Картер Браун - Осенний кошмар

– Хорошо, – она действительно выглядела очень уставшей, – ты все высказал, Дэнни, ты настоящий грубиян, но слишком не зарывайся, а то я не смогу уладить ситуацию. – Она медленно повернулась. – Дай мне пять минут, потом входи в дом.

Я любовался живописным великолепием открывшегося вида, пока ее ритмично раскачивающаяся задница не скрылась из поля моего зрения. Затем я закурил и, откинувшись на спинку сиденья, попытался ослабить напряжение мускулов шеи и плеч. Я пытался найти доводы достаточно веские, чтобы удержать эту компанию от искушения снести мою голову с плеч пулей калибра 0,458 из "винчестера-70", когда я пойду, одинокий и безоружный, от машины к дому. Конечно же, они решат, что я обеспечил себе достаточно надежное прикрытие, иначе надо быть просто сумасшедшим, чтобы вернуться в дом после того, что в нем произошло прошлой ночью.

По-настоящему меня беспокоило только то, что они не смогут разгадать эту загадку. Единственная надежда была на Луиса. Я убеждал себя, что нет никого хитрее и сообразительнее, а иногда и опаснее, чем настоящий хладнокровный предатель.

Я докурил сигарету, откинул голову еще дальше назад и закрыл глаза, отсчитывая по секундам последнюю минуту. Затем я вышел из машины, осторожно закрыл за собой дверцу и двинулся к дому. Мне предстояло пройти самое большее около тридцати футов, так что, если я просчитался, все произойдет очень быстро. Спустя мгновение я решил, что ЭТО началось... Окно, в котором приподнималась штора вскоре после того, как я начал сигналить, внезапно распахнулось с резким скрипящим звуком. Длинный, и оттого казавшийся тонким, ствол "винчестера-70" скользнул по подоконнику. Я остановился, уставившись прямо в его жерло, на расстоянии не более пятнадцати футов. Мысль о том, что это ружье обладает сокрушительной силой в три тонны на срезе, то есть практически там, где я находился, отнюдь не успокаивала. Голова и плечи Луиса появились вслед за ружьем. Мне подумалось, что за одну такую ухмылку, превращавшую шрам на его святом лице в ямообразную впадину, любая кинозвезда отдала бы год жизни.

– Эй, Бойд! – начал он. – Назови мне хотя бы один хороший довод, чтобы я не нажал на курок и не размозжил тебе голову.

– Ты достаточно умен, Луис, чтобы самому догадаться, – ответил я спокойно.

Излом на его лице обозначился еще резче.

– Может быть, ты все-таки попробуешь убедить меня, Бойд?

– Если ты настаиваешь, – я устало пожал плечами. – Это бывшая гостья Полночи, которая исчезла примерно в то же время, что и я. Рыжеволосая малютка с зелеными глазами.

– И ты спрятал ее в надежном месте, чтобы она побежала в полицию и все там разболтала, если ты не дашь о себе знать в назначенное время? – Дуло ружья внезапно опустилось. – Думаю, ты убедил меня, Бойд, – сказал он категорично. – Заходи и присоединяйся к нам.

Они ждали меня в большой гостиной, в которой штукатурка на стене рядом с дверью была отбита, но не было видно пятен на ковре, где умирал Бенарес и красный фонтан хлестал из его груди. Полночь небрежно развалилась на тахте, держа в одной руке бокал с вином. Луис исполнял роль бармена в дальнем углу комнаты. Бар был заполнен таким количеством бутылок, что их хватило бы обеспечить удобство и комфорт сельской коммуне средних размеров на случай третьей мировой войны. Два головореза сидели за столом и играли в кункен [2], когда я вошел.

– Думаю, пора представить тебя, ведь ты уже почти член нашей семьи, Дэнни, – произнесла Полночь бесцветным голосом. – Поздоровайся с Дэнни Бойдом, Пит.

Питом оказался парень, которого я запер вместе с Луисом прошлой ночью. Он тяжело уставился на меня, облизнул губы и проворчал:

– Мы уже встречались.

– Теперь твое выступление, Эдди, – скомандовала она.

Эдди сидел напротив Пита за столиком. Он медленно повернул ко мне голову, словно у него болела шея или было смещение позвонков. Я узнал в нем верзилу, который сказал, что мне ни за что не протянуть под пытками столько времени, сколько держался Бенарес, и которого я заманил в комнату обольщения Полночи и свалил с ног. За правым ухом у него была небольшая мясистая шишка.

– Я рад, что ты вернулся, Бойд, – хрипло сказал он. – Я хочу, чтобы ты был ближе ко мне все время. – Его маленькие поросячьи глазки горели страстной ненавистью, когда он, не моргая, смотрел на меня. – Ты достал меня вчера сзади, – массивные плечи дернулись, слово отгоняли надоедливую муху, – просто смех и только. Но тебе, Бойд, надо было еще застрелить Джада! – Он тяжело вздохнул, несколько секунд обдумывая это. – Джад был моим другом, – сказал он.

– Каким образом вы избавились от тела, – спросил я небрежно, – выкинули с другим мусором?

Он издал низкий гортанный звук, внезапно вскочил, стул с грохотом упал за его спиной.

– Эдди! – суровая властность голоса Полночи осадила его. Затем ее голос немного смягчился. – Я уже говорила тебе, что есть более важные дела, о которых нужно думать в первую очередь, чем Джад.

– Да, – беспомощно пробормотал головорез, – но я...

– И закончим с этим, – обрубила она. – Луис, через пять минут приведешь Дэнни в мою комнату, и мы обговорим подробности.

– Конечно. – Луис вежливо отозвался на приказ, и меня удивило, почему его сладкий голос раздражает меня больше, чем мычание дикаря.

Полночь вышла, и я прошел через комнату в дальний угол к бару. Луис рассеянно улыбнулся мне и указал в направлении множества бутылок, выстроившихся на полках:

– Обслуживай себя сам.

– Благодарю, – я налил себе бурбон, затем, улыбнувшись ему в ответ, спросил. – Так куда дели тела?

– Тела? – он слегка нахмурился, затем его тонкое меланхолическое лицо просветлело. – Ах, это ты о тех, вчерашних.

– Сколько же их у вас бывает за неделю? – поднял я брови.

– Просто я думал о другом, – сказал он, улыбнувшись, – прошу прощения.

– Ничего, Луис, – сказал я вежливо, – так что вы с ними сделали?

– А что? – он внимательно посмотрел на меня. – Это важно?

– Это важно для меня, – вздохнул я. – Если я буду выдавать себя за Джонни Бенареса в Айове, то я не хочу, чтобы Макс Саммерс прочитал в газете, что мое тело найдено где-то на Восточном побережье.

– Я тебя понимаю, Дэнни, – впадина на его щеке обозначилась резче. – Но тебе не нужно беспокоиться, они оба закопаны в той комнате, где сидел Бенарес, и сверху над ними дюймовый слой быстротвердеющего бетона.

– Хорошо, теперь мне немного легче, – произнес я.

– Полночь просто не представляет, сколько могут длиться пять минут, – спокойно сказал он. – Я уверен, что она уже беспокоится, куда мы запропастились. Почему бы тебе не взять бокал с собой и не пойти обсудить с ней детали?

Я последовал за ним, чувствуя на себе уничтожающий взгляд Эдди.