Энтони Бруно - Плохие парни

– Погоди-ка минутку, – вмешался Гиббонс. – Это не Варга.

Тоцци в недоумении уставился на него.

– С какой стати это не Варга?

– Я видел множество фотографий Варги. Мне кажется, это не он. Пластическая операция с ним такого бы не сделала.

Гиббонс опять осторожничает, опять, к черту, перестраховывается. Плевать на него! Но тут Тоцци кое-что пришло в голову.

– Вставай, толстяк, – приказал он.

Но тот и не шевельнулся – был чересчур напуган.

– Я сказал: вставай!

Поскольку мужчина все равно не шевелился, Тоцци схватил его за резинку боксерских трусов и с силой рванул ее, резинка оказалась прочной. Тоцци как следует проматерился, пока не порвал ее. Он сдернул с пленника, трусы и обнажил его гениталии.

Тоцци уставился на них в водянистом свете, затем включил и ночник, чтобы рассмотреть получше.

– Так твою мать! У Варги только одно яйцо. А у этого ублюдка яйца, как у жеребца!

Гиббонс посмотрел на Тоцци с удивлением и не без обиды.

– Откуда тебе это известно?

– Так, сказал один человек.

– Понятно, и я даже знаю кто.

– Так твою мать, – повторил Тоцци. – Этот ублюдок – подставник. Варга нанял подставника, чтобы тот морочил голову Программе обеспечения безопасности свидетелей. Просто невероятно!

Внезапно запахло мочой. Тоцци посмотрел на «мистера Дэвиса» и обнаружил, что тот обмочился.

– Так что, Ричи Варга нанял тебя, на хрен, подставником? – заорал он на «мистера Дэвиса».

Тот был не в силах произнести ни слова, но все же ответил коротким судорожным кивком.

– К черту его!

Тело Тоцци сотрясалось от ярости. Ему хотелось застрелить ублюдка на месте. Но вместо этого он схватил телефон, стоявший на ночном столике, вырвал его из гнезда и с размаху швырнул в аквариум. Телефон ударился о стенку над аквариумом, грохнулся вниз, взметнул воду и ушел на дно. Маленькая радужно-синяя рыбка заметалась в запенившейся воде.

– Не вздумай вылезать из постели до восхода, – заорал Тоцци на «мистера Дэвиса». – Понял меня?

Тот, не переставая кивал и бормотал нечто нечленораздельное. Тоцци был уверен в том, что перепуганный ублюдок еще долго не вздумает поднимать никакого шума. Но на всякий случай, уже уходя, он сломал телефон и на первом этаже.

– Валим отсюда, – поторопил он Гиббонса, устремляясь к выходу.

– Значит, сказал один человек? – пробурчал Гиббонс. – Хорошенькие ты ведешь постельные разговоры!

Тоцци пропустил насмешку мимо ушей, он стремился прочь отсюда. Гиббонс с трудом поспешил следом.

В столовой у Кинни был полный бедлам. Его детки – самой старшей было четырнадцать, а самому младшему два с половиной – сидели друг напротив друга за обеденным столом, по трое с каждой стороны.

Миссис Кинни, маленькая женщина с грустными глазами и гладко зачесанными светлыми волосами, сидела в конце стола. Она втолковывала двум старшим мальчикам, что не намерена даже обсуждать идею о приобретении еще одного телевизора им в комнату. Четыре телевизора для одной семьи – это более чем достаточно, сказала она.

Старшая девочка на что-то дулась. Она только, того и ждала, чтобы кто-нибудь поинтересовался у неё, что случилось, и она могла бы ответить: «Не скажу!»

Младшие девочки, семи и восьми с половиной лет от роду, толкали друг друга под столом и злобно подхихикивали.

На другом конце стола восседал Билл Кинни. Он резал на мелкие кусочки ломоть ростбифа для малыша. Узел его галстука был ослаблен, рукава – засучены. Тутошний бардак ничуть не смущал его, а, напротив, скорее успокаивал. Здесь он ощущал себя великодушным господином, даже скорее властелином. Отцовство доставляло ему огромное удовольствие.

– Это тебе, Син, – сказал он малышу, пододвигая к нему тарелку. – И пожалуйста, изволь все съесть.

Тяжелая серебряная вилка на мгновение показалась в крошечном кулачке Сина, но он тут же оставил ее и потянулся к мясу руками.

Кинни улыбнулся.

– Папаша, – с подчеркнутой иронией обратилась к нему через весь стол супруга, – не соизволишь ли ты объяснить своим деткам, почему мы не можем позволить себе еще один телевизор?

Кинни поднял брови и подергал себя за мочку уха. Потом посмотрел на сыновей.

– Еще один телевизор, вот как? – Он торжественно кивнул. – Стоит подумать.

И позволил себе улыбнуться.

Сыновья буквально растаяли от восторга.

Миссис Кинни не без осуждения посмотрела на мужа и вздохнула. Он позволял детям брать верх во всем.

Потянувшись за бобами, он подмигнул ей. И как раз тут зазвонил телефон.

Старшая, не говоря ни слова, поднялась с места и, все столь же мрачная, отправилась на кухню, чтобы взять трубку. Шла она, выпрямив спину и потупившись, как монашка. Кинни знал, что таким образом девочка кого-то, чаще всего свою мать, наказывает.

Через пару секунд она вернулась в столовую и села на свое место. И только после этого произнесла:

– Папа, это тебя.

– А кто, солнышко?

– Миссис Дэвис, – пробурчала она.

– Ты сказала – миссис Дэвис или мистер Дэвис?

– Миссис.

Кинни в недоумении переглянулся с женой.

– Что бы это значило? – вполголоса произнес он.

Он встал из-за стола, и миссис Кинни проводила его взглядом. Дэвисы им время от времени позванивали, и она знала, что это как-то связано со службой Билла. Она давным-давно научилась не задавать ему лишних вопросов. А после шестнадцати лет замужества это ее уже не интересовало.

На кухне дожидалась снятая трубка красного настенного телефона. Кинни взял ее и потянул шнур к кухонному столу, за которым в семье завтракали. Он выглянул в окно, выходящее на задний двор. Двор был усеян игрушками, мячами, велосипедами. Газон уже пора было подстригать.

– Алло? – сказал он.

– Привет! Как дела?

Это была Джоанна Варга.

– Все в порядке. Что-нибудь стряслось?

– Твой дружок Гиббонс и его напарник Тоцци нанесли визит нашему другу из Ист-Страудсбурга в Пенсильвании.

Кинни почувствовал, как у него защемило в груди.

– Когда?

– Нынешней ночью.

– И что произошло?

– Ну, они не нашли того, кого искали, вот что произошло. Но и обвести себя вокруг пальца не дали. И это, конечно, крайне огорчительно.

Кинни начал задыхаться.

– Но как им удалось выяснить насчет Ист-Страудсбурга?

– Не знаю, да и наплевать на это. А не наплевать на то, что они уничтожили «крышу» Ричи. Ты должен был позаботиться о Гиббонсе. Чего ты медлишь?

– Я как раз прямо сейчас разрабатывал план. Но я и понятая не имел о том, сколько им уже известно. О Господи, это очень плохо.

– Еще не очень, но может стать и очень. Мне кажется, у этой парочки на уме нечто большее, чем поимка свидетеля, занявшегося преступным промыслом. Они наверняка имеют в виду совсем иное. В конце концов, Тоцци и впрямь нужно совершить что-то выдающееся, чтобы его простили и восстановили на службе в ФБР.