А. Веста - Доля ангелов

– Но я больше не выступаю с иллюзионом и угадыванием, – торопливо объяснял я. – Может оказаться, что мой дар утрачен. Я не могу пересчитать даже пальцы на собственной руке...

– Неужели? До войны вы демонстрировали феноменальные способности, они не могли исчезнуть просто так. Не тревожьтесь, Оскар, я помогу вам вернуть ваши силы и даже приумножить их, – не выпуская моей ладони, он со значением пожал ее.

Цветок Цветов накинула на плечи роскошную беличью шубку. У дверей ресторана ее поджидал автомобиль с шофером.

– Завтра я заеду за вами и представлю вас собранию доверенных людей. Никто, абсолютно никто, не должен знать о нашем разговоре, – прощаясь прошептал Густин.

Густин подъехал за мной ближе к полуночи. Промозглую тьму подсвечивали яркие фары дипломатического «бьюика». После войны в Москве было мало легковых машин, в основном трофейные и «американки». Мы подъехали к особняку на Моховой.

– Ох уж эта мне московская слякоть и вечное московское подполье, – ворковал Густни. – Нас ждет сытный ужин, пламя камина и сияние женских глаз. Этот старинный дом, почти дворец, принадлежит посольству, поэтому наши собрания проходят в полной безопасности.

– Добро пожаловать в мирок, набитый странными людишками: женщинами с блуждающими глазами, безумцами и извращенцами, поэтами и просто гениями.

Густин посторонился, пропуская меня вперед в освещенный зал. Зал был полон. На диванах и кушетках сидели и полулежали гости. На низких столиках перед ними стояло вино и вазы с фруктами. Высокий сухощавый мужчина читал что-то вроде лекции. Невзирая на жар камина, он был одет в длинное зеленое пальто. Широко расставленные выпуклые, как у богомола, глаза остановились на мне.

– Это Рыбак из Чефалу, – представил лектора Густин. – Не удивляйтесь странному прозвищу. Он – столь редкий в этой стране иностранец. Послушайте, это очень важно!

– О мистической сущности большевизма пентаграмма говорит больше, чем все исторические материалы съездов, – говорил Рыбак. – Звезда из пяти лучей, иначе пентакль Соломона – есть символ абсолютной магии. Перевернутая звезда названа «звездой Люцифера». Кстати, некоторое время она использовалась в эмблемах НКВД.

«Красная звезда» в астрономии зовется – Бета Персея. Арабы называют ее Рас Алголл. О, это страшное имя. Оно переводится, как Голова Ведьмы. Это лик Медузы Горгоны на щите Персея. Женщины, рожденные под светом Бета Персея, Неистовой Звезды, становятся ведьмами. Революция явилась дьяволицей, одетой в пурпур. Это гневное божество почитается в тибетской религии Черный Бон как воплощение мирового хаоса и мести. Индийцы зовут эту женскую ипостась Кали. Красная дьяволица сродни Беззаконной Блуднице из Откровения Иоанна, что любодействует с царями земными. Алая звезда – ее знак и печать, след священной доктрины, о которой большинство большевиков, простите за тавтологию, просто не имеет понятия.

Крепко удерживая меня за локоть, Густин представлял гостей:

– Агния Львовна. Председатель секции «Крылатый Эрос».

Ростом Агния Львовна была не больше десятилетней девочки. Огненно-рыжие волосы походили на клоунский парик, бледное лицо подрагивало болезненно и нервно.

– Какой красивый мальчик, где ты нашел его, Роберто? – она покрутила пуговицу на моем пиджаке. – Он мне нужен, приведи его ко мне.

– Новенький? – смуглый темноволосый парень, похожий на красивого индуса или перса, насмешливо разглядывал меня. – Тебе-то зачем этот сумасшедший дом на свободе?

– Сумасшедший дом?

– Ну да, конечно. Мы здесь все не в своем уме – и ты, и я. Иначе как бы мы здесь оказались? Пойдем, я познакомлю тебя с этим зоосадом, – позвал он. – Большинство наших считают себя людьми особого замеса, посвященными, но по повадкам ничем не отличаются от обитателей больницы доктора Кащенко. Этот добрый доктор с одинаковым усердием пользует и сумасшедших, и гениев.

– Кир, отпусти Оскара, нам нужно поговорить.

Густин предложил мне сесть на диван в кабинете, отделенном от залы пыльной портьерой:

– Не стану скрывать, ибо сам ценю откровенность – вас ожидает что-то вроде экзамена. Мы должны убедиться в вас. От того, как вы выполните ваше первое поручение, будет зависеть судьба вашей невесты.

Я сделал нетерпеливый жест.

– Не надо горячиться. Будьте внимательны! Завтра утром за вами подъедут люди в штатском. Около полудня вы окажетесь в некоей тщательно охраняемой комнате. Это будет столовая. Кстати, вы там были совсем недавно. Вы вложите этот предмет в выемку под крышкой стола, слева, где стоит высокий стул с плетеной спинкой. После вы сделаете все, о чем вас попросят. Если же вас схватят с этим предметом, не пытайтесь выкупить себе жизнь. Надеюсь, не слишком вас испугал?

Я завернул «устройство» похожее на кусок мыла в платок и спрятал в нагрудный карман:

– Как я попаду в это помещение?

– Это не должно вас беспокоить. За эту часть операции отвечаю я, – успокоил меня Густин.

Вту ночь выпал ранний снег, высокий и пышный. Я еще не знал, чем мне грозит этот каприз погоды. В половине одиннадцатого утра меня вызвали в дирекцию цирка. Я положил перстень во внутренний карман пиджака и поспешил в кабинет Шуляты. Там уже сидели два офицера МГБ.

Директор цирка предупредительно покинул помещение. Шулята тоже исчез.

– Прошу следовать за мной.

Должно быть, каждый житель Советской России тех лет уже когда-то слышал эти слова или проигрывал их внутри себя в своем личном театре. Я лихорадочно прощупал мысли офицеров, но они были непроницаемы для меня. Я был уверен, что причиной их появления оказался мой разговор с Густиным. Дешевая провокация!

Но я ошибся. Наш путь лежал на окраину Москвы, в Кунцево. Мне было поручено заложить взрывное устройство на даче Сталина.

Заметенная снегом дача казалась покинутой, но дорожки были аккуратно расчищены. У крыльца тревожно совещались охранники. Генерала Власика, начальника сталинской охраны уже не было при исполнении. Он был снят совсем недавно, и мой вызов на дачу Сталина был несомненным продолжением этой интриги.

Генерал Хрусталев, нынешний начальник сталинской охраны, объяснил, что пропал любимый радиоприемник «хозяина» и если через несколько часов вещь не будет найдена, вся охрана и обслуживающий персонал дачи будут вызваны к Берии.

По обрывкам мыслей перепуганных служащих я понял, что приемник украден специально. На такую провокацию был способен только один человек – нынешний министр МГБ. В отсутствие «хозяина» он повадился рыскать по апартаментам якобы для проверки бдительности охраны, вторым номером его шутки был звонок по кремлевской вертушке. Обычно он сообщал, что под розовым диваном, на котором частенько отдыхал Сталин, заложена бомба.