Оскар Мюриэл - Темные искусства

Не доставало в ней чего-то еще, и я не сразу понял, чего именно. Ее выдающийся бюст, известный на весь Лотиан [4] Историческая область на юго-востоке Шотландии, на территории которой располагается Эдинбург и прилегающие к нему округа. и обычно едва прикрытый, теперь скорее походил на пару пустых шерстяных носков, болтавшихся под тюремным платьем.

— Знаю, да, — сказала она, потому что я, видимо, смотрел на нее с открытым ртом. — Сегодня я не так хороша, как в ту ночь, когда ты заглянул ко мне в салон с бутылочкой вина.

— Он что сделал? — ахнул Макгрей.

Я закатил глаза.

— Можем мы просто сосредоточиться на деле? Сейчас не время для…

— Ах ты, кобель! — пихнул он меня локтем в бок.

Катерина, ухмыльнувшись, села за стол. Казалось, у нее не было сил издать свой привычный ехидный смешок.

Она сжала ладонь Макгрея.

— Как же я рада тебе, мой мальчик. Давненько я не смеялась.

Судя по тому, как хрипло звучал ее голос, она, похоже, давно ни с кем не разговаривала.

— Как тут с вами обращаются? — спросил Макгрей. Его голубые глаза переполняла тревога.

Катерина поцокала языком.

— Еда тут на вкус как мышиное дерьмо. И выглядит так же. — Она кивнула в мою сторону. — Твоя английская роза давно бы здесь издохла.

— Только не говорите, что вас тут бьют, иначе я кое-кому такой пинок в зад засажу, что он узнает, каковы на вкус мои ботинки, — произнес Макгрей, глядя тюремщику в глаза. Малкольм нервно сглотнул.

Катерина слегка гоготнула, и на миг в ее глазах блеснуло знакомое лукавство.

— Спасибо, Адольфус. Сначала со мной обходились грубовато, но бить меня не осмелились. Боятся, что я прокляну их причиндалы или еще что-нибудь.

Малкольм сглотнул еще раз.

— Можешь идти, приятель, — сказал ему Девятипалый, и тюремщик с радостью скрылся.

Я откинулся на стуле с утомленным вздохом.

— Ну и в переплет вы попали.

Катерина перевела взгляд на Макгрея.

— Зачем ты его привел? Он же скажет, что я просто карга безумная.

— Вообще он не то чтобы пустое место, — сказал Макгрей, пнув меня под столом. — И внешность его обманчива — кое-что полезное о законах он все-таки усвоил в своем Кембриджском колледже для кисейных денди.

— Благодарю, — сказал я, глядя на Катерину в упор. — Должен кое-что спросить у вас, мадам. Вы виновны?

— Виновна ли я?…

— Это вы их убили?

Тот же эффект на нее произвела бы пощечина. Она вскинулась, ошеломленная, а Макгрей грохнул ладонями по столу.

— Конечно, не виновна! — рявкнул он. — Она!..

— Дай ты женщине самой ответить! — гаркнул я на него с такой яростью, что сам собой впечатлился.

Повисла тишина, и Катерина потупилась, прикусив губу.

— Я никому не причинила вреда, — пробормотала она.

Я кивнул.

— Прекрасно. В таком случае расскажите нам, что именно там произошло.

Нас ждала прелюбопытнейшая история.

— Эта девица, Леонора Уилберг, прислала мне записку с месяц назад. Они с ее теткой — хорошие клиентки. То есть… были ими.

— Той ночью погибли обе? — спросил я.

— Нет, только Леонора. Ее тетка умерла пару лет назад, равно как и отец, но девушка продолжала искать со мной встречи. Она очень интересовалась моими искусствами.

— Вот как?

— Да, всю свою жизнь. Она говорила, что ее бабушка тоже обладала даром.

Я покопался в нагрудном кармане и достал маленькую записную книжку, стараясь сохранять невозмутимый вид.

— С какой целью они попросили вас устроить этот… сеанс?

— Кого-то определенного хотели вызвать? — добавил Макгрей.

— Да. Ту бабку, о которой я только что вам сказала. Они называли ее бабушкой Элис.

— А не знаете, зачем? Просто поболтать? Потому что соскучились по ней?

Я допускал такую причину, потому что в последние годы спиритические сеансы стали весьма популярны. Поговаривали, что даже королева Виктория частенько их устраивала, чтобы побеседовать со своим любимым Альбертом (мы с Макгреем доподлинно знали, что это был не пустой слух).

Ответ Катерины, впрочем, оказался неожиданным.

— Леонора так и сказала, но она соврала.

— В каком смысле? — удивился Макгрей.

Катерина понизила голос.

— Они хотели что-то у нее выведать. Что-то весьма конкретное.

Я терпеливо осведомился:

— Кто вам так сказал?

— Никто. Им и не нужно было. Я это почувствовала.

Макгрей встрял ровно в тот момент, когда я собирался отпустить язвительнейшее замечание.

— Расскажите подробнее.

Катерина покачала головой.

— О, там всюду это чувствовалось, Адольфус. В записке Леоноры, в лакее, которого за мной прислали, в скатерти, в стенах гостиной… Ох, ну и дом же это был!

— Вы бывали там до сеанса?

— Да, ты же знаешь, я всегда так делаю, когда люди вызывают меня к себе домой. — Она передернулась, в этот раз всем телом, словно ее внезапно обдало ледяным сквозняком. — Нечто витало там в воздухе, мальчик мой, как вонь, которую улавливаешь еще до того, как войдешь внутрь. Ненависть… Чувство вины… Ложь… Что-то жуткое давным-давно оставило там свой отпечаток, и он так и не стерся.

Повисла долгая тишина: Катерина, по всей видимости, пыталась справиться с нахлынувшими эмоциями, Макгрей был задумчив, как Иоанн Богослов, записывающий Откровение, а я крутил в руках карандаш.

— Я была вынуждена попросить Леонору очистить все комнаты с помощью освященных свечей, — продолжила Катерина. — И этого едва хватило. Мне даже пришлось принять особые меры, к которым я редко обращаюсь.

— Особые меры? — спросил я.

— Чтобы уберечь свою душу — и жизнь. Спиритический сеанс — это нечто очень… Очень…

Она не могла подыскать слово, и Макгрей пришел ей на помощь.

— Очень личное. Я понимаю. Грубо говоря, это почти как залезть к кому-то в постель. Если у него есть, ну, скажем, вши , то ты их подхватишь.

Я изогнул бровь.

— То есть… Вы защитили себя от заражения духовным сифилисом?

— Да чтоб тебя! — крикнула она, вскочив и грохнув ладонями по столу. Я порадовался, что ногти у нее были обрезаны, иначе она выцарапала бы мне глаза. — Да! Можешь глумиться сколько хочешь, но та защита сохранила мне жизнь. И жизнь, и душу! А те сукины дети — все шестеро — теперь горят в аду.

Я примирительно поднял руки.

— Замечательно, но давайте не будем сейчас углубляться в эту тему. Нам нужно больше подробностей.

Макгрей кивнул ей. Катерина возмущенно засопела, но все же села на место.

— Вы сказали, что Леонора связалась с вами больше месяца назад, но сеанс состоялся лишь в прошлую пятницу?

— Да. Нужно было дождаться, пока сойдутся звезды. Каждой душе подходит свое сочетание.

Мой карандаш замер, я вник в ее слова, а затем продолжил писать.

— Можете перечислить присутствовавших?