Валерия Вербинина - Иван Опалин. 9 книг

Он пообедал в компании Вежиса в тесной столовой, где всегда было темновато и столы почти касались друг друга, и хотя любил простую пищу — те же сырники, — даже не заметил их вкуса. Опалин был недоволен собой. На память ему приходили разные мелочи из последнего разговора с Авиловым, и он даже вспомнил, как тот переменился в лице, едва Иван упомянул, что Сонька рыжая, как стал забрасывать его вопросами о ней, перемежая их другими, не относящимися к делу, чтобы собеседник не догадался об истинной причине его интереса. "И я ничего не заметил! — думал Опалин сердито. — Хвастался, как дурак… и каково ему было слушать, как я с ней дрался… Наверное, он убить меня желал за мою болтовню. Совершенно я не разбираюсь в людях… и что я вообще делаю в угрозыске? Валя прав: гнать меня в шею надо…"

Антон Францевич старался оживить беседу, но быстро заметил, что Иван думает о чем-то своем и отвечает невпопад.

— Ваня, что-то не так? — спросил Вежис напрямик.

Опалин покосился на собеседника. Он колебался между желанием выложить все как на духу — и в то же время воспоминание о слове, которое он дал Авилову, удерживало его. Поэтому он повел плечами и пробурчал что-то о том, что здоровье Селиванова ухудшилось, и вчера врач сказал, что если его в ближайшее время не переведут в санаторий — где-нибудь, где сейчас тепло…

— Ну ты же понимаешь, что от этой болезни не выздоравливают, — сказал Антон Францевич со своим обычным благодушным видом. Опалину вдруг неудержимо захотелось ему врезать, и он даже спрятал руки под стол, чтобы Вежис не заметил, как они сжимаются в кулаки. — Если хочешь, можешь сегодня уйти пораньше, я не возражаю.

"Может быть, поговорить с Петровичем? — думал Опалин. — Или с Бруно… — Но ему не хотелось открываться немцу. Он никак не мог простить Келлеру, что тот его ударил, когда он уже не мог ответить. — Сказал ли я Авилову, в какой больнице его жена? Нет, не сказал… Но он и без меня может все узнать, конечно. А когда узнает, то обязательно придет за ней. Двух бандитов он убил и не поморщился… и чего я жду? Чтобы из-за меня убили товарищей, на этот раз на самом деле?"

Наскоро допив теплый чай, он вскочил из-за стола.

— Извини, я… В общем, пока! — крикнул он, удаляясь. Вежис поглядел ему вслед и пожал плечами.

В кабинете Петровича не было, Опалин бросился искать его — и наконец нашел на другом этаже, где Логинов обсуждал с коллегами какой-то заковыристый случай.

— Весь архив уже разобрал? — спросил агент, скользнув взглядом по взволнованному лицу юноши.

— Да, — не подумав, ляпнул Иван, и тотчас исправился: — То есть нет! Слушай, я подумал, что надо увеличить Сонькину охрану. Два человека — слишком мало.

— Это Опалин, что ли? — спросил один из присутствующих агентов, которого Иван не знал, и все засмеялись. Но смех этот, хоть и добродушный, Ивану не понравился.

— Я серьезно, — настаивал он, обращаясь исключительно к Логинову. — У Стрелка двое людей осталось, но мало ли кого он позовет на помощь… Двое наших против них…

— Ваня, забудь о Соньке, — сказал Петрович, перестав улыбаться. — Вот забудь, и все.

— Почему? Она умерла?

— Нет. Ее забрали в ГПУ.

— Как — забрали?

— Обыкновенно. Пришли и забрали. Все.

— Что значит пришли, — забормотал Опалин, не понимая, — у нее же позвоночник… мы же дрались… Куда ее забрали из больницы? Зачем?

— На Лубянке свои больницы, — усмехнулся кто-то из агентов. — Да ты не переживай, парень.

— Я не переживаю, я просто не понимаю, — признался Иван после паузы. — А это точно были люди из ГПУ?

— Что ты имеешь в виду? — удивился Логинов.

— Дело у тебя?

— Какое дело?

— Дело Стрелка. Материалы, документы — все! ГПУ их забрало?

— Нет, — признался Петрович.

— Почему они пришли за Сонькой? Почему дело не забрали?

— Ты что, хочешь сказать, что за ней приехал Стрелок в форме ГПУ? — уже сердито спросил Логинов. — И Валя Назаров его не признал? И Бруно не признал? Они фото Стрелка и его корешей наизусть знают…

— Позвони на Лубянку, — внезапно сказал Опалин. — И спроси, забирали ли они ее.

— Я не буду этого делать.

— Тогда я позвоню.

— Стой! Ваня, ты чего? Ты тут не главный. И вообще…

— Почему они забрали ее, а дело оставили? Позвони им и спроси, когда они пришлют за документами.

Логинов беспомощно оглянулся на товарищей — и по лицам их, неожиданно ставшим серьезными, понял, что они поддерживают скорее Опалина, чем его. В сложившейся ситуации и впрямь просматривалось нечто загадочное — если ГПУ что-то забирало себе, то полностью, и уж точно не оставляло другим ведомствам ни клочка бумаги.

— Я сейчас позвоню и договорюсь, — решился Петрович, — а тебе, Ваня, я однажды намылю шею. Паникер!

Он поднялся в свой кабинет — и буквально через несколько минут вернулся. Но лицо у него было такое, что Опалин почувствовал себя неуютно.

— Так, — сказал Логинов, остановившись напротив него. — Выкладывай.

— Что выкладывай?

— Как ты догадался, что это было не ГПУ! — заорал Петрович, который обычно вообще не повышал голоса. — Ну?

— Так это… — забормотал Опалин, — золотой поезд же идет сегодня, верно?

— Да, в восемь вечера с Октябрьского вокзала, и что?

— Как что? Ведь все же очевидно! Я решил, что они не оставят Соньку… понимаешь? Как они выглядели? Ну, те, которые ее увезли? Зови Валю, Бруно зови… Если за ней пришли не Стрелок и не Аничкин с Лысковичем, значит, Ларион нашел новых людей… Кто они? Надо их вычислить…

Петрович поглядел на него, хотел сказать что-то резкое, но сдержался.

— Пошли, — скомандовал Логинов, цепко ухватив его за локоть, и потащил за собой. — Ты, Ваня, чего-то темнишь, — добавил он, когда они уже были в коридоре и посторонние не могли их слышать. — Думаешь, я не вижу?

— Я темню? — вполне натурально изумился Опалин.

— Чего-то ты недоговариваешь, — проницательно добавил Петрович, остановившись и впившись взглядом в его лицо. — Мы с ног сбились, когда их хазу пытались найти, а ты ее в два счета вычислил. Осведомитель у тебя? А? — Опалин смутился, и его смущение собеседник истолковал по-своему. — Баба, конечно. Ладно. Ты не хочешь ее впутывать, я понимаю. Это она тебе сказала, что Соньку украдут?

— Да не говорили мне ничего, — завелся Опалин, — я сегодня целый день в архиве пыль глотал! Не веришь — у Антона спроси… Замучился! Читал… про парня читал, 16 лет ему было, убийство в деревне местной красотки раскрыл… бабы ее убили, в общем. Так в отместку избу подожгли, где он остановился, он обгорел… И мне так тошно стало! Читаешь… такое скотство, что диву даешься… А гражданская война? Такое творилось, что волосы дыбом встают…

— Ты, Ваня, врать не умеешь, — бесстрастно уронил Логинов, — это плохо. Но ты учись, учись. В жизни все пригодится… Ладно, идем. Уж я скажу Бруно пару ласковых… и Назарову тоже.