Сигизмунд Миронин - Последнее дело Лаврентия Берии

Было рекомендовано ГДР резко сократить военные расходы, уменьшить численность казарменной полиции, а средства направить на увеличение производства товаров потребления. Было принято распоряжение Совмина СССР «О мерах по оздоровлению политической обстановки в ГДР», в котором указывалось, что «для исправления создавшегося положения необходимо… признать неправильным в нынешних условиях курс на форсирование строительства социализма в ГДР, взятый СЕПГ…» Маленков подписал распоряжение Совмина «О мерах по оздоровлению политической обстановки в ГДР».

Во время заседания заместитель директора Штази Цайссер незаметно подошел к Берии и тихо сказал, что на него готовится покушение с использованием замаскированных агентов абвера. При этом не исключена вовлеченносгь в дело самого Ульбрихта. После этого Берия стал носить бронежилет и прикрываться зонтом при выходе из автомобиля на улицах Москвы и при проходе от автомобиля к двери дома. Напротив строилась многоэтажка, и там мог появиться снайпер. Ранее он ездил без охраны, сейчас завел охрану. На объектах атомного проекта он осторожничал меньше, знал, что его там не достанут. Помазнев также передал Берии полученные из ГДР сведения о том, что за ним началась охота.

2 июня, 22 часа 19 минут. Москва, улица Качалова

Скомкав и выбросив очередной лист бумаги, на которых он рисовал схемы расследования, Берия сел, положив подбородок на левую руку, и стал задумчиво смотреть на солнце, медленно и торжественно опускающееся за деревьями, которые росли напротив окна кухни.

3 июня, 7 часов 21 минута. Москва, улица Качалова

В этот день, проснувшись, Берия с удовольствием съел гречневую кашу, что приготовила служанка. Он любил ее крупчатую, а потом слегка прожаренную на очищенном подсолнечном масле, любил есть ложкой и запивать молоком из стакана. Затем Берия быстро прочитал газеты за завтраком. В утренней «Правде» сообщалось, что в Корее самолеты США бомбили теперь любой, даже самый мелкий населенный пункт Севера. Затем он поехал в Кремль, где в 10 часов было продолжено обсуждение ситуации в ГДР. На этом утреннем заседании Ульбрихт был подвергнут суровой критике. Политбюро ЦК КПСС настоятельно требовало быстрой и основательной смены политического курса СЕПГ во избежание протестов населения.

После того как Берия отправил Бруно в Италию, Понтекорво был перевезен в ГДР, а оттуда по британскому паспорту он попал в Западный Берлин, затем проехал в ФРГ, потом через Швейцарию доехал до Милана. Понтекорво имел гражданство Италии, Великобритании и СССР и мог легко пересекать границы. Британский паспорт не вызвал подозрения, тем более что по инстанциям было дано указание не придираться к гражданам Великобритании. Он легко пересек границу с Италией, так как она практически не охранялась в то время. Вне крупных городов итальянцы жили в бедности и ужасных условиях: перенаселенные и лишенные всяческих удобств деревенские дома, где зачастую содержали и скот, грязные трущобы на окраинах больших городов; многие устраивались в пещерах и землянках. После утверждения на референдуме в Италии республики итальянцы мало заботились об официальной и «высокой» политике: исследование общественного мнения того периода выявило, что 40 % взрослых не знают имени премьер-министра; некий журналист, основываясь на полученных им данных, утверждал, что только 1500 человек во всей стране читают политические страницы газет.

4 июня, 6 часов 22 минуты. Москва, улица Качалова

Утром Берия встал не выспавшись. Всю ночь болел живот. Вроде бы ничего такого вечером Лаврентий не ел. Болел, ныл, не давал спать. Он вышел на маленький, выходящий во двор балкон своего особняка и подивился утренней свежести и яркой листве в соседнем садике. Громко щебетали птицы, и казалось, что жизнь окончательно наладилась и будет только лучше и лучше. Но не время расслабляться. Нужно было ехать на работу, вникать в сотни дел, решать очередные и самые неотложные вопросы, продолжать расследование тайны смерти Сталина. Лаврентий Павлович подумал, что за эти три месяца после смерти вождя уже многое сделано. Вот и в Корее дело идет к окончанию войны, хотя и очень медленно; хотя бы развертывание антисемитизма удалось остановить, у Николая не получилось захватить власть.

Ровно в 8 Берия на машине направился на Лубянку. В этот раз он решил свернуть с обычного маршрута и, к своему удивлению, обнаружил за Садовым кольцом массу деревянных домов. Вот и выезд на Большое Садовое кольцо. Справа остался садик. Обычно правительственная машина ездила в Кремль по Арбату, через Боровицкие ворота или через ворота в Спасской башне. Лаврентий знал, что троллейбус по Садовому кольцу, там, где он ездил, начал ходить в 1948 году. Ходили троллейбусы, автобусы ЗИМы с передним выступом. Двухэтажные троллейбусы в Москве кажутся чем-то неестественным, но они действительно существовали. Просуществовали они до 1953 года. Навстречу ехал троллейбус МТБ-82. Двухэтажные троллейбусы стали встречаться реже. «Маловато их стало в Москве», — подумал Лаврентий Павлович. Из окна был виден трамвай.

Москва ошеломляла. Широкие улицы и прекрасные здания создавали атмосферу щеголеватости и живости. Часто встречались поразительные, но довольно обтрепанные старинные дома и белые церкви с величественными куполами. На площадях уже били струи фонтанов. Вдоль улиц стояли киоски «Пиво-воды». Вот проехали магазин «Мясо-рыба». Промелькнуло «Ателье мод». Люди стали одеваться лучше. В верхней одежде: пальто, пиджаках и платьях — было видно наличие подплечников. Мальчишки часто носили кепки козырьком назад. Школьницы были одеты в темно-коричневую форму с различными белыми воротничками разной формы и носили красные пионерские галстуки. У женщин платья были ниже колен. Женщины несли из магазина трехлитровые алюминиевые бидоны для молока. По дорогам сновали «Победы», кургузые, расширенные книзу «Москвичи». Кое-где в Москве сохранились даже булыжные мостовые. Тракторные катки с урчаньем устилали дымящимся асфальтом широкие улицы, ответвления шоссе, туда, где стройной чередой, сразу в дюжину корпусов, вылезали из почвы этажи новых домов.

Машина подъехала к Садовому кольцу и повернула направо. Лаврентий Павлович любил чередовать маршруты движения: выехали на Садовую-Кудринскую улицу и быстро поехали около разделительной линии. Вскоре показался памятник Маяковскому на одноименной площади. Площадь Маяковского была узкой. При движении по Садовому кольцу по часовой стрелке после высотного здания слева располагался невзрачный обшарпанный трехэтажный дом. Здесь машина свернула направо и покатила по улице Горького. Спрыснутые водой мостовые и тротуары были чисты и прохладны. Мокрые решетки заборов жирно блестели. По тротуарам навстречу автомобилю Берии спешили девушки в беретах, в длинных узких юбках и в туфлях на низком каблуке. На некоторых женщинах были надеты шляпки. Юноши были в серых фланелевых брюках и темных, суженных в талии пиджаках, в голубых рубашках с длинными острыми углами воротников и в галстуках, повязанных широким квадратным узлом. Многие бывшие фронтовики еще донашивали привычные гимнастерки и брюки-галифе, другие же носили широкие мешковатые костюмы. Милиционеры были в белой форме.