Картер Браун - Убийственный кайф

— Послушайте, я...

— Заметано! — чуть ли не разом завопили остальные, и я вдруг почувствовал, что меня тащат к моей машине — Бац-Бац под одну руку. Заднее Сиденье, горячо дыша мне в ухо, под другую, а остальные подталкивают сзади.

Я не поверил бы — да и сейчас не верю, — что в “остин-хили” можно запихнуть шесть человек, но каким-то образом мы умудрились доехать до лагеря.

Веселье началось в ту самую минуту, как мы прибыли на место и, насколько мне известно, не закончилось до сих пор. Часов шесть спустя я решил незаметно ускользнуть из лагеря, но сначала нужно было поговорить с Кальвин о делах.

К моему удивлению, она моментально настроилась на серьезный лад и, когда я спросил о ее планах, с готовностью начала рассказывать.

— Я никому не говорила, — грустно улыбнулась Кальвин, и взгляд ее мечтательных зеленых глаз стал немного более земным, — но хочу убраться отсюда. Сейчас я поняла, что мой уход в племя был просто бунтом против родителей. Я пряталась за свои религиозные убеждения, стараясь не думать о прозе жизни, и пыталась уверить себя, что нахожусь на более высоком уровне бытия. На самом же деле я просто трусила браться за что-нибудь всерьез.

— Кто беседовал с тобой в тюрьме? — недоверчиво посмотрев на нее, спросил я. — Надеюсь, не сержант Браун? Или на тебя неожиданно снизошло откровение?

— Наверное, что-то вроде этого. Духовное откровение наоборот. В общем, я собираюсь взять деньги и вернуться в колледж изучать искусство и философию, чтобы стать учителем, писателем или кем-то еще.

— Здорово, — испытывая огромное облегчение, одобрил я. Мне показалось, что это чувство отразилось и на моем лице.

— Спасибо за твою заботу обо мне, — поблагодарила Кальвин.

Легонько чмокнув ее в щеку, я пообещал увидеться с ней на суде. Потом дал ей сотню баксов и убрался из лагеря.

Только я выбрался из леса и поднялся на гребень холма, возвышающегося над лагерем, как обнаружил, что за мной кто-то крадется. Теперь я уже не боялся убийцы со шприцем, но любой бы на моем месте занервничал, если бы темной ночью, да еще в такой глуши, как эта, услышал позади себя шаги.

— Кто здесь? — хрипло крикнул я. — Выходи, мать твою так, а то пристрелю на месте, а копам скажу, что принял тебя за пуму.

— Эй, ты что! — воскликнул женский голос. — Что я тебе сделала?

Из темноты появилась фигурка. Когда она приблизилась, то оказалось, что это Заднее Сиденье.

— Не знаю почему, но у меня возникло странное ощущение, что именно ты крадешься за мной, — сказал я.

— А я не кралась, — промурлыкала она, — я тебя преследовала.

— Ну и что тебе от меня нужно? — прикидываясь невинным младенцем, спросил я.

— Если до тебя еще не дошло, то как я могу объяснить?

Она медленно двинулась ко мне и, остановившись в двух футах, замерла и устремила на меня глаза, словно зачарованная недоступной человеческому слуху музыкой кобра.

Сейчас я заметил, что Заднее Сиденье переоделась: на ней больше не сверкали драниной ветхие джинсы. Она надела красное платье, которое, должно быть, хранилось у нее в сумке, в лагере. Оно плотно обтягивало бедра и подчеркивало восхитительную выпуклость упругих грудей. Неожиданно из-под подола мелькнули розовые трусики с белым кружевом вокруг бедер — это Заднее Сиденье, закинув руки за голову, нарочито медленно повернулась вокруг.

— Я надела его специально для тебя, еще на вечеринке, — надула она губки. — А когда отправилась на поиски, ты уже смылся. И даже не поцеловал меня на прощанье.

— Я вспомнил твой поцелуй и испугался, что ты меня никогда не отпустишь, — честно признался я.

— Ну а теперь, — когда я тебя поймала, ты ведь не сбежишь?

— Мне неплохо бы поспать, — с сомнением в голосе отозвался я.

— А тебе не кажется, что спать под открытым небом куда приятней и полезней, чем в паршивом душном номере? — с притворной серьезностью спросила она. При этих словах ее платье соскользнуло на землю.

Теперь я догадался, зачем она поднимала руки — чтобы расстегнуть крючок на спине. А я-то думал, что у нее просто зачесалась спина.

— Тебе не холодно? — хрипло выдавил я, зачарованный видом ее идеально очерченных алебастровых грудей с не правдоподобно розовыми сосками. Мне нечего было удивляться этому — ни одна уважающая себя леди хиппи не станет носить бюстгальтер — особенно когда она в нем совсем не нуждается.

— Чуть-чуть, — поддразнила она. — Но надеюсь, ты согреешь меня, адвокат?

— Зови меня Рэнди.

— Может быть.., потом.

Я сбросил с себя всю одежду, а она, все с тем же притворно серьезным видом, шагнула из трусиков, затем игриво повесила их на сосновую ветку.

Мы стояли очень близко друг к другу, совершенно нагие, и наши тела отсвечивали в темноте каким-то призрачным сиянием. Я крепко прижал девушку к себе. Ее тело затрепетало с головы до ног, и мягкие судороги еле сдерживаемой страсти пробежали по ее коже.

— Кальвин сказала, что они называют тебя Задним Сиденьем за твои потрясающие организаторские способности, — между поцелуями прошептал я. — Теперь я понимаю, что она имела в виду.

— Между прочим, я и сама люблю, когда для меня что-нибудь организовывают, — улыбнулась она. — Скажем, удобное местечко...

— Я знаю одно, просто великолепное! С него открывается потрясающий вид на все побережье.

— О каком виде ты рассуждаешь в такую безлунную ночь?

— Да к черту этот вид, пошли!

Мои сумки уже лежали в машине, счет был оплачен, когда я решил напоследок навестить Гарри-обезьяну.

Ступив на подгнившее деревянное крыльцо, я постучал в дверь и сразу обнаружил, что здесь как-то непривычно тихо. Из-за двери доносилась негромкая музыка — одна из симфоний Бетховена.

Совсем не в стиле Гарри. Разве годится устраивать оргию под Бетховена?

— А, Рэндол Роберте, адвокат! — широко улыбнувшись из полумрака комнаты, приветствовал меня Гарри. Он был голый. Отрадно видеть, что все не так уж кардинально изменилось за это время.

— Вот, уезжаю в Сан-Франциско и пришел поблагодарить тебя за помощь.

— Да ладно, чего уж там! — радостно отозвался он. — То, что произошло с Джей Си и другими ребятами, просто облом. Я не стукач, но эти события перевернули все внутри меня.

— Все нормально, Гарри, — улыбнулся я. — Ты не против, если я попрощаюсь с Джем-Джем? Учитывая ее отношение ко мне и все остальное...

— Жаль, но ее здесь нет. — Гарри снова улыбнулся и почесал бородатую челюсть. Только теперь я обратил внимание, что он так и не пригласил меня войти.

— Надеюсь, она ушла не насовсем. Я тебе, случайно, не помешал?

— Да что ты, — смутился он. — Ты так круто все устроил.

Я стоял, пытаясь понять, что он имеет в виду, говоря это, когда из темноты появилась еще одна обнаженная фигура — стройная, с округлыми формами и белой кожей. Девушку, которой она принадлежала, звали Рондой.