Сигизмунд Миронин - Последнее дело Лаврентия Берии

Когда наступила пауза, Микоян задумчиво и мечтательно сказал:

— Завтра, то есть уже сегодня, в Большом дают оперу «Декабристы».

Булганин уже совсем овладел собой и командным голосом отдавал нужные рекомендации:

— Необходимо в сейф Берии навалить в больших количествах всевозможные, как уж их назвать, атрибуты, что ли, женского туалета. Они найдены в сейфе Власика, их и используйте. Если я еще не забыл, то там есть дамские спортивные костюмы, дамские кофточки, чулки дамские иностранных фирм — 11 пар, женские комбинации шелковые — 11 пар, дамские шелковые трико — 7 пар, отрезы на дамские платья — 5 отрезов, шелковые дамские косынки, носовые платки иностранных фирм и т. д. — целый список в 29 порядковых номеров, большое количество предметов мужчины-развратника. Пусть эти вещи ратуют сами за себя.

— А где взять список женщин? — спросил Хрущев.

— Имена женщин возьмите из списка, обнаруженного у Власика. В нем значится 39 фамилий женщин, — ответил Булганин. — Кроме того, следует написать многочисленные письма от женщин интимно-пошлого содержания. Саркисова прижмите и заставьте дать нужные показания.

Необходимо срочно подготовить жалобу на Берию, которая бы давала основания для его развенчивания, — продолжил Булганин, — например, Т. Строкача. Он ведь уже жаловался на Мешика? Чем наглее ложь, тем больше шансов, что в нее поверят. Вспомните доктора Геббельса. Поэтому сделайте, все так, чтобы представить Берию бабником и извращенцем.

Хрущев поднял руку и громко сказал:

— Ну как вы не поймете, что если вскроется, что Хозяина убили, хотя я так не думаю, то всех нас, поддержавших легальность смерти Сталина. выкинут со сцены. Да, имя Лаврентия будет оплевано, но это для истории пшик. Ему самому там, — он показал рукой вверх, — уже все равно, а судьба сына и жены ничто по сравнению с судьбой нашего великого социалистического государства и судьбой всех нас.

— А ты не путай свою судьбу с судьбой государства, — глухо произнес Маленков.

Хрущев встал и, коверкая русские слова и насыщая свою речь словами-паразитами, стал громко говорить:

— Почему необходимо было всем сообщить, что Берия — проходимец? Иначе история всплывет. Много людей знает или догадывается. А так мы скажем охранникам, врачам, следователям, что Берия готовил переворот и специально собирал порочащие вождей сведения, компромат. Если не скажем, то все раскроется, раскопают, и мы окажемся в жопе, пардон, истории, то есть будем выглядеть некрасиво. Если замажем Лаврентия, то все будут считать, что он маньяк, никто никогда не поверит, что Берия чист, как Николай Второй. Посмотрите на евонное лицо! — жестикулируя и указывая на Маленкова, вскричал Хрущев. — Егор, не играет значения, что ты чувствуешь. Я, так сказать, дико извиняюсь, но не надоть педалировать мораль. Львиная часть народа нас поддержит! — резко сказал Хрущев, а Булганин добавил:

— Успокойся, Егор! Все будет в порядке, потомки нас поймут. Генерала К.С. Москаленко следует немедленно назначить командующим войсками Московского военного округа. Он будет нести личную ответственность за двойника. Если мы сейчас начнем расследование, то будет международный скандал. Мы потеряем позиции в ГДР. Придется пожертвовать репутацией Лаврентия.

Булганин и Хрущев осознавали, что приказ ввести танки был направлен против Маленкова и Ворошилова с Молотовым. Наконец все согласились.

— Кумира не испортишь двойниками, — тихо, почти про себя сказал Маленков.

Булганин вскочил и почти прокричал:

— Лаврентий хотел нас всех уничтожить. Вы знаете, что он расследовал убийство Сталина? Если мы не объявим Берию врагом народа, то потом обязательно найдется среди нас человек, который будет копать. Если вскроется, что Сталина убили, то всех нас сметут. И потом всех нас выставят хунтой. Если же кто будет против, то в Москве танки.

Молотов пытался что-то сказать, но тут Булганин резко ответил ему:

— Мой последний аргумент — танки на Красной площади. Кто против, будет объявлен врагом народа и его обвинят в убийстве Берии. Либо поддерживаете, либо тебя вместе с Берией будем судить и повесим на тебя убийство Сталина.

Хрущев действовал быстро и решительно:

— Как меня 10 марта мордовать за давку, а до этого гноем поливать за предложения по бесперспективным деревням, так ты, Егор, с Лаврентием были горазды. В общем, я за предложение Николая. Если народу сообщить, что Берия скончался от тяжелой продолжительной болезни, то оба расследования обстоятельств смерти Хозяина и самого Берии могут быть продолжены. Семья будет распространять слухи, кроме того, мы должны предъявить народу тело. А оно у нас все искорежено взрывом гранаты. Необходимо ввести беспрецедентные меры безопасности и блокировку распространения информации. Следует задержать солдат, которые видели, что произошло на Качалова, сказать, что учения. Их и милиционеров отправить на Колыму. Подписки о неразглашении взять у всех. Нужно подготовить двойника. Пока любого, потом подберем похожего, они не очень хорошо помнят лицо Берии. Пенсне, шарф, шляпа Берии, его пальто, которое следует срочно привезти в Кремль. Двойника посадить к армейским и никого к нему не пускать. Когда найдем двойника, всем говорить, что это настоящий Берия. Берию можно сделать английским шпионом. Пленум соберем и навесим на него всех собак. Если же объявим Берию врагом народа, то все его расследования можно будет объявить подготовкой к перевороту. Дела обозначить как фальсифицированные. А его подручных мы объявим пособниками. Иначе нас всех свергнет народ. Страна развалится. Представляете заголовки: «Раскрыт заговор в верхушке страны»?

Хрущев подвел итог.

1. Вешаем собак на Берию.

2. Разгоняем его людей.

3. Арестовываем всех, кто участвовал в расследовании будто бы убийства Сталина (он забыл произнести слово «товарища», и это было не случайно).

4. Подчищаем документы.

5. Пока возьмем в качестве двойника кого-нибудь, потом подберем похожего, — сказал Хрущев. — Отправляем на гауптвахту двойника и пока никому не разрешаем с ним свидания. Никому!!!

6. Начнем расследование его «безобразий», не раскрывая то, что он погиб.

— Я позвоню Строкачу на Украине, чтобы он донос накатал на Берию.

— Это тот Строкач, которого в 1941 году уволили из органов за то, что он не сумел вывезти часть архива НКВД, когда немцы окружили Киев? — спросил Маленков, у которого была абсолютная память на фамилии.

— Он самый, — кивнул Хрущев. — Он будет бояться проговориться. Нам нужно договориться, что Сталин умер естественным путем. Всякие расследования следует прекратить. Лукомский должен привести в порядок историю болезни. Аничкова следует прессануть, снять с поста президента и задвинуть, чтобы он не смог изучать препараты Сталина. Булганин и Хрущев сообщили Маленкову, что Берия, копая по делу об убийстве Сталина, сосредоточил все картотеки на лидеров страны у себя в министерстве. «Мы подготовим двойника», — сказал Булганин. Маленков скрепя сердце и по дисциплине согласился.