Оскар Мюриэл - Темные искусства

— Фрей…

— Я перефразирую, — возвысил я голос. — Я иду в «Нью-клаб». Если хочешь обсудить дело сегодня, можешь проследовать за мной. И если тебя что-то не устраивает, можешь подать жалобу тому долбаному клоуну, который ныне руководит вашей распроклятой шотландской полицией. Мне совершенно наплевать.

И я быстро зашагал в сторону показавшихся вдали огней Принсес-стрит.

— Ох, раньше с тобой попроще было, пока ты яйца не отрастил!

В своих цветастых клетчатых брюках, изношенном пальто и несвежей рубашке Девятипалый, сидевший посреди главной обеденной залы «Нью-клаба», выглядел как горящий маяк в ночи. Его застольные манеры отвечали облику: он чавкал, причмокивал, ковырял в зубах ногтями и, расправившись со стейком, издал такую мощную отрыжку, что чуть стекла из окон не повыпадали. Мне пришлось забрать свой бокал с вином из области поражения.

— Неплохой бычок, — сказал он. — Сыроват, правда.

Я молча пригубил вино, ощущая на себе укоризненные взгляды ужинавших вокруг, сплошь одетых в черное и белое. Я видел, что Макгрей очень переживает; несмотря на внешнюю беспечность, его выдавало нервное блуждание глаз.

— Мадам Катерина упомянула, что вы с ней старые друзья, — сказал я, когда официант унес наши тарелки. — Ты не рассказывал мне, когда вы познакомились.

Прежде чем ответить, Макгрей заглотил полпинты эля (за которым официантам пришлось сбегать в ближайший паб).

— Лет пять назад, что ли. Она была одной из первых провидиц, которых я встретил, когда сестра… попала в беду.

Он перевел взгляд на культю недостающего пальца, и я решил больше не заговаривать об Эми.

— Как ты ее нашел? Я о Катерине. На мой взгляд, она не из тех ремесленниц , что рекламируют свои услуги в «Скотсмене».

Девятипалый ухмыльнулся.

— Это она меня нашла. Прослышала о том, что с нами случилось, и сама предложила помощь. Сначала я ей не доверял, но она рассказала мне, какие богачи ходили у нее в клиентах. Она и сейчас работает на многих толстосумов из Нового города.

— Серьезно? Мы же несколько раз были в ее… пристанище. Ни разу не замечал там солидных клиентов.

— О, это потому, что она исключительно осторожна. Она или сама к ним ездит, или принимает их в строго оговоренный час, когда уверена, что никто их не увидит. Готов поспорить, что сам лорд-провост [6] Глава одного из главных городов Шотландии. Лишь четыре города — Эдинбург, Абердин, Глазго, Данди — имеют право именовать своих глав титулом лорд-провост вместо провост (мэр) (Википедия). однажды да советовался с ней.

— Помню, ты как-то говорил мне, что она не такая, как другие ясновидящие… В каком смысле?

Он чуть улыбнулся, одновременно с горечью и ностальгией.

— Ты считаешь меня легковерным болваном.

— О, правда? И какие именно из моих слов тебя в этом убедили?

— Ой, да брось. Я сразу видел, когда гадалки пытались меня надуть. Они сразу заговаривали о деньгах или сообщали, что чувствуют трагедию в моем прошлом. Конечно, мать их, чувствуют! Об этом шумели все газеты, история была у всех на устах. Это была сенсация!

Я решил умолчать о том, что его до сих пор считали местной легендой. Завтра весь «Нью-клаб» будет обсуждать, как здесь побывал Девятипалый Макгрей, тот еще невежа.

— Катерина вела себя иначе, — сказал он. — Она единственная призналась, что услышала мою историю из сплетен. А еще она…

На мгновение он уставился на свой эль.

— Она кое-что видела… То, что случилось в ту ночь, когда сестра вот это сделала. — Он постучал по обрубку пальца. — То, что видел только я .

Я чуть не поперхнулся.

— То есть она знала, что ты… — я наклонился к нему и прошептал, — что ты, как тебе показалось, видел дьявола?

— Угу.

Я кивнул. У Катерины действительно была раздражающая привычка сообщать то, чего она никак не могла знать.

— Она подробно описала то, что я видел, и сказала, что это… видение было ключом к возвращению Фиалки. Сказала, что мне нужно в этом разобраться и тогда я найду способ исцелить сестру.

— Значит, с этого началось твое увлечение оккультизмом? С совета Катерины?

Голос предал меня. Может, эта женщина просто умело его обработала? Она и правда была умна. Она наверняка поняла, что Макгрей, настрадавшийся бедолага, готов был поверить любому, кто посулил бы ему надежду. Эта женщина сама говорила мне о своем умении распознавать, что именно люди хотят услышать. Она пользовалась им, когда это ей было на руку — а внутреннее око и прочие потусторонние силы здесь вообще ни при чем.

Макгрей сверлил взглядом свой стакан. То ли подыскивал слова, чтобы о чем-то рассказать, то ли сомневался, рассказывать ли вообще. И все-таки решился.

— Я и до этого изучал ведовство и оккультизм, но после знакомства с ней гораздо глубже во все это погрузился. Катерина сама подыскивала мне книги и делилась полезными связями. И если ты думаешь, что все это она затеяла ради того, чтобы меня обобрать, то знай, что она не взяла с меня ни пенни за то, что рассказала о Фиалке. Я плачу ей, но только за помощь в полицейских делах.

Для меня это было достаточным резоном, чтобы усомниться в ее мотивации. В прошлом году мы не раз с ней советовались, и из бухгалтерских книг нашего отдела я точно знал, сколько она получала за свои «советы». Большая часть этих денег, естественно, шла из кармана Макгрея.

Я не стал делиться с ним этими мыслями, иначе мы проспорили бы до рассвета.

— Знаешь, что вот мне интересно, — ехидно сказал Макгрей. — Ты правда пил с ней вино при свечах?

Я надулся. Вот это действительно пришлось бы долго объяснять. К счастью, именно в этот момент официант снова наполнил мой бокал.

— Вряд ли это можно так назвать. Я был у нее в июле, в разгар того скандала с Генри Ирвингом. Я хотел, чтобы она рассказала мне — ну, все, что могла.

Макгрей выгнул бровь, губы его медленно растянулись в улыбке.

— Ты советовался с ней! Ты и правда пошел к ней за советом!

Я фыркнул.

— Именно поэтому я тогда тебе об этом и не сказал!

Его улыбка растянулась до ушей.

— А что там про бутылку вина?

— Я решил, что выпивка поможет развязать ей язык.

— Ага, так ты и подумал, кобель! — Макгрей издал нечто среднее между смешком и озорным рычанием. — Странно, что она вообще тебя впустила! Что она тебе сказала?

Я вздохнул. Я знал, что Макгрею не понравится то, что я скажу.

— Она… Она призналась, что лгала.

Он поперхнулся элем. На миг я решил, что сейчас он меня им оросит, но, к счастью, он успел схватить салфетку, и впервые в жизни я увидел, как он прикрывает рот.

— Она что ?! — возопил он, когда наконец прокашлялся.

— Иногда, — пояснил я. — Она призналась, что лгала — иногда .