Александр Аввакумов - Банда

Называемые статьи словно молот били по голове Василия, все больше и больше вжимая его в стул.

– То есть, вы обвиняетесь в участии в бандитской группе, подделке документов, незаконном ношении стрелкового оружия, сопротивлении представителям власти, спекуляции краденым имуществом, принуждении к спекуляции несовершеннолетних и уклонении от воинской службы. Вам понятен смысл статей?

Корнилов, словно затравленный зверек, сжался, готовясь к последнему отчаянному броску.

– Кстати, я забыл тебе сказать о статье 193 УК. Это – разбойные нападения на представителей, осуществляющих свои профессиональные функции, – это речь идет о кассирах предприятий.

Корнилов молчал, только дышал часто и тяжело, как человек, взбежавший на десятый этаж.

– Вам понятен смысл статей, гражданин Корнилов? Хотел вам еще напомнить о нападении на сотрудника уголовного розыска, когда вы и ваш товарищ Алексей Бабаев пытались зарезать меня. Вспомнили?

Максимов приподнялся из-за стола и в упор посмотрел на Корнилова.

– Ну, Корнилов, чего молчишь? Будь мужиком. Умел пакостить, умей держать ответ. Может, ты захотел в камеру? Если я шепну им о том, как ты подставил Рашпиля, тебя «блатные» порежут на ленточки.

В кабинете стало тихо.

– А суд твое чистосердечное признание всегда учтет. Хочешь пойти в «отказ»? Ради бога, ведь это только до камеры, где тебя встретят. И еще, По военному времени тебе лишь по одной 93 части три светит высшая мера наказания, то есть расстрел.

– Я никого не убивал, – прохрипел Корнилов.

– Тогда кто из вас убивал? Расскажи мне? Может, убивал твои товарищи: Симаков, Бабаев, Кожин? Чего ты молчишь?

– Я никого не убивал и не грабил. Докажите!

– Хорошо, Корнилов. Сейчас поедем к тебе домой, и сделаем обыск. Ты этого хочешь?

Василий побледнел. Он моментально представил, как оперативники делают обыск, изымают деньги, ценности, пистолет.

– Чего молчишь? Спасай жизнь, Корнилов. Ты думаешь, что я просто так с тобой разговариваю? Я уже разговаривал с твоим Кожиным, он мне все рассказал. Так что доказывать мне ничего не нужно.

Павел блефовал и почему-то сам верил в то, о чем говорил сидящему перед ним молодому парню.

– Все, Корнилов, конец тебе и твоим дружкам!

Василию стало плохо. Какой-то комок подступил к его горлу, отчего ему стало трудно дышать. Он медленно сполз со стула и потерял сознание.

Солнце скрылось за крышами ближайших домов. В открытое окно кабинета Максимова повеяло прохладой. Вот уже четвертый час Василий Корнилов, потея и откашливаясь, писал явку с повинной.

– Начальник! Давай перекурим, – обратился к Павлу Корнилов. – Рука устала писать. Я – не писарь…. Да и пожрать не мешало бы.

– Хорошо. Бери папиросу, кури, – произнес Максимов, протягивая ему пачку папирос. – Я сейчас распоряжусь, чтобы тебе еду сюда принесли.

Опыт подсказывал Павлу, что Корнилова сейчас нельзя «опускать» в камеру. Пока он «горячий» его необходимо «дожимать». На столе у Максимова зазвонил телефон.

– Да, это я. Задержанный Корнилов у меня. Принесите ему еды и чая.

Василий с интересом прислушивался к разговору оперативника. Он сразу понял, что капитану звонил дежурный по КПЗ и интересовался им. Он загасил папиросу и стал ждать, когда дежурный занесет в кабинет еду. Раздался тихий стук в дверь.

– Заходи! – крикнул Максимов.

В кабинет вошел дежурный и, молча, поставил перед Корниловым кружку с чаем, четвертинку черного хлеба и небольшой сверток с килькой. Василий развернул кулек и начал с жадностью поедать кильку. Пальцы его дрожали, и он часто не мог ухватить ими маленькие тушки рыбы. Заметив на себе пристальный взгляд оперативника, он отодвинул от себя кулек и начал большими глотками пить уже остывший чай.

– А кто еще «треснул» кроме Кожина? – неожиданно для Максимова спросил его Василий. – Бабаев? Петька?

Павел улыбнулся.

– Какая разница, Корнилов. Будут очные ставки, вот там и узнаешь. Скажу, что вся ваша бандитская дружба оказалась мыльным пузырем. Вот Кожин говорит, что главарем банды был ты, да и стрелял в людей в основном ты. Так что, загрузили тебя по полной программе.

– Сука! – выдавил из себя Василий. – А еще родственник. Нужно было его гада давно удавить…

– Давай, Корнилов, пиши – спасай себя.

– Сейчас, начальник. Надо же, «слил» сволочь.

Он снова начал писать. Павел достал папиросу и закурил. Он еще не верил, что ему удалось задержать участников банды, за которой он гонялся около четырех лет. Прошло еще три часа, прежде чем Корнилов закончил писать явку с повинной. Максимов прочитал исповедь Василия и сложил исписанные листы в папку.

«Куда сейчас поместить Корнилова? – подумал Павел. – Содержать их в одной камере КПЗ было уже нельзя».

Он поднял трубку и позвонил в следственный изолятор. Переговорив с дежурным, он лично отвез Корнилова в изолятор. Когда за ним закрылась камера одиночки, дежурный посмотрел на Павла.

– Я тебя уважаю, Максимов, но могу его здесь держать лишь до десяти часов утра. Сам понимаешь, он же не арестованный, а задержанный, а мы здесь такую категорию не держим. Вдруг прокурорская проверка – кому нужны неприятности.

– Я все понял. Думаю, что до десяти часов утра я решу этот вопрос.

Они пожали руки и разошлись.

Вернувшись в отдел, Максимов позвонил Яхину.

– Станислав Иванович! Вы знаете, мне сегодня удалось задержать участников банды. Их четыре человека: Корнилов, Бабаев, Кожин и Симаков. Главарь – Корнилов. Я его «расколол». Все в цвет, Станислав Иванович.

На другом конце стало тихо.

– Алло! Вы слышите меня, Станислав Иванович?

– Кто еще об этом знает?

– Пока только вы. Думаю, что нужно обратиться в прокуратуру, ведь их нужно арестовывать.

Снова стало тихо.

– Я Корнилова отвез в следственный изолятор, но они могут его продержать до десяти часов утра. В десять у них сдача смены, могут «нагнать» из изолятора.

– Давай, дождемся утра. Утро вечера мудрее.

В трубке раздались гудки отбоя. Павел положил трубку и посмотрел на часы, они показывали начало третьего утра. За окном зарождался новый день. Первые лучи солнца коснулись крыш домов. Где-то совсем рядом с отделом прокричал проснувшийся петух.

«Вот и утро, – подумал Максимов. – Нужно сходить домой, а то жена, наверное, извилась».

Он быстро убрал документы в сейф и направился домой. Как он и предполагал, жена не спала.

– Павел! Где тебя черт носит, – громко произнесла она. – У других мужья, как мужья, а у меня – оперативник. Я весь вечер сидела и ждала тебя: гадала, жив ты или нет. Разве так можно издеваться надо мной.

Максимов прошел через прихожую и нежно обнял жену.

– Не ругайся, дорогая. Я больше так поступать не буду.