А. Веста - Доля ангелов

– Не спать!!! – от резкого удара по затылку в ушах раздался сухой треск, словно в черепе рассыпался мешок гороха. Я с трудом разлепил вспухшие веки.

Сквозь свет я не видел лица следователя.

– Говорят, ты можешь внушать мысли. Сделай так, чтобы я отпустил тебя. Внушай, сука!

– «... Сделай так, чтобы камни стали хлебами ...» – всплыло в памяти.

– Отставить! Развяжите его и оставьте нас одних.

Стихла «Волшебная флейта». Истязавший свет погас. Из мерцающих пульсирующих пятен проступило бледное узкое лицо, и я узнал этот волевой росчерк бровей, похожий на крылья летящей птицы, и светлый, недвижный взгляд. Этот человек вчера играл в карты в гостиной Агнии Львовны.

– Майор Лебедев, – представился он. – Вы знакомы с древними священными текстами? Кто бы мог подумать, – он пододвинул ко мне лист и перо.

– Не только с древними.

– Вот как? Поясните, пожалуйста.

– Будущее – это тоже текст, точнее книга без автора и чтеца.

– Наш автор и чтец – товарищ Сталин, поэтому будущее нашей страны видится победоносным и ясным! – поправил меня Лебедев и усмехнулся одними глазами. – Надеюсь, вы узнали меня. Сегодня вы не сделали рискованного шага, к которому вас усиленно толкали.

– Откуда вы знаете?

– Не стану утверждать, что мы ясновидцы, но некоторые фокусы с оптикой и акустикой доступны и нам. В этом мы намного опережаем даже наших бывших союзников, американцев. Вы отчитаетесь перед Густиным, что задание выполнено. Наша служба сымитирует обнаружение взрывчатки, и вы останетесь вне подозрений. Поверьте, я могу сделать для вас гораздо больше, чем Роберт Андреевич. И вы в этом уже убедились.

Я поднял на него глаза. Глядя в мои зрачки немигающим взглядом, он пообещал:

– Я помогу тебе спасти ее... Сейчас ты подпишешь договор о добровольном сотрудничестве. Это и будет первый шаг к ее спасению.

Густин явился за мной на следующий день. Обязательное испытание, которое проходили все «кружковцы», было назначено на полночь. Через час мы подъехали к Сандуновским баням.

– Раздевайтесь и проходите в павильон, – шепнул Густин.

Обескураженный, я исполнил его приказ.

После промозглой сырости и зимней тьмы банный зал сиял изразцами и мягким светом хрустальных ламп в руках черных кариатид. На мраморных скамьях, в позе патрициев возлежали пятеро мужчин: «лучи морской звезды». Их лица расплывались в облаках пара. Среди них я узнал Рыбака из Чефалу.

Густин опустил мне руку на плечо:

– Друзья, сегодня с нами юноша-уникум из цирка, – жестом фокусника он снял полотенце с моих бедер.

Я инстинктивно прикрыл живот скрещенными ладонями, но он решительно развел мои руки:

– Оскар Тайбеле желает стать нашим другом и братом. Он готов узнать больше и служить делу. Я правильно формулирую цель вашего прихода, Оскар?

Я кивнул головой, чувствуя, что меня измеряют и обшаривают, точно я жеребец на торгах.

– Великолепно, – блеснув зубами, сказал Густин. – Опустите голову, чтобы мне было удобней.

Я повиновался.

Густин выстриг прядь моих волос и тотчас же спрятал ее в шкатулку.

Свет в зале погас, и вместо него зажглись черные свечи.

– Раскиньте руки в стороны, как на утренней физзарядке под радио, широко расставьте ноги... Вот так... Как зовут тебя, вопрошающий?

– Оскар.

– Ты пришел добровольно и с чистым сердцем вкусить от плодов познания?

– Да...

Закончив ритуальный допрос, Густин воззвал в стеклянному потолку:

– О Великий Владыка Света и Тьмы, духа и материи Вселенной! Мы посвящаем тебе этого агнца. Мы нарекаем его Звездой, Новым Адамом, да сочетаются в нем мудрость змеи, сила льва и чистота ребенка, все остальное да пребудет от великого Владыки Света и Тьмы!

– Теперь повернись спиной и наклонись, ниже, еще ниже, – Густин силой пытался нагнуть мою голову к полу.

Оттолкнув Густина, я резко направился к выходу.

Он догнал меня уже у алой портьеры, схватил за локоть и зашептал:

– Не надо стесняться – это всего лишь древний обряд посвящения, отречение от старого и поклонение новому. Вы всегда ощущали себя, как мужчина и действовали, как мужчина, но мир, разделен на половины весьма условно, и самое совершенное и сильное существо – это не мужчина, и конечно не женщина. Это священный Андрогин, создатель вселенной, и поклоняясь ему, вы поклоняетесь великому принципу мира...

Густин со злобой дернул мою руку:

– Если ты уйдешь, ты убьешь ее! Нет, ты не уйдешь... Ты сделаешь это ради нее и эта поза унижения – твоя ступень к божественной свободе.

– Не надо пугать нашего юного товарища, – вкрадчиво заметил Рыбак, он неслышно появился рядом с Густиным. – Молодой человек должен знать правду. Мы вовсе не развратники. Мы – тайный круг «неизвестных философов» и любителей истины. Принадлежать к нашему кругу опасно, но еще опаснее не принадлежать к нему. Посетив наше собрание, ты прошел первую ступень. Ты слышал мою лекцию? Наш символ: морская звезда. Пятиконечная звезда – отличительный знак второй ступени нашей лестницы. Это ступень подмастерья, товарища и компаньона – промежуточный градус между учеником и мастером. Вступление характеризуется обрядами, имитирующими почти женскую подчиненность, так как звезда связана с женским началом. Поэтому членов секретных братств часто обвиняют в вульгарном мужеложстве. Но ритуальное унижение свойственно всем инициациям. Таковы посвящение в монахи, обряды рыцарей тамплиеров или самурайского ордена «бусидо». На этом же сакральном акте основаны скрытое восточное учение «О браке с Ангелом» или принятое у русских сектантов «Обретение Адама». У тебя нет обратного пути, друг.

– Этого не будет!

– Поверь в символ, – вкрадчиво шептал Густин. – Твое тело – жертвенный агнец на алтаре: «Приидите и ядите...» Ты отдаешь себя братьям. Этот ритуал, сродни коленопреклонению, и твоя телесная боль – всего лишь боль духовного зачатия Нового Адама. Ты превозможешь свою гордыню и обретешь первый опыт.

– Идите к дьяволу, своему отцу!

Коротко посовещавшись, участники решили видоизменить обряд. Они нуждались во мне, так же как я нуждался в их всесильном участии в моей судьбе. Это была упрощенная сделка. Густин взял у меня немного крови из надрезанного запястья. Капли падали в подставленную чашу из черного камня. Кровь смешали с вином, и «лучи» поочередно отпили из чаши. Остатками крови Густин начертил на влажном зеркале перевернутую пентаграмму и обвел ее кругом.

– Мы соединяемся этим обрядом в единое сердце, – пояснил Густин. – Отныне твое новое имя – Эдип. Мы гадали о твоей судьбе по картам Таро, мы заглядывали внутрь магических кристаллов, прежде чем дать тебе это имя. Но будь осторожен – царевич Эдип пал жертвой рока...