Павел Метельский - Смертельные тайны замка Тодлебен

Столовая замка производила монументальное впечатление. Высокие сводчатые потолки, окна, украшенные средневековыми витражами и отделка деревом, создавали ощущение безопасности и уюта. Замок не угнетал, не заставлял чувствовать человека мелким и никчёмным во всем этом великолепии. Человек и замок были равными партнерами в этом танце. Он был построен во времена средневековья, когда мрачный готический стиль постепенно уступал, а веселый и жизнерадостный барокко начинал присутствовать в душах архитекторов. Дубовая мебель столовой была по итальянской традиции изящной, а люстры со свечами, подчеркивали дух рыцарства и глубокую старину.

Ужин прошел в непринуждённой обстановке. В начале Анна, коротко поблагодарила гостей за принятое приглашение посетить ее замок, на что в ответ Отто, так же сказал несколько дежурных фраз о прекрасной Хозяйке, потрясающем месте отдыха и блистательном обществе. Когда с формальностями было закончено, все, не спеша приступили к ужину. Приглушенные разговоры соседей за столом прерывались молчанием, когда гости с удовольствием пробовали блюда, которые сменялись один за другим. Магнат рассыпал комплименты актрисе, которая постепенно отходила от плохого настроения и все чаще улыбалась собеседнику. Было видно, что она не против ухаживаний. Астрид больше молчала, лишь изредка отвечая баронессе Эльзе. И смущалась, когда чувствовала взгляд Вильгельма фон Тодгрейфф, сидящего, напротив. Барон задумчиво смотрел на неё, но не долго, всё в рамках приличий. Старый барон Карл вел обычную светскую беседу с Анной. Анри и Курт с двух сторон дружно шутили, и перекидывались фразами, а Грета, которая сидела между ними, только успевала крутить головой, обращая внимание на разошедшихся мужчин. Профессор Шульц, сидящий напротив, хотел что-то сказать, но мужчины были настолько увлечены, что кроме Греты и своей пикировки никого не замечали вокруг.

Так за веселыми разговорами, прошел ужин. Настроение у всех было приподнятое. Гости попросили передать повару свои благодарности за прекрасный и изысканный вкус блюд. Все поспешили перейти в гостиную.

Гостиная походила по своему образу на столовую замка. Удобные кресла в стиле барокко, огромный ковер на каменном полу приглушал шаги гостей. Мягко утопая в ворсе, они словно вступили на лесную поляну, покрытую мелкой сочной травой. Вечерние лучи заходящего солнца добавляли цветных бликов через мозаику окон. Аромат свечей, которые были зажжены слугами, добавлял таинственности в обстановку и все эти мелкие детали, вместе с хорошим настроением, создавали не принужденную вечернюю атмосферу в гостиной для разговоров.

Слуги подали кофе, коньяк. Мужчины раскуривали сигары.

— Баронесса, скажите. Правда, что Ваш муж погиб в застенках гестапо? — вопрос Уэйда прозвучал резко и неожиданно.

В наступившей тишине, слышно было, как часы в замке пробили девять. Баронесса Анна с каменным лицом, тихо, но четко произнесла:

— Да, мужа арестовало гестапо и осенью сорок четвертого года его казнили в тюрьме Плётцензее.

— Он был предателем рейха?

Курт, видя состояние баронессы, поспешил вмешаться:

— Барон Генрих фон Тодлебен организовал покушение на фюрера летом сорок четвертого. А предатель он нации или нет, это рассудит время, — его голос дрожал от гнева.

Американец, впрочем, не замечал, осуждающих взглядов.

— А почему замок не был конфискован? Все семьи участников заговора подверглись гонениям.

Анна растерянно смотрела на продюсера:

— Не знаю. Может дядя помог, он занимал высокий пост в МИДе.

И тут баронесса словно опомнилась и зло посмотрела на Уэйда.

— А Вы, положите на место то, что успели взять за ужином и прямо сейчас!

Все с интересом посмотрели на американца. Смутившись, он выложил из кармана две серебряные десертные ложечки и три сигары из другого кармана.

Женщины ахнули.

— Объяснитесь, — потребовал барон Курт, угрожающе надвигаясь на продюсера.

— Ну, я…. Это… У меня болезнь. Я случайно беру предметы и кладу их в карман.

— Господа, проверьте часы и портмоне. Вдруг он СЛУЧАЙНО, взял, — барон специально подчеркнул интонацией.

— Я не карманник, — взвился американец, — у меня такая болезнь. Клептомания называется. И я сам предупредил об этом баронессу перед ужином. Я не знаю, почему беру разные вещи. Просто иногда мне следует напоминать, и я, добровольно их верну.

— Мы будем внимательно за Вами приглядывать, и, если что-то пропадет, мы будем знать, у кого спросить.

Отто фон Гальбах вплотную подошел к продюсеру и сказал тихо, но слышали все.

— Немцы за последние годы многое пережили. И это время было не очень хорошим. Не прилично интересоваться, что было вовремя войны, да и после нее. Хотя Вам американцам не понять через что прошел каждый немец.

Голос звучал спокойно, но мурашки пробежали по спине Уэйда.

— Я не хотел своими вопросами кого-либо обидеть.

…Хрип старика разорвал голоса в гостиной, звук стал полной неожиданностью для всех. Пальцы хватались за горло, судорожные попытки сделать вдох были обречены, тело с шумом упало на ковер.

Тишина, ставшая на миг оглушительной, взорвалась криками, и все бросились к профессору. Один перевернул тело, другой разорвал ворот рубашки, руки Греты опустились на его грудь, пытаясь заставить работать остановившееся сердце, сосредоточенно делая уже, по сути, бесполезную работу.

Барон фон Тодгрейфф приложил два пальца к шее, пытаясь почувствовать хотя бы слабое биение пульса. Ничего. Пустота.

— Дайте, ложку, — он протянул руку и посмотрел на американца.

Тот механически, не отрывая взгляда от тела ученого, опустил руку в карман и протянул маленькую серебряную ложечку.

— Вы что весь сервиз баронессы украли? — спросил кто-то, но никто не обратил на это внимание.

Уэйд даже не слышал вопроса, внимательно смотрел на ученого и молчал. Взгляд перестал быть бегающим.

Вильгельм поднес к губам профессора ложку, она так и осталась чистым сверкающим серебром в руках барона.

— Он мертв.

Шум от голосов резко усилился, словно спала завеса. Говорили все разом, вопросы сыпались со всех сторон, был один неразборчивый гул.

— Людвиг принесите простыню, — Вильгельм поднялся и посмотрел на дворецкого, — надо накрыть тело.

— И ничего здесь не трогайте, до приезда полиции.

— А чего Вы здесь командуете? — заорал магнат.

— Курт, будьте любезны, вызовите полицию. Не думаю, что баронесса Анна в состоянии сейчас объяснить, что произошло у нее в замке. Возьмите это на себя, — барон проигнорировал крик Отто.

— Да. Да. Хорошо. Я сейчас позвоню из кабинета, — Курт торопливо вышел из гостиной.