Кен Фоллетт - Ночь над водой

– Уф, невозможно сохранять приличия, когда ты в ночной сорочке. Взгляните, даже кровавый мясник Фрэнки Гордино выглядит легкомысленно в своей пижаме.

Сначала Маргарет не поняла, о ком идет речь, но тут же вспомнила ту новость, которую принес Перси, подслушавший разговор между капитаном и агентом ФБР.

– Он преступник?

– Да.

– И вы его не боитесь?

– Нет. Думаю, мне он ничего не сделает.

– Но говорят, он убийца.

– Что ж, на задворках общества, в трущобах, всегда была и есть преступность. Уберите Гордино, и кто-то другой тут же займет его место. Я бы его не трогала. Азартные игры, проституция существовали уже во времена Христа, и, если возникает преступность, ничего удивительного в том, что она становится организованной.

Таких речей Маргарет еще никогда не слышала. Возможно, сама атмосфера самолёта, дорожного знакомства, общие переживания помогали людям говорить искренне, высказываться откровенно. Кроме того, они сейчас вдвоем, в большой компании миссис Линеан наверняка не стала бы обсуждать такие темы. Маргарет заинтересовалась сидевшей рядом женщиной.

– Как вы считаете, не лучше ли для самой преступности быть, так скажем, неорганизованной?

– Конечно же, нет. При организованной не допускается никакой анархии. У каждой банды своя территория, и они, как правило, не переступают черту. Так лучше во многих отношениях.

Маргарет удивилась, что собеседница абсолютно спокойно говорит об этой жгучей проблеме.

– А как же малообеспеченные люди, те бедняги, что проигрывают в казино последние гроши, по сути, не имея шансов на выигрыш? А несчастные девушки, которые губят себя на панели?

– Знаете, если быть честной, меня это не очень волнует. – Маргарет напряженно всматривалась в ее лицо, пытаясь понять, насколько женщина искренна. – Я делаю обувь, это моя работа и кусок хлеба тоже. Собственно, не сама делаю, а руковожу обувной фабрикой. У меня обувь получается дешевой и практичной, служит пять – десять лет. Хотите – пожалуйста, можно купить кое-где подешевле, спору нет, но потом не жалуйтесь, если дней через десять она у вас порвется. Все это знают, и тем не менее некоторые покупают. Но я делаю и буду делать хорошую обувь, несмотря ни на что. Что поделаешь, если дурак покупает заведомое барахло, – дураку свою голову ведь не приставишь. И, если кто-то проигрывает деньги в карты, вместо того чтобы потратить их на ужин, это тоже не моя проблема.

– Вы когда-нибудь сами были бедной?

Миссис Линеан засмеялась.

– Коварный вопрос. Нет, признаюсь, не была. Дед, правда, начинал простым сапожником, отец же основал фабрику и передал ее мне, так что о жизни «внизу» я знаю немного. А вы?

– Тоже не очень, хотя, думаю, у людей есть веские основания, когда они воруют, играют или продают свое тело. Дело, к сожалению, не просто в глупости. Это жертвы жестокой системы.

– Говорите ну прямо, как коммунистка, – заметила миссис Линеан, но в ее словах не было никакой враждебности.

– Социалистка, – поправила ее Маргарет.

– Это хорошо. Во всяком случае, у вас есть убеждения. С годами жизнь меняется, и мы меняем свои убеждения, однако это довольно трудно, если изначально у тебя их не было. Нет-нет, не думайте, я не хочу показаться циничной. Я вообще считаю, что изменять высоким целям и идеалам нельзя, надо лишь учиться у жизни и корректировать их. Ну как, не надоела я еще вам со своими нравоучениями? Извините «старушку», сегодня мне исполнилось сорок.

– Примите мои искренние поздравления.

«Очень занятная женщина», – подумала Маргарет. Обычно ей не нравились люди, которые приспосабливались к жизни, но миссис Линеан не такая, она учит становиться мудрее, набираться опыта.

– А у вас есть идеалы?

– Не знаю, не думала об этом. Хочу делать хорошую обувь, вот и все, пожалуй. Конечно, далеко до идеала, но для меня это важно, я люблю свою работу, и она мне многое дает. Живу довольно обеспеченно, взрослые сыновья ни в чем не нуждаются, трачу уйму денег на тряпки. Другое дело, если бы я делала дрянную обувь, тогда я бы чувствовала себя мошенницей или даже преступницей, не намного лучше вот этого Фрэнки.

– Вы тоже в некотором роде социалистка, оказывается, – улыбнулась Маргарет.

– Ничуть, просто «унаследовала» идеалы отца. Вот вы, например, откуда взяли свои? Не от вашего же папочки, я думаю.

– Уже слышали о сцене за ужином, – грустно констатировала Маргарет.

– Нет. Присутствовала при ней.

– Ясно. Признаюсь честно, я хочу уйти от родителей.

– И что же вас удерживает?

– Возраст. Мне только девятнадцать.

– Ну и что? От родителей убегают и в десять, если очень надо.

– Я пыталась. Попала в переделку, в общем, меня вернула полиция.

– Вы слишком быстро сдаетесь.

Маргарет хотела объяснить, что дело совсем не в том, что она растерялась, не хватило мужества.

– Понимаете, у меня ни опыта, ни профессии, по существу. Образование я получила дома. Я не знаю, как мне заработать на жизнь.

– Дорогая моя, но вы же летите в Америку. Многие прибыли туда без гроша в кармане, а сейчас некоторые из них миллионеры. Вы умеете читать и писать по-английски, умны, привлекательны... Вам несложно получить работу. Я бы сама с удовольствием взяла вас.

У Маргарет чуть сердце не выпрыгнуло от радости. Вот так миссис Линеан! Это же шанс.

– Вы действительно дали бы мне работу?

– Конечно.

– Но какую?

Ее собеседница на секунду задумалась.

– Определила бы работницей в отдел сбыта готовой продукции – вели бы техническую документацию, работали секретарем-делопроизводителем, сначала пришлось бы подавать кофе, но зато потом, если бы показали себя, я сделала бы вас помощником коммерческого директора.

– А что это такое? – Фактически, это тоже контакты с клиентами, но за более высокую плату.

Для Маргарет это было похоже на сказку.

– Подумать только, работать в настоящей конторе!

Миссис Линеан засмеялась.

– Ну-ну, не обольщайтесь. Для многих это скучная рутина.

– А для меня – целое приключение.

– Может быть, только вначале.

– И все же, неужели вы серьезно? Если я через неделю вдруг заявлюсь к вам в офис, вы дадите мне работу?

Миссис Линеан поразилась.

– Боже, да вы, похоже, и впрямь настроены решительно, а я-то думала, что мы порассуждаем и забудем.

Маргарет опечалилась.

– Значит, работы у вас для меня нет? Мы только поговорили в общих чертах?

– Нет, что вы, все, как я сказала: я бы наняла вас. К сожалению, есть одно «но». Видите ли, через неделю я сама могу остаться без работы.

– Как это?

– Очень просто. Мой брат хочет отобрать у меня компанию.

– А как он может это сделать?

– Ну, все очень сложно, и мне не хотелось бы сейчас вдаваться в детали. Однако, так или иначе, его замысел вполне может осуществиться. Я, конечно, сопротивляюсь, делаю что могу, но никакой уверенности в победе у меня нет.