Александр Аввакумов - Банда

Корнилов слушал все это, не веря своим ушам.

«Как я мог так легко проболтаться, – размышлял он, на какой-то момент, забыв о боли в голове. – Что я еще вчера наговорил? Может, рассказал о своей встрече с Симаковым? Наверное, рассказал, смотри, как она смотрит на меня».

– Чего молчишь? – строго спросила его Галина. – Давай, Вася, выкладывай все.

Он задумался, не зная с чего начать. Галина не спускала с него своих больших холодных глаз.

– Ну, я жду…. Мне что, пытать тебя надо? Я ведь все могу…

Василий посмотрел на нее. Приступ тошноты снова подкатил к его горлу.

– Ну, короче, загубил я вчера двух стариков, вещички собрал, но кто-то вошел в дом и я выскочил в окно, – начал он. – Вот, только успел с собой перстенек захватить. Мне еще на зоне товарищ рассказывал, что во время войны многие обогатились за счет других, вот я и подумал, а почему мне не тряхануть этих людишек….

Он специально не сказал ей о припрятанных в сарае вещах.

– Где вещи? Где ты их спрятал?

– Какие вещи? – переспросил он. – С чего ты взяла?

– Где вещи? – снова спросила Галина Василия. – Ты мне вчера говорил о вещах!

Вопросы Галины были теми последними гвоздями, которые окончательно сломили волю Корнилова.

– Я их в сарае у Петьки спрятал. Побоялся я их нести домой.

– Какого такого еще Петьки?

– Друг мой… Короче, подельник…

Галина слушала все это абсолютно спокойно, ни один мускул на ее лице не дрогнул. Она догадывалась и раньше, по-соседски наблюдая за Корниловым, что этим все закончится, и вот это произошло.

– Кто еще об этом еще знает?

– О чем?

– Ты что не понял?

– Симаков…. Да, ты не переживай, он – надежный кореш.

Галина, молча, достала из шифоньера бутылку водки и протянула ее Василию.

– Вот возьми, а то помрешь, сволочь….

Старший оперуполномоченный ОББ капитан милиции Максимов Павел Михайлович вышел из кабинета начальника отдела и сразу же направился во двор. Настроение после разговора с Лосевым было окончательно испорченно.

– Ильин! Папироской не угостишь? – обратился Павел к сослуживцу.

– Так вы же не курите, Павел Михайлович.

– С нашим начальством не то, что закуришь, запьешь, – ответил Максимов, прикуривая папиросу.

Полчаса назад его вызвал к себе начальник отдела.

– Что у нас нового по двойному убийству? – спросил он у Максимова. – Там наверху требуют конкретных результатов. Город гудит, а это нехорошо, Павел, это не прибавляет нам авторитета. Ты знаешь, всем нужны результаты, а не разговоры о них.

– Причем здесь авторитет, Геннадий Алексеевич. Зацепок пока никаких нет. Опросы соседей, друзей, родственников ничего не дали. Пироговы вели замкнутый образ жизни, ни с кем не общались, – произнес Максимов и посмотрел в открытое окно, за которым во всю победным маршем шествовала весна.

Яркая зелень молодой листвы яркими пятнами облепила заборы и фасады дома. Где-то натружено гудел мотор полуторки, словно напоминая Павлу, что не только ему одному трудно в этот весенний день.

– Ты, что там рассматриваешь, Максимов? Ты хоть слышал, о чем я тебя спрашиваю?

Павел повернулся к нему лицом.

– Да, конечно, слышал, товарищ майор. Я же вам ответил на ваш вопрос. Прошло всего дня два с момента обнаружения трупов. Я же вам уже докладывал, что с места преступления изъять следы пальцев рук не удалось. Кстати, накануне вечером убитый Пирогов отмечал свой день рождения, и у него в гостях было около десятка гостей. Сейчас работаем с ними, допрашиваем, откатываем пальцы на всякий случай.

Лицо Лосева стало краснеть прямо на глазах у Павла. Это был не слишком хороший признак для Максимова – следовало ждать разноса.

– Я не первый день в милиции, Павел Михайлович, и хорошо знаю специфику работы по раскрытию убийств. Это можно рассказывать штатским, но не мне! – повысив голос до фальцета, взвизгнул Лосев. – Мне глубоко плевать, кем ты был ранее, сейчас ты мой подчиненный и должен выполнять мои указания. Это тебе ясно? Если не хочешь, пиши рапорт…

Лицо Максимова, было совершенно спокойным, он хорошо знал своего начальника, и сейчас для него было очень важно просто пережить минуты его «суворовского натиска». Лосев «пошел в разнос»: он кричал, топал ногами, зачем-то хватал со стола бумаги и тряс перед носом Максимова.

Сегодня утром Павел встречался со «своим человеком», который клялся, что блатные не имеют никого отношения к этому налету.

– Павел Михайлович! – жестикулируя руками, горячился Хрящ. – Это – не наше дело. Мы считаем, что это совершили какие-то залетные.

– Почему вы так решили? – спросил его Павел.

– А потому что налет то был не профессионально организован. Похоже, это просто был «рывок» в надежде на деньги. Они даже не взяли то, что собрали, похоже, испугались.

– Я бы так не сказал, Хрящ. А если они взяли деньги, тогда зачем им это барахло? И второе, откуда у тебя такие сведения?

Хрящ, словно не услышал вопроса Максимова.

– Вот сам подумай, – продолжил оперативник, – если они взяли деньги, то зачем им «мочить» стариков? Здесь что-то не так, Хрящ. Это дело рук наших, городских бандитов.

– Тогда не знаю, Павел Михайлович. Я, конечно, еще «понюхаю»….

– Давай, Хрящ, «нюхай».

Максимов, конечно, рассказал об этой встрече Лосеву, когда тот немного успокоился, но тот замахал на него руками.

– Да мне плевать, Павел, кто это совершил – наши местные или «залетные». Мне важен результат. Ты это понял? Если понял, иди, работай….

Павел не ответил – начальник, как обычно был прав, нужен результат. Он загасил папиросу и направился к себе в кабинет.

Петр Симаков поставил недопитую кружку с пивом на стол и расстегнул нижнюю пуговицу военного кителя. Этот китель он купил по случаю и сейчас очень гордился тем, когда его принимали за фронтовика.

– Вот смотри, – произнес он и протянул Корнилову сверток.

Василий осторожно развернул ткань и увидел немецкий «Парабеллум». Черная матовая поверхность, рифленая рукоятка вызвали неописуемый восторг.

– Где взял? – поинтересовался у него Корнилов.

– Места нужно знать, – ответил Симаков и громко засмеялся. – Теперь можно идти на любое дело.

– Нужен еще один ствол, – произнес Василий. – Одного мало. У меня есть пистолет, но он не стреляет, похоже, сломан боек.

– Лиха беда, Вася, найдем еще. Ты посмотри, сколько ходит «мусоров» с оружием. Это же ходячие склады.

Василий отхлебнул из кружки пиво и усмехнулся.

– Пока не будет еще одного ствола, не будет и дела. Я – не мясник и с топором не пойду. С твоим «Наганом» тоже нельзя, он, наверняка, на учете в НКВД, стоит только из него выстрелить и крышка тебе, Петушок.

– Ты прав. Мало нас, Корнилов. Некому даже на «стреме» постоять…