Чарльз Вильямс - Большой обманщик

В дверь тихо постучали. Я сразу же бросился открывать…

В светлом платье и с цветком, приколотым к плечу, она показалась мне невероятно привлекательной. В руках у нее были портфель и сумочка. Под мышкой зажата сложенная газета.

– Входите, входите! – пригласил я и хотел было забрать у нее портфель, но она опередила меня, небрежно бросив его на кровать. Потом села в кресло у телефонного столика.

Я сразу же забыл о ней. Бросившись к портфелю, я дрожащими руками открыл его. О Боже! Какое восхитительное зрелище! Не веря глазам, я зажмурился. Деньги были в пачках и обернуты лентами. Я начал пригоршнями выгребать их из чемодана на кровать.

– Как это ласкает взгляд! – воскликнул я.

Потом повернулся к ней. Но она смотрела не на деньги, а на меня, и во взгляде читались насмешка и презрение.

– Ну как, довольны теперь? – наконец спросила она.

Я не стал обращать внимание на ее странную интонацию:

– Конечно, конечно…

Она стряхнула пепел. Платье на ней было с длинными рукавами и узкими манжетами.

– Итак, все кончилось? Поединок в вашу пользу, и вы довольны?

– Разумеется! Ведь я только к этому и стремился. И теперь получил!

– Вот именно, мой дорогой сверхчеловек. Ваше упорство заслуживает всяческих комплиментов. Вам пришлось изрядно потрудиться.

– Угу…

– И вы – человек чести? Мне вас больше не надо бояться?..

Я расхохотался:

– Конечно! Если захотите, черкните мне несколько слов на Рождество…

– Вы тоже можете позвонить мне, как только у вас появится желание. Номер телефона имеется в телефонной книге. Можете даже написать мне… Хотя вряд ли вам этого захочется. Ведь для вас важны только деньги. Остальное не имеет значения. Вы возьмете у кого-нибудь несколько уроков, как вести себя в обществе, и превратитесь в настоящего джентльмена. Это очень легко сделать…

Я шутливо поклонился:

– Простите меня за мою жадность.

Она ничего не ответила. Помолчав некоторое время, вдруг спросила:

– Я не спрашивала вас о подробностях, но… это случилось в окрестностях Галвестона?

– Да… Разве теперь это имеет какое-нибудь значение?

Она медленно покачала головой. Глаза ее по-прежнему были прикованы к кончику сигареты.

– Нет, конечно.

– Бобина с лентой здесь, на комоде, – сказал я.

Она посмотрела безразлично, но не сделала ни малейшего движения, чтобы забрать ее. Я удивленно посмотрел на Джулию:

– Вы не хотите ее взять?

– Теперь это уже не имеет значения.

– Не понимаю?

– Я хочу сказать, что она уже не представляет ценности. Ее можно сравнить с мячом или шайбой. Они имеют ценность, когда в игре. А когда игра закончена, нет смысла бегать за мячом. Она свое отыграла. Кроме того, за прошедшее время вы могли сделать десятки копий…

– Вы немного не в себе?..

– Без сомнения. Мне кажется, вы слишком уж стараетесь, мистер Харлан, чтобы понять душу человека, не так ли?

– Бывает, но не часто.

Я не мог понять, к чему она клонит.

– А это не опасно в вашем ремесле?

– Не знаю. Скажите мне лучше, что заставило вас болтаться среди ночи по барам? Имея при себе такие деньги! Вот это мне действительно не понять! Я был уверен, что вы вернетесь сразу в отель!

Она почти простонала в ответ:

– О Боже ты мой! После того как вышли утренние газеты, я даже побоялась заглянуть туда.

Я удивленно посмотрел на нее:

– Что?!

Газета, которую она принесла с собой, теперь лежала у нее на коленях. Я перевел взгляд на нее. Джулия бросила ее мне:

– Может быть, прочтя это, вы поймете кое-что.

Я, ничего не понимая, раскрыл газету, и первое, что мне сразу же бросилось в глаза, был большой портрет Джулии Кеннон, помещенный под броским заголовком: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ ПОЛИЦИЕЙ».

Глаза мои расширились от ужаса, по спине побежали мурашки.

Не веря глазам, я начал читать…

Сначала я не мог понять сути заметки и машинально читал лишь обрывки фраз: «…разыскивается вдова… отлично выполненное преступление… замечена в Хьюстоне… вероятно, замешана в убийстве детектива Пурвиса… новое преступление…»

Наконец, собрав всю волю, я начал читать:

«После пятимесячной кропотливой работы бюро шерифа города Люцерн пришло к выводу, что коммерсант Говард Л. Кеннон пал жертвой не несчастного случая, а был безжалостно убит. В настоящее время разыскивается вдова убитого, миссис Джулия Кеннон, для дачи показаний, а также Дэниэл Р. Таллант, владелец спортивного магазина в Уайлсе. Оба они бесследно исчезли. Предполагается, что Таллант также пал жертвой преступления.

Дело приняло неожиданный оборот, когда обнаружилось новое преступление и стало известно, что Таллант разыскивается в связи с дачей показаний по делу об убийстве Уинстона Л. Пурвиса, частного детектива и следователя страховой компании в Хьюстоне, который вел расследование смерти мистера Кеннона. После таинственного выстрела, услышанного ночью в доме Кеннонов, стало известно об исчезновении мистера Талланта. Его машину нашли в перелеске, неподалеку от этого дома.

Полиция, проникнув в дом миссис Кеннон, обнаружила на полу в гараже капли крови…»

Боже мой, вот об этом-то я и не подумал! Джулия что-то произнесла.

– Помолчите! – сказал я. Мне казалось, что голова раскалывается на части. – Мне нужно прочесть, что они пишут…

Не обязательно. Я вам могу рассказать. Они занимаются этим делом уже пять месяцев, а после смерти Пурвиса подключилась и полиция Хьюстона. Трое людей опознали Дэна по фотографии. Они показали, что видели его неподалеку от дома Пурвиса приблизительно в то время, когда тот был убит. Понимаете теперь? Они и не думали сдавать дело в архив. Они лишь сделали вид, будто закрыли его. Это был ловкий ход, западня. Сейчас они знают, что я в Хьюстоне. Из банка им наверняка сообщили, что я взяла сегодня девяносто две тысячи долларов. И они понимают, что я собираюсь бежать с этими деньгами. Поэтому они перекрыли все дороги. Меня схватят если не через час, то через два…

Я рявкнул на нее:

– Дайте же мне дочитать!..

Джулия невозмутимо продолжала тусклым голосом:

– Я знаю, чего вы боитесь… Но уверяю, в этой заметке о вас нет ни слова. Никто не подозревает, что вы замешаны в этой игре.

Я облегченно вздохнул. Все еще устроится. Не паникуй, старина Харлан. Полиция была в «Карсон-отеле», когда я звонил ей по телефону, и телефонистка пыталась затянуть разговор, чтобы дать возможность определить, откуда я звоню. Представляю себе, что произошло бы, если бы я позвонил не из автомата.

Меня даже пот прошиб от этой мысли. Но теперь они ничего не смогут поделать. Никто обо мне не знает. Никто, кроме…

– Да, никто о вас не знает, кроме меня, – с улыбкой сказал Джулия.

Я удивленно посмотрел на нее. Она покачала головой: