Людмила Немова - Любимые всегда рядом

Погода стояла теплая, хотя бабье лето давно кончилось. Они сходили к реке, умылись, сполоснули котелки. Всё это женщины проделывали под пристальным вниманием вооружённой охраны. В отхожее место их тоже провожали надзирательницы. И вновь за работу, пилить и пилить, пока не стемнеет. Затем быстрый ужин: хлеб, варёная картошка в мундире, маленький кусочек сала и кипяток. И скорее спать – утром всё сначала. В последний день уборка территории от веток, ненужной хвои и листьев, прутьев. И снова в лагерь, в старый барак.

Клава уже три раза была на лесоповале. В этот раз появился новый охранник. Катюша, увидев его, побледнела. Когда Клава спросила её в чём дело, та объяснила, что именно он насилует женщин и хотел забрать и её. В тот раз вмещалась Настя, которая сама жестоко поплатилась за это. Клава задумалась. Она вдруг заметила, как этот сытый самодовольный мужик в упор разглядывает всех женщин. Она уже два раза поймала на себе его сальный взгляд.

Надзиратели уже стали узнавать эту высокую, стройную девушку. Им нравилось наблюдать, как она работает, управляется с лошадями, жалеет их. Животные поднимают головы, когда Клава проходит мимо, а затем снова опускают их к траве, уже желтой от утренних заморозков. И молодые ребята-надзиратели, которым едва исполнилось семнадцать, и пожилые, не взятые на фронт, тоже с удовольствием смотрели, как она расчёсывает свои золотистые волосы, водопадом спадающие по спине. Глаша делала это обыденно, как делают ежедневное дело, ведь все женщины переплетают косы во время работы. И было невдомек, что она просто очаровывает этим своих охранников.

Многие заключённые девушки были симпатичными и приятными внешне, но все они ходили с поникшим видом, кутаясь в свои куртки и платки, работали плохо, начинали суетиться, лишь когда на них кричала надзирательница. А эта видная девушка работала сноровисто, заряжала своих напарниц энергией. Часто при обрубке сучьев (где нужна сноровка, а не осторожность, как при валке деревьев) с их стороны слышались песни. Заводилой всегда была Клава.

Сейчас, занятая мыслями о возможной опасности со стороны охранника, которую она ощущала кожей, женщина раздумывала, как ей избежать новой беды. Клава заметила, что любитель женщин привык спать после обеда в одном и том же месте. Они работали уже два дня, и охранник начал цепляться к ней. Однажды он прижал Глашу к сосне и зажал руками её грудь. Она смогла увернуться и оттолкнула его на землю. Охранник, поднявшись, зло выругался, но Клава была уже далеко. Её всю трясло.

Во время обеда она снова разглядывала большое дерево недалеко от места отдыха насильника. За один час они с Катей не смогут спилить его. Нужно дня три, не меньше. Она посоветовалась с еще двумя девушками, которые уже пострадали от этого любителя женщин и готовы были отомстить. Они начнут пилить с утра.

На другой день Глаша высматривала охранника, но его нигде не было видно. Женщины пилили сосну уже половину дня, но дошли лишь до середины. Клава с Катей сменили их. Она старалась делать правильные подпилы, чтобы оно упало туда, куда надо. Совсем не было ветра, условия просто идеальные… И где же этот мехрило толстомясый, неужели почувствовал опасность?

Но тревога оказалась напрасной – он появился перед самым обедом. Рядом с ним, громко рыдая, шла девушка. Её лицо было синим от побоев, она побежала к реке смыть слёзы и кровь. Насильник с довольным видом потянулся и начал есть. Молодые охранники с осуждением глядели на него, но боялись что-то сказать в его адрес. Наконец он наелся, и немного погодя, уснул на своём любимом месте. Клавдия с Екатериной подошли к сосне, которой суждено было стать орудием мести. Клава убрала клин, вставленный в пропил, и дерево, простояв несколько секунд, стало медленно падать. Клава, Катя и другие женщины в один голос закричали:

– Берегись, уходите, дерево падает, берегись!

Охранник, разбуженный криками, не знал куда бежать, но если бы и знал, было уже поздно – дерево падало прямо на него. Охранники сбежались на крики, пытаясь разглядеть сквозь ветки, что с их товарищем. Они звали его по имени, но ответа не получили. Все заключённые бросились обрубать ветки, чтобы добраться до пострадавшего. Когда проход был свободен, его тело с трудом вытащили и положили на землю. В груди охранника застрял сухой сучок, пронзивший его прямо в самое сердце. Голова была раздавлена. Многие женщины не могли скрыть своей радости, пытаясь скрыть торжествующие улыбки.

В этот день работы закончились раньше, чем обычно. Труп привезли в колонию, затем приехали родственники и увезли его с собой. Через три дня их партия вернулась в лагерь. На другой день всех ждала работа здесь. Каждый день без отдыха, при плохой еде, издевательствах и унижениях. Но Клава почувствовала, что со злом можно бороться. Она готова была к дальнейшей борьбе.

Однажды Клава почувствовала себя плохо. Её постоянно тошнило, мучила изжога. Клава уже второй месяц догадывалась, что с ней, но боялась верить этому. Когда их привезли из леса, ещё довольно молодая, полноватая надзирательница, долго наблюдала за ней, а затем подошла и грубо сказала:

– А ну, пошла за мной!

Клава поняла, что та догадалась о причине ее недомогания, и очень испугалась. Когда шли по запорошенной снегом тропинке вдоль забора из колючей проволоки, Клава умоляющим голосом попросила:

– Пожалуйста, не говорите никому. Я смогу работать, не подведу вас. Пожалуйста, отведите меня обратно, я хочу в снова барак. Куда вы меня ведёте?

Женщина никак не реагировала на слова Клавы и шла дальше. С вышек за ними наблюдала охрана. Завернули за угол, подошли к длинному бараку, прошли до середины здания. На всём этом пути вкусно пахло хлебом, девушка поняла, что это пекарня. Охранных вышек уже видно не было. Прошли ещё две двери, обитые войлоком, и три окна между ними. Из этих окон раздавались детские голоса и плач, плакал очень маленький малыш, об этом Клава догадалась по голосу. В конце здания была деревянная выкрашенная краской дверь с удивительной резьбой. Клава в панике оглянулась назад, на ее глазах выступили слёзы. Она подумала, что надеяться на что-то хорошее не стоит. Но она ошиблась. Женщина твёрдой рукой остановила её и перед тем, как открыть дверь, оглянулась по сторонам и тихо сказала:

– Послушай, девонька, я тебе не враг, но врачу показаться, на учет встать надо. Наблюдать за тобой будут до самых родов, а там видно будет. Давай иди вперёд, не бойся, мы тоже не звери!

Клава сразу этому поверила и с лёгким сердцем открыла дверь. Ёе осмотрела пожилая женщина-доктор, сразу определила срок беременности, состояние плода и его нормальное положение. Записывая её данные, как бы между прочим спросила: