Сью Графтон - «У» – значит убийца

– Ох, Лорна вообще была не из тех, кто откровенничает. Вот другие мои дочери – это другое дело. Если они собираются в отпуск, то мы садимся за стол, раскладываем рекламные проспекты маршрутов и отелей, все обсуждаем. Вот как раз сейчас Берлин собрала деньги на путешествие, так мы все время выбираем наилучшие варианты, охаем и ахаем. Я вообще люблю пофантазировать. Но вот Лорна говорила, что не стоит строить планы, потому что действительность их все равно разрушит. Все у нее было как-то не так, как у других людей. Так что когда от нее не было звонков, я думала, что она уехала из города. Она и раньше звонила нечасто, а поехать к ней домой, раз уж она уехала, ни у кого из нас не было причины. – Дженис замялась, смутившись. – Должна сказать вам, что чувствую за собой вину. Наговорила вам тут массу всяких оправданий, чтобы вы не подумали, что меня не волновала судьба дочери.

– Но я и не подумала так.

– Вот и хорошо, потому что я любила этого ребенка больше жизни. – На глаза у нее, словно от облегчения, навернулись слезы, и Дженис часто заморгала. – Ладно, как бы там mi было, но нашла ее женщина, у которой Лорна работала. Вот она-то и пришла к ней в коттедж.

– Как зовут эту женщину?

– Ох. Серена Бонни.

Я заглянула в свои записи.

– Она медсестра?

– Совершенно верно.

– А какую работу делала для нее Лорна?

– Выполняла работу сиделки. Время от времени присматривала за отцом миссис Бонни. Насколько я понимаю, старику стало хуже, и миссис Бонни не хотела оставлять его одного. По-моему, она тоже собиралась уехать из города, но хотела договориться с Лорной, прежде чем заказывать билеты. Автоответчика у Лорны не было. Миссис Бонни позвонила ей несколько раз, а потом решила оставить в двери записку. Но уже подойдя к коттеджу, сообразила, что здесь что-то не так. – Дженис замолчала, наверное, от нахлынувших неприятных воспоминаний. Пролежавшее две недели тело, должно быть, представляло собой ужасную картину.

– А от чего Лорна умерла? Была установлена причина смерти?

– Вот в этом то все и дело. Они так ничего и не выяснили. Она лежала лицом вниз на полу в нижнем белье, а спортивная одежда валялась рядом. Я думаю, что она вернулась с пробежки и разделась, чтобы принять душ. Следов борьбы не обнаружили, предположили, что у нее случился приступ астмы.

– Но вы в это не верите.

– Нет, не верю, да и полиция тоже не верит.

– Она занималась спортом? Это довольно удивительно, судя по тому, что вы рассказали мне о ее здоровье.

– Ей нравилось находиться в хорошей форме. Да, я знаю, что бывали случаи, когда после тренировок у нее появлялась одышка, но Лорна носила с собой ингалятор, и, знаете, это ей помогало. Если уж ей совсем становилось худо, то она на время бросала тренировки, но когда самочувствие улучшалось, снова возобновляла их. Доктора не хотели, чтобы она чувствовала себя инвалидом.

– А что показало вскрытие?

– Отчет у меня с собой, – ответила Дженис, указывая на свою бумажную сумку.

– Никаких следов насилия?

Дженис покачала головой.

– Не знаю, как и сказать. Из-за сильного разложения трупа полицейские поначалу даже не были уверены, она ли это. И личность установили только по карте дантиста.

– Но, полагаю, они все же открыли дело об убийстве.

– Да. Хотя причину смерти не установили, ее гибель посчитали подозрительной. Завели дело об убийстве, но ничего не сделали. А сейчас, похоже, и вовсе намерены бросить его. Вы же знаете, как это бывает. Наваливаются новые дела и о старых забывают.

– Иногда для подобного расследования просто не хватает нужных данных, но это не значит, что полиция им совсем не занимается.

– Да, я понимаю, но все же не могу успокоиться.

Дженис старательно избегала встречаться со мной взглядом. Интуиция подсказывала, что она что-то не договаривает. Внимательно вглядевшись в ее лицо, я попыталась определить причину ее явного беспокойства.

– Дженис, может быть, вы что-то не сказали мне?

Щеки женщины зарделись, словно ее охватила волна горячего воздуха.

– Я как раз собиралась перейти к этому.

Она снова порылась в бумажной коричневой сумке, вытащила видеокассету в коробке без надписи и положила ее на край стола.

– Примерно месяц назад кто-то прислал нам эту пленку. Я не могу представить, кто это сделал, и не понимаю, зачем кому-то надо так расстраивать нас. Мэйса дома не было. Я обнаружила эту кассету в почтовом ящике. Она была завернута в коричневую бумагу. Обратного адреса не было. Я вскрыла посылку, потому что адресована она была мне и мужу. И сразу вставила кассету в видеомагнитофон. Понятия не имела, что там могло быть, подумала, что какое-нибудь телевизионное шоу или съемки чьей-нибудь свадьбы. Я чуть не умерла, когда увидела, что там. Чистейшая порнография, и во всем этом участвует Лорна. Я завопила, выключила магнитофон и тут же выбросила кассету в мусорный ящик, словно она жгла мне руки. Мне захотелось пойти и вымыть их после этой грязи. Но потом я подумала, что эта пленка может послужить уликой. Возможно, она как-то связана с причиной убийства Лорны.

Я наклонилась вперед.

– Позвольте мне кое-что уточнить, прежде чем вы продолжите. Вы впервые узнали об этом? Не подозревали раньше, что она занимается чем-нибудь подобным?

– Да что вы! Я была просто потрясена. Порнография? Ни в коем случае. Но, увидев эту пленку, я, естественно, начала думать, не вовлек ли ее кто-нибудь в это?

– Каким образом?

– Возможно, ее шантажировали. Может быть, вынудили. Насколько мы знаем, Лорна негласно работала на полицию, чего они никогда не признают.

– Почему вы так считаете? – Впервые ее рассуждения показались мне странными, и я почувствовала некоторую настороженность.

– Потому что тогда мы подадим на них в суд – вот почему. А если ее убийство связано с заданием от полиции? Мы этого так не оставим.

Я откинулась на спинку кресла и уставилась на нее.

– Дженис, я сама два года работала в департаменте полиции Санта-Терезы. Они серьезные профессионалы и не пользуются услугами дилетантов. Думаете, ее мог привлечь к сотрудничеству отдел нравов? Очень трудно поверить в это.

– Но я и не утверждаю, что тут замешана полиция. Я никого не обвиняю, потому что это можно расценить как клевету. Просто выдвигаю предположения.

– Какие, например?

Она замялась, размышляя.

– Ну, может быть, она собиралась донести на того, кто делал этот фильм.

– А какой в этом смысл? В наше время изготовление порнографических фильмов не является противозаконным.

– А вдруг этот фильм только прикрытие? Какого-нибудь другого преступления?

– Да, существует такая вероятность, но позвольте мне на минутку выступить в роли адвоката дьявола. Вы сказали мне, что причина смерти не установлена, а это значит, что коронер [3] не может с определенностью заявить, отчего она умерла, так?