Валерия Вербинина - Иван Опалин. 9 книг

– Уж не твоя ли мать приказала его расстрелять?

Каспар дернул головой так, словно ему жал шею воротник.

– Теперь ты понимаешь, почему он отрубил ей голову, – проговорил Берзин сквозь зубы. – Ну а теперь попробуй сказать мне, что родственники не важны!

В его тоне звенела такая ненависть, что Опалин не нашелся что ответить. Он предпочел уйти к себе и заняться составлением отчета о поездке в Дроздово. Отчет этот, впрочем, был заколдован точно так же, как усадьба, потому что упорно не желал продвигаться дальше первой фразы.

«…прибыв в б. усадьбу Дроздово, помощник агента угрозыска Иван Опалин обнаружил…»

Что обнаружил-то? Нервничающих людей? Летающий телескоп? Собственную профнепригодность?

Дело осложнялось еще и тем, что Опалин в принципе ненавидел бумажную работу. «Вот, допустим, Карп Логинов… – вспомнил он одного из коллег. – Почерк отличный, излагает всегда по существу, начальство на его отчеты не нарадуется. Эх! Секрет он, что ли, знает какой-то…»

Он сидел за полночь, извел пять листов бумаги и так и не написал ничего путного. Проснулся Опалин поздно. Воды в рукомойнике не оказалось, и он отправился умываться к озеру. В саду Ян драил машину. Патефон он поставил на подоконник одной из комнат, и из-под иглы лился хрипловатый джаз. На сверкающей трубе патефона играли солнечные блики.

– Завтракать будем? – спросил Опалин.

– Уже, – лаконично ответил Ян.

– В смысле?

Выяснилось, что завтрак Иван проспал, а Берзин велел его не будить. Данное обстоятельство ничуть не улучшило настроения Опалина. На кухне он нашел немного хлеба и остатки сыра, но на полноценный прием пищи это не тянуло. Заметив издалека Кирюху, Иван направился к нему. Тот бродил возле сторожки, не решаясь зайти.

– Платон Аркадьевич сказал, что меня могут взять на место сторожа. Я буду тут жить, да? В своем доме?

Опалин начал объяснять, что дом так себе и что внутри по печке ползают тараканы, но посмотрел на лицо Кирюхи и замолчал.

– Слушай, тут такое дело… – смущенно начал Иван через минуту. – Надо у Берзина спросить, согласен ли он, чтобы ты был тут сторожем. У тебя никаких подозрительных родственников нету?

– У меня вообще никого нет, – удивленно ответил Кирюха. – Ну, Пантелей только, но он не в счет, потому что сволочь.

– Нно, пошла!

Опалин повернулся. По главной аллее ехал Киселев, правя школьной лошадью, и вид у него был такой, словно он готовится к штурму. И тут с Иваном что-то случилось: он почему-то необыкновенно живо представил себе Платона Аркадьевича в шинели и папахе, где-нибудь возле тачанки или верхом и с шашкой наголо. И образ этот ничуть не противоречил скромному учителю и стороннику учения Толстого, а напротив, словно логически вытекал из его личности, хотя тут не было ничего, похожего на логику, а, наверное, лишь вечная противоречивость русского характера, способного – в зависимости от обстоятельств – на все что угодно и даже на большее: на то, на что не способен никто другой. «Пулемета только не хватает, – мелькнуло в голове у Опалина, – а так – вылитый красный командир, хоть сейчас портрет с него пиши». Подъехав к ним, Киселев осадил лошадь. Он словно помолодел на десяток лет и обрел энергичность движений, в которой не было ничего учительского.

– Где этот?.. – спросил он, не договаривая, но интонацией ясно давая понять, как он относится к тому, кто имеется в виду.

– Где-то, – ответил Опалин. – Я его сегодня еще не видел. Как Лидия Константиновна?

– Настолько хорошо, насколько может чувствовать себя человек, которого выгнали на улицу, – ответил Киселев сквозь зубы. – Я за вещами приехал. Ноги моей больше тут не будет.

– И школу бросаешь?

– Все бросаю. К черту! – Платон Аркадьевич соскочил на землю. – Одного себе не могу простить: что в морду ему не дал.

– Кому не дал? – спросил Кирюха нервно.

Не отвечая, Киселев двинулся к крыльцу. Туча закрыла солнце, и по земле поползла холодная серая тень. Ветер закружил осыпавшиеся лепестки жасмина. Стрекоза с прозрачными крыльями покрутилась возле кустов, зависая в воздухе, потом метнулась куда-то вбок и пропала.

– Платон, не дури, – попросил Опалин, который едва поспевал за широкими шагами Киселева. Кирюха почти бежал.

– Без тебя разберусь, что мне делать, – огрызнулся бывший красный командир. – Ян, он в доме?

Шофер поглядел на его лицо, бросил тряпку, которой чистил машину, и вытер руки.

– Я вас провожу.

– Я не барышня, чтоб меня провожать, – сказал как отрезал Киселев, и мысленно Опалин приготовился к худшему. Хлопнула входная дверь, мелькнули перед глазами стенгазеты и рисунки учеников. – Берзин! – заорал Платон Аркадьевич. – Иди сюда, есть разговор!

– Наверное, он обследует потайную комнату, – буркнул Опалин, когда стало ясно, что никто не отзывается.

– Какую еще комнату? – изумился Киселев.

Иван объяснил, и все вчетвером двинулись к бывшему кабинету Сергея Ивановича Вережникова. Ян поглядывал на взвинченного учителя и хмурился. В кабинете они действительно увидели Каспара Берзина, но разговора с ним не вышло по той простой причине, что человек из ГПУ был мертв. Кто-то проткнул его рапирой Борджиа насквозь с такой силой, что конец ее застрял в стене, и потребовались усилия двух человек – Опалина и бывшего красного командира – чтобы ее извлечь. Осмотрев тело, Иван констатировал, что Каспара убили совсем недавно – быть может, несколько минут тому назад.

– Откуда здесь рапира? Ян! Он же сказал мне, что отправил ее в Москву…

– Никуда он ее не отправлял!

– То есть он соврал? – разозлился Опалин.

– Да! Нет! – Шофер схватился за голову. – Я не знаю…

Откуда-то доносилась бодрая звуковая волна, и почему-то Иван разозлился еще больше.

– Выключи эту чертову музыку! – заорал он.

Ян метнулся к двери, остановился, поглядел на тело, которое положили возле стены, на обступивших его людей. Платон Аркадьевич был мрачен, Кирюха таращил глаза, Опалин чувствовал, что его накрывает отчаяние. Убийство служащего ГПУ – это, знаете ли, не кошелек в трамвае свистнуть. Тут отчетливо пахнет расстрелом, и не помогут убийце ни пролетарское происхождение, ни…

– Кто ж его так? – проговорил Кирюха шепотом.

– Когда ты его видел живым в последний раз? – набросился Опалин на Яна.

– Совсем недавно… – бормотал шофер. – Он заводил часы после завтрака…

– Часы?

– Ну да, большие часы, напольные, в другой комнате…

– В столовой?

– Да.

– Он был один?

– Один, да.

– Ждал кого-нибудь?

– Что?

– Я спрашиваю: он кого-нибудь ждал этим утром?

– Он… Он все надеялся, что ему сообщат насчет Свешникова. Ну, что его поймали…