Эщвин Санги - Линия Розабаль [СИ]

Из порта в Пипававе грузовик с устройством отправился в Джамму. Грузовик двигался вдоль федеральной границы Пенджаб-Кашмир на запад и остановился недалеко от города Раджури на индийской стороне. Отсюда он пересек пакистанскую территорию и через несколько часов достиг Мирпура.

Затем грузовик двинулся на север, в Музаффарабад, а оттуда на запад, в Мансехру. Из Мансехры он направился по пологому юго-западному направлению к Пешавару в Северо-Западной пограничной провинции Пакистана, где он ждал, чтобы пересечь Хайберский перевал.

Перед тем как пересечь Хайберский перевал, он разгрузил "строительный джиг" близ Вазиристана и продолжил свой долгий путь к Тель-Мегиддо в направлении Джелалабада.

Иегуда вспомнил, как однажды Галиб отвел его в сторону и прочитал ему Исламский хадис Тирмидхи. - И Посланник Божий сказал: "в последние времена выйдут люди, которые будут обманным путем использовать религию для мирских целей и носить овечьи шкуры на людях, чтобы показать свою кротость. Их языки будут слаще сахара, но их сердца будут сердцами Волков.Затем он процитировал Коран 6: 112: "так мы назначили каждому Пророку противника-дьяволов человечества и джиннов— - которые внушают друг другу благовидные речи посредством лукавства.’

Тогда Галиб сказал Иегуде: "твоя судьба-быть названным предателем. Это моя судьба-быть названным террористом. Почему бы не воспользоваться ситуацией наилучшим образом? Лучше, чтобы оба эти человека, Шейх и его злой Учитель, были уничтожены, даже если это означает, что мы умрем в процессе.’

‘Но почему ты хочешь, чтобы я предал тебя, взяв деньги у Эдипа и ополченцев УНЛА?- Спросил Иегуда.

‘У меня есть своя ценность. Не лучше ли использовать эти деньги для того, чтобы другие дети-сироты, такие как я, не превратились в будущих террористов? Подумайте о том, сколько школ можно было бы создать, чтобы противостоять действиям медресе. Иегуда, мне буквально промыли мозги, заставив поверить, что мой единственный долг-умереть за Ислам—разве так можно воспитывать ребенка? Это будет моим единственным добрым делом на пути к обретению рая!’

‘Но, Варавва, почему мы позволяем этим одиннадцати событиям происходить по всему миру? Почему мы не можем их остановить?’

- Это не в нашей власти. Вы думаете, что инструкции исходят от меня?’

‘Тогда от кого же они? Шейха? Его Учителя?’

‘Иегуда, друг мой, тебе еще многому предстоит научиться. Ты выполняешь мои приказы. Я выполняю приказ Шейха. Шейх следует приказам своего господина. Чьим приказам следует Учитель?’

‘Я в этом не уверен.’

- Иллюминаты, мой друг. Вы думаете, что исламский терроризм просто произошел в один прекрасный день без огромной финансовой поддержки? Назовите их ЦРУ, САС, даже американское президентство-все они Иллюминаты. В интересах иллюминатов было поддерживать огонь в камине. Это гарантирует, что контролируемые иллюминатами компании зарабатывают деньги. Это гарантирует, что оборонные подрядчики получают заказы в Ираке. Это гарантирует, что Католическая церковь, а также марионеточные режимы на Ближнем Востоке будут сдерживаться. Она заставляет Индию сосредоточиться на Кашмире, Пакистан-на Индии, Китай-на Тибете, Россию-на Чечне, а весь мир-на Усаме.’

‘Я все еще не понимаю, почему ты хочешь, чтобы я попросил Эль-Азхара предать тебя. Это заходит слишком далеко.’

- Это жизненно важно. Всем нужна моя смерть. Очень важно, чтобы они думали, что я нахожусь под стражей. Если это впечатление не будет создано точно, то конечный результат не будет тем, что мы хотим. Это очень умные люди! Они использовали меня как антихриста, чтобы искусственно исполнить третье пророчество Нострадамуса. С ними нужно обращаться очень осторожно.’

А потом он велел ему ‘предать " его японке.

Сидя в своем номере в очаровательной деревенской гостинице на Фредерик-Роуд, он испытывал гордость за то, что безупречно выполнил указания Галиба. Он нигде не мог встретиться со всеми остальными одиннадцатью и объяснить им последние слова Галиба.

В дверь постучали.

‘Кто там?- спросил он, направляясь к двери.

- Обслуживание номеров, - последовал ответ.

Официант принес поднос и поставил его на кофейный столик в гостиной. Иегуда поблагодарил официанта и подписал счет за обслуживание номеров, добавив щедрые чаевые. Он всегда заботился о том, чтобы его чаевые были щедрыми, Когда он путешествовал за границу; это заставляло проклятого белого человека чувствовать себя неполноценным! Он уже протягивал ему кожаную папку с подписанным счетом и чаевыми, когда вдруг заметил, что официант уже стоит у него за спиной.

Внезапное затягивание веревки вокруг его шеи было тем моментом, когда он понял, что наконечник был бесполезен.

Нью-Дели, Индия, 2012 Год

Японка сидела в Тихаре.

Тюрьма Тихар,самая большая тюрьма в Южной Азии, располагалась в западном секторе Дели, примерно в восьми километрах от Чанакьяпури, дипломатического района индийской столицы. Это был один из самых больших тюремных комплексов в мире и включал в себя восемь тюрем в комплексе Тихар. При общей численности заключенных около 13 160 человек против санкционированной вместимости тюрем в 5648 человек она также была одной из самых переполненных тюрем в мире. В комплексе было восемь тюремных блоков, пронумерованных от Си-Джей-1 до Си-Джей-8. Устройство жилья в различных кварталах, расположенных на площади более 400 акров, осуществлялось в соответствии с судебными делами,а затем в соответствии с алфавитным порядком имен. Свакилки был в Си-Джей-6, женском блоке.

Иностранцам было предоставлено специальное помещение для проведения собеседований с дипломатами их стран в любой рабочий день с 4 до 5 часов вечера. Японский представитель встречался со Свакилки в кабинете заместителя начальника тюрьмы, расположенном недалеко от входа. Его поведение было вежливым и уважительным. Типично По-Японски.

- Конбанва, - сказал он ей. - О Генки десу ка?- он поинтересовался, как она себя чувствует.

- Хай, Генки десу’ - ответила Свакилки. ‘Я в полном порядке.’

‘Тебе что-нибудь нужно?- поинтересовался он.

‘Мне нужно во всем признаться. Найди мне священника’ - просто сказала она.

- Благословите меня, Отче, ибо я вот-вот согрешу. С моей последней исповеди прошел месяц.’

- Дитя мое, я не могу отпустить тебе грех, который еще не совершен.’

‘Да, но я собираюсь убить человека. И я уже согрешила.’

‘Как ты можешь так говорить? Вы еще не убили его и называете это грехом?’

‘Я должна была убить своего отца много лет назад. Это мой грех—еще не убить его. О Боже, я искренне сожалею, что обидела тебя. Я твердо решаю, с помощью твоей благодати, больше не грешить. Аминь.’