Картер Браун - Труп на рождество

— Джанис? — охнул он. — Задушили?

— Где вы были вчера вечером от десяти часов до полуночи? — спросил я.

— Вчера вечером? — Его усики задрожали. — Ну, я… я был здесь.

— Нет смысла притворяться и выдумывать что-то иное, — заговорила Тони Кэрролл глухим голосом. — Вам известно о нашей связи, лейтенант. Грег провел ночь со мной. Ни один из нас не выходил из дома с того момента, когда он приехал сюда во второй половине дня.

— Может ли кто-нибудь это подтвердить? — поинтересовался я.

— Нет, — покачала она головой. — Никто.

— Я хочу быть уверенным, что вы оба хорошо разбираетесь в сложившейся ситуации, — повысил я слегка голос. — Вы признаете, что между вами существовала интимная связь еще до убийства Дина Кэрролла.

И это вы вдвоем обнаружили тело, но Толлен сообщил об убийстве лишь после того, как отослал вас домой.

Таинственный Санта-Клаус мог быть всего лишь плодом вашего воображения. Однако независимое показание Джанис Айверсен подтверждало ваши слова. Она позвонила мне вчера вечером и сказала, что ее жизнь в опасности, потому что она больше не может скрывать истину и они это знают. Когда я приехал к ней домой, она была уже мертва. Она могла обеспечить вам алиби по целому ряду причин, и в первую очередь ради денег, но потом нервы у нее не выдержали и она решила открыть правду. Если вы знали или хотя бы подозревали, что она собирается выдать вас, то единственный имевшийся в вашем распоряжении способ помешать ей — это убить ее. Таким образом, алиби на первое убийство у вас больше нет, а на второе и не было.

— Клянусь, мы в самом деле видели человека в костюме Санта-Клауса! — взвизгнула Тони. — Он прошел мимо меня так близко, что я могла бы дотронуться до него…

— Ваш муж знал, что вы — любовники, — возразил я. — И решил из мести подпортить деловую репутацию Толлена, применив для этого собственный метод.

Вы наследуете его деньги и львиную долю его предприятия. Если вы спланировали, как устранить его, вместе с Толленом, то из этого следует, что вы намеревались впоследствии пожениться и жить в роскоши до конца своих дней.

— Лейтенант, — почтительным тоном заговорил Шоу. — Мне ясно, что, с официальной точки зрения, я вмешиваюсь не в свое дело, но из чувства лояльности к Тони и Грегу я считаю все же своим долгом напомнить вам, что не они одни могли желать Дину смерти.

— Вы имеете в виду конкретных людей, мистер Шоу? — спросил я спокойно.

Он скромно улыбнулся:

— Иногда игрок, находящийся на левой половине поля, обладает большими возможностями, чем стоящий в центре. Улавливаете мою мысль? Предположим, Джайнис Айверсен, узнав человека в костюме Санта-Клауса, сказала ему про это. И у того не оставалось иного выхода, кроме как убить ее, пытаясь обеспечить себе алиби. Что же касается употребленного ею местоимения «они», то женщины зачастую трактуют его весьма вольно и отнюдь не сообразно с синтаксисом. А уж тем более в состоянии сильного стресса, возбуждения или страха за свою жизнь и так далее…

— Позвольте спросить, — вмешался я, — что вы подразумеваете под «они»— покойного Мэла Йорганса?

— Пожалуйста. Если вы помните, лейтенант, я… — Улыбка медленно сползла с его лица. — «Покойного», сказали вы?

— Ему тоже звонили. Скорее всего, та же Джанис Айверсен, — пояснил я. — Он обнаружил тело и, не поверив в то, что я приму его рассказ всерьез, решил покончить с собой.

— Ох! — Он чуть скрипнул зубами. — Значит, вы уверены в его невиновности?

— Да. На основании различных логических и технических соображений, — ответил я. — Не хотели бы вы что-нибудь добавить, мистер Шоу? Как друг миссис Кэрролл и мистера Топлена?

— Нет, — пробормотал он. — Пожалуй, это все.

Вдовствующая леди безутешно зарыдала, но это ни капельки меня не взволновало, поскольку я уже видел, как она использовала этот приемчик ранее. Усы Грега задергались так, словно хотели сорваться с верхней губы и где-то спрятаться. Мне было отрадно сознавать, что я весьма искусно посеял среди них смуту и отчаяние, хотя пока не преуспел ни в чем ином.

— Вот как обстоят дела, — произнес я угрюмо.

— Дин был законченным негодяем, — заговорила сквозь всхлипывания Тони Кэрролл. — Но со мной он обращался не хуже, чем со всеми остальными. Ни я, ни Грег не убивали его, лейтенант!

— Вы знали, что ваш муж сидел в тюрьме? — спросил я.

— Что?! — Тони подняла на меня глаза. Потрясение было настолько сильным, что она забыла про слезы и истерику. — Дин?!

— Он был мошенником. До того, как перебраться сюда, в Пайн-Сити, он и его два партнера отсидели в Сан-Квентине три года.

— Дин? — Она недоуменно потрясла головой. — Не могу в это поверить!

— Полагаю, этим-то и объясняется его деловая этика или, вернее, полное отсутствие таковой, — мрачно заговорил Толлен. — А кто были его бывшие партнеры?

Не могли ли они участвовать в убийстве?

— Одним из них был Мэй Йорганс, вторым — Лоренс Вулф.

— Ларри Вулф?

Шоу минуту смотрел на меня, вытаращив глаза, и вдруг раскатисто захохотал:

— Человек, занимающийся сбором средств для разных там благотворительных фондов? Имеющий дело с доверчивыми старушками, обращающимися к нему за помощью? Становится просто смешно, когда подумаешь про это!

— Может быть, это даст ему шанс умереть со смехом, чтобы присоединиться к своим бывшим партнерам на том свете? — заметил я ворчливо.

Толлен старательно откашлялся.

— Я думаю, что ввиду предъявленных нам обвинений, лейтенант, — тут его усы вновь задрожали, — нам следует отказаться отвечать на дальнейшие вопросы, пока мы не получим юридического совета. Поэтому… — Его голос сорвался, конец фразы был произнесен фальцетом. — Мы должны просить вас немедленно покинуть дом.

— Я как раз собираюсь это сделать, — холодно заверил я. — Но я вернусь, чтобы, скорее всего, произвести арест с соблюдением всех формальностей.

— Я провожу вас, — дружеским тоном предложил Шоу.

— Как желаете.

Он тщательно притворил дверь в гостиную, а когда мы оказались на парадном крыльце, коснулся моей руки.

— Лейтенант, — произнес он голосом закадычного друга, — я ничего не могу сказать о Тони. Все женщины — темный омут, и никто не знает, что у них на уме. Но я ни за что бы не поверил, что Грег способен на убийство. У него, как принято выражаться, кишка тонка.

— Если откровенно, то следует признать полнейшую вашу несостоятельность — в аналитическом плане, конечно. Припоминаю, как вы уверяли меня, будто Толлен боится женщин. Всего лишь вчера. Ну а кто же, по-вашему, Тони? Не мальчик же из хора?

— Я ошибался, — буркнул он смущенно.

— Да, несомненно… Скажите, теперь, когда Йорганс вышел из игры, имеются у вас какие-либо соображения?