед, особенно маленькая чихуахуа: она даже попыталась пролезть сквозь проволочную сетку, и ей это почти удалось. Мы вышли через заднюю дверь в мощеный дворик с двумя гаражами напротив дома. Один из них был пустой. Дверь второго была приоткрыта. Внутри, в полумраке, загремела цепью большая собака, лежавшая мордой на старом ватном одеяле, которое служило ей постелью.

– Осторожнее, – сказал Шарп. – Он иногда бывает буйным. Я держал его в доме, но он пугал остальных.

Я направился к гаражу. Пес зарычал. Я подошел к нему. Он прыгнул, со звоном натянув цепь. Я сказал:

– Привет, Фосс. Дай лапу.

Он отошел и снова положил голову на одеяло. Уши слегка приподнялись. Он лежал очень тихо. Глаза у него были волчьи, окруженные черными ободками. Потом его изогнутый, слишком короткий хвост начал тихонько ударять по полу. Я протянул ему руку:

– Дай лапу, приятель.

Позади, на пороге, маленький ветеринар все еще уговаривал меня быть поосторожнее. Пес медленно поднялся на свои толстые лапы, опустил уши и протянул мне левую лапу. Я пожал ее.

Маленький ветеринар жалобно проговорил:

– Это просто удивительно, мистер... мистер...

– Кармади, – сказал я. – Может, и так.

Я погладил пса по голове и вышел из гаража. Мы вернулись в дом, в приемную. Сдвинув журналы, я уселся на край миссионерского столика и смерил миловидного коротышку взглядом.

– О'кей, – сказал я. – Выкладывайте. Как зовут этих людей и где они живут?

Он с мрачным видом обдумал мой вопрос.

– Их фамилия Фосс. Они отправились на восток и должны прислать за собакой, когда устроятся там.

– Остроумно, – сказал я. – Собаку назвали в честь немецкого военного летчика. А этих ребят назвали в честь собаки.

– Вы считаете, я лгу? – вскипел коротышка.

– Для жулика вы чересчур пугливы. Я думаю, кто-то хотел отделаться от собаки. Моя история вкратце такая. Две недели назад из своего дома в Сан-Анджело исчезла девушка по имени Изабель Снейр. Она живет с двоюродной бабкой, приятной старой леди, которая одевается в серый шелк и отнюдь не дура. Компания у девочки была довольно сомнительная – ночные бары, игорные дома и все такое. Так что старая леди почуяла скандал и в полицию не пошла. Она вообще никуда не пошла, пока внучкина подружка случайно не увидела в вашем заведении собаку. Она сказала бабушке, а бабушка наняла меня, потому что, когда внучка укатила в своем «родстере» и не вернулась, собака была с ней.