Александр Костенко - Колье Барбары

— Думаю, если на них воздействовали какой-либо химией, патологоанатомы при вскрытии обязательно найдут следы, — пожал плечами Рудович.

— Кстати, о следах. На месте происшествия на песке должны были остаться следы нападавших. — И ещё… Если мне не изменяет память, Жорка никогда не расставался со своим пистолетом. Он всегда таскал с собой наградной «ТТ». Его нашли?

— Пистолет лежал рядом с трупом, — покачал головой Рудович и протянул мне ещё одну фотографию, — что интересно, из пистолета были произведены аж восемь выстрелов.

— То есть, ты хочешь сказать, что Жорка стрелял, пока не кончились патроны? — удивилась я.

— Точно. Причём все выстрелы были произведены в одном направлении. Как ты догадываешься, в глубину хода. Но попаданий не было ни одного. Все пули нашли и извлекли из скальной породы. Вообще, должен тебе сказать, что пули искать долго не пришлось. Все они легли очень кучно, как говорится, «в десятку». Вот только в кого стрелял начальник охраны, абсолютно непонятно. Такое ощущение, что он почувствовал в глубине подземного хода какое-то движение или, что вероятнее, выпустил всю обойму на звук. Потому как если бы он видел цель, то при такой кучности стрельбы, сама понимаешь, попадание было бы стопроцентно. Но, — Рудович развёл руками, — повторяю: кроме трупов его самого и его спутников в подземелье никого более обнаружить не удалось. Так что, увы, ни следов крови, ни следов ног там нет. В общем, свежие следы на месте происшествия отсутствуют.

— Не поняла, в каком смысле отсутствуют? Там же везде песок, во всяком случае на фотографиях, — искренне удивилась я.

— В прямом смысле. Да, кругом песок. Но повторяю: кроме следов пострадавших в подземелье вообще больше нет никаких следов. Ну если, конечно, не считать разбитого зеркала.

— Какого зеркала? — встрепенулась я. — Ты же сказал, следов никаких нет?

— Да ерунда всё это. Недалеко от трупов мы нашли кучу осколков от зеркала. Но стекляшки старые. Мутные все и с въевшимся налётом. Сразу видно — лет сто там валяются. Ох, и не нравится мне всё это, — вздохнул капитан. — Ладно, давай пока не будем заморачиваться. Сейчас главное — провести опознание всех троих. Начнём решать проблемы последовательно, по мере, так сказать, их поступления. Давай, все-таки поешь чего-нибудь, и погнали за твоей подругой. Может, она внесёт хоть какую-нибудь ясность.

— Есть не буду, — упрямо мотнула я головой. — Что-то расхотелось. Поехали, — покосилась я на бутерброды и, вновь почувствовав приступ тошноты, решительно встала из-за стола.

Мрачный прогноз Рудовича насчёт проблем оправдался на все сто процентов. Даже на двести. Это мы поняли сразу, как только подъехали к больничному корпусу, где лежала Томка. Также стало ясно, что о поступательном появлении неприятностей можно было уже точно забыть. Они обрушились на наши грешные головы с неумолимостью снежной лавины. Вся автомобильная стоянка перед больницей к нашему приезду уже была буквально забита милицейскими машинами. Я даже почувствовала, как внутри меня сразу что-то оборвалось и внизу живота образовалась неприятная холодная пустота. В груди же настолько быстро стал разрастаться ледяной ком, что стало трудно дышать. Едва мы въехали на территорию больницы и с большим трудом втиснули мой здоровенный «Лендровер» среди братьев его меньших, как у Рудовича настойчиво запиликал мобильный телефон. Капитан несколько секунд сосредоточенно хлопал себя по пиджаку, пытаясь сообразить, откуда идёт вызов. Наконец, нащупав трубку в нагрудном кармане, он выудил телефон и, едва выслушав неизвестного собеседника, с досадой саданул рукой по колену и всем корпусом развернулся ко мне.

— Твоя подруга исчезла из больницы. И, по всей видимости, не по своей воле, — последние слова Рудович договорил, уже выскочив из машины и устремившись к синему микроавтобусу, на котором, как я сразу догадалась по красной надписи по борту машины: «Сьледчае ўпраўленьне Беларусі», прибыла дежурная бригада следователей.

Я кинулась было следом, но мне тут же преградил дорогу здоровенный детина в серой милицейской форме с сержантскими знаками различия. Проворно наклонившись и прошмыгнув под его широко расставленными руками, я тут же оказалась в объятиях следующего.

— Рудович! — только и смогла крикнуть я, привлекая таким незамысловатым образом внимание своего друга.

Однако он, на мгновение обернувшись, бросил на меня лишь мимолётный взгляд и досадливо махнул рукой: «Мол, подожди пока там». Лишившись поддержки, я в считанные секунды была вежливо, но настойчиво оттеснена к своему автомобилю, где сержант приказал мне сесть за руль и немедленно покинуть территорию больницы. Я, едва сдерживая слёзы обиды и стараясь утихомирить бешеное сердцебиение, выехала за ворота и припарковалась на гостевой стоянке по другую сторону от полосатого шлагбаума.

Прождав битых два часа и изнывая всё это время от жары и нетерпения, я хотела было уже вернуться в гостиницу, как дверь машины распахнулась и в салон ввалился Рудович.

— Дай сигарету, — попросил он, — а то мои закончились. Закурив, он сделал несколько жадных затяжек и посмотрел на меня. Я его не торопила. По себе хорошо знала, как необходимо сделать паузу после всей лавины информации, свалившейся на голову и, вычленив главное, коротко и ясно изложить суть произошедшего, не тратя понапрасну лишнего времени на второстепенные подробности.

— Значит, так, — наконец собравшись с мыслями и аккуратно затушив сигарету в пепельнице, начал Рудович. — Вчера вечером, после того, как врачи закончили вечерний обход, медсестры раздали таблетки и сделали все процедуры, а больные улеглись спать, медперсонал разошёлся по своим помещениям. Врачи смотрели до полуночи футбол в ординаторской, сестры тихо отмечали день рождения своей коллеги в сестринской. Дежурная медсестра находилась на посту. Впрочем, изредка покидая его по нужде, но надолго не отлучалась. Словом, всё было как обычно. Таким образом, ночь прошла абсолютно спокойно. Неприятности начались только утром. Поскольку твоя подруга находилась в отдельном боксе и все уколы ей были назначены на одиннадцать утра, никто из медперсонала больницы к боксу до этого времени не приближался. Так вот. Ровно в одиннадцать медсестра отправилась в палату твоей подруги, чтобы сделать инъекцию. Она-то и подняла тревогу. Сначала ей показалось, что наши сотрудники, дежурившие около бокса, просто задремали. Она осторожно прошла мимо них и открыла дверь в палату. Не обнаружив пациентки на месте, она решила, что больная ещё не вернулась с завтрака. Но и в столовой пациентки не оказалось. Тогда медсестра отважилась всё же потревожить спящих охранников. И тут оказалось, что мирно сидящие в расслабленных позах лейтенанты КГБ Бровчик и Кухарчик мертвы. Место же нахождение твоей подруги на данный момент неизвестно. Очевидно только, что на территории больницы её нет.