Павел Метельский - Смертельные тайны замка Тодлебен

…Хрип старика разорвал голоса в гостиной, звук стал полной неожиданностью для всех. Пальцы хватались за горло, судорожные попытки сделать вдох были обречены, тело с шумом упало на ковер.

Тишина ставшая на миг оглушительной, взорвалась криками, и все бросились к профессору Шульцу. Один перевернул тело, другой разорвал ворот рубашки, руки опустились на его грудь, пытаясь заставить работать остановившееся сердце, сосредоточенно делая уже по сути бесполезную работу.

За семь часов до…

— Какая красота!!!

Люди вышли из машин и зачаровано смотрели на каменный мост, перекинувшийся через глубокую расщелину. Время стерло из памяти людей, когда и кто построил это чудо. Сотни жизней, годы пота и крови и все в итоге затерялось на страницах истории. Мост охраняли скульптуры львов и горгулий. Все дышало средневековьем, словно время застыло в камне. Мост производил впечатление! Да…Сейчас такого уже не строят. Спешат быстрее сделать нечто безликое, просто дорогу в никуда, душу не вкладывают. А здесь было ощущение времени, которое ушло, но след свой оставило. Прошлое напоминало, как надо строить. Однако ушло навсегда, не вернешь. Сам мост говорил любому, кто вступал на него: «Стоял, и так будет всегда». Львы, одинокие стражи — они приглашали остановиться, постоять, рассказать о своей дороге, давали разрешение войти на вековые камни, оставить свой след в истории моста, а горгульи нехотя отпускали, и путник еще долго чувствовал их укоризненный взгляд в спину. Ниточка тянула назад, а потом мгновенье и она рвется, очарование отпускало, и человек чувствовал себя свободным, а мост обиженно сопел за спиной.

— Удивительно, как все сохранилось.

— Господа, поехали, нас ждут в замке!

После моста дорога резко уходила в лес. Ещё чувство вины к мосту не затихло, а путник уже спешил чуть вверх по окраине холма к замку. Лес не был темным или зловещим, сумрачным, скорее не много смущенным. Он не из тех, кто не пускает в своё чрево. Нет. Лес зовет, приглашает, как радушный хозяин. Он втягивает в себя, и путник без страха принимает приглашение.

Лес хочет скорее прихвастнуть, показать себя в лучшем свете, отдать всё, чем владеет. Самое главное богатство леса — это всюду проникающий свет. Отдавая каждый лучик, что пробился сквозь листву деревьев и лапы елей, он хитрит, играет, переливается. Он жаждет, чтобы путник увидел его, прикоснулся к нему, он зовет дальше, обещая гармонию и красоту. Свет в лесу, словно яркий мыльный пузырь, который надул ребенок. Переливается, подставляет свой бочок, и когда тянешься к нему, чтобы физически почувствовать красоту и настроение, он весело лопается, оставляя на коже ощущение легкой прохлады. Радость соединяется с восторгом от звуков птиц, они оглушают, радуются твоему появлению. Воздух просто вкусен. Маленькая застывшая капелька мороженного на языке. Хочется её раскусить, насладится ощущениями из детства. И все равно мало, надо дышать и пьянеть от нахлынувших чувств. Позже приходит аромат леса. Как дорогие духи — сначала нотка хвои, потом дополняется слегка мокрой от росы листвой и затем по нарастающей, пока не обрушится на тебя и не накроет волной ароматов трав, ягод, деревьев. Созданная гармония из света, звука и аромата леса впивается в тебя, обволакивает и уже не отпускает.

Родовой замок баронов Тодлебен открывался взору людей неожиданно, словно пелена спадала с глаз. От этого он еще больше поражал своей красотой. Он, как и лес, не отталкивал своей мощью, а наоборот приветливо приглашал в гости. Купаясь в лучах света, игриво пускал солнечные зайчики витражными стеклами. Башни стремились к небу, словно пытаясь оторваться от земли. Над воротами камнем выложена полустертая фраза на латинском языке. Наверное, гордый девиз баронов.

Стены замка отлично сохранились, не смотря на свой почтенный возраст и многие войны, прошедшие на этой земле за столетия. Всё говорило о старине — то плющ выделялся на стенах, то мох пробьется между серых камней. Но это была не увядшая молодость, когда старуха осыпает себя пудрой, а опыт, убелённый сединой. Мощь, красота и легкость. С таких замков рисуют полотна, и ценители застывают перед картиной пытаясь осознать и принять в себя величие твердыни.

Машины заезжали во двор замка одна за другой. Гости высыпались из них, словно горошинки из созревшего стручка. Положительные эмоции, просто били через край. Каждый хотел выразить словами свои впечатления от величия моста, ароматов леса и красоты замка, быстрее поделиться своими ощущениями. Но все терялись в словах, и просто стояли, смущенно улыбаясь. Баронесса Анна не первый раз видела такое и снисходительно приветствовала гостей. Каждый раз ей было приятно, что лес и замок производят такое сильное воздействие на людей.

На правах хозяйки замка, баронесса Анна фон Тодлебен представляла прибывших гостей друг другу. Анна одна из тех женщин, которая обладала холодной красотой немецкой аристократии. В свои сорок лет она выглядела превосходно! Высокая, стройная с правильными и красивыми чертами лица. Она была похожа на высеченную изо льда скульптуру. При знакомстве с этой необыкновенной женщиной казалось, что ее сдержанность лишь дань этикету, и она даёт надежду, что тепло человеческого общения растопит суровый лед сердца, но только казалось. Хозяйка замка сочетала в себе радушие, гостеприимство с немецкой практичностью. Она умела держать на расстоянии любого, гость всегда осознавал, что перед ним аристократка.

— Представляю барона Курта фон Тодлебен, племянник моего покойного мужа Генриха. Некоторые с ним знакомы. Он специалист по геральдике, занимается вопросами, связанными с историей аристократии Германии. Все что касается гербов, девизов, титулов и возникновения родов аристократии в Германии, это его хлеб.

Барон Курт слегка поклонился. Молодой человек двадцати пяти лет характеризовался, как умный и терпеливый, очень внимательный к мелочам и аккуратист, что не удивительно для его профессии, где каждая мелочь играла ключевую роль. Но легкий нрав, насмешливость в разговорах перечеркивали образ научного сухаря затворника.

— Позвольте представить фройляйн Астрид Ригер, знаменитая художница замковых пейзажей. Она не устояла перед просьбами барона Курта, и любезно согласилась приехать в наш замок. Возможно, на свет появится прекрасная картина, где будет запечатлен наш замок, — баронесса Анна представила смущенную девушку.