Иван Любенко - Убийство на Васильев вечер

— Скорпионы не ползают по таким гладким поверхностям, как стекло. Вы можете в этом убедиться. Подойдите, откройте ящик и посмотрите. Нет ничего хуже, господа, чем безосновательный спор… Итак я продолжу: злоумышленник, надев перчатки, достал самого ядовитого, палестинского скорпиона и поднёс к шее уже мёртвого человека. Генурис, почувствовав стеснение, выбросил яд в тело покойника. С момента наступления остановки сердца уже прошло сколько-то времени (по моим представлениям, около четверти часа). За этот период кровь ушла с периферийных капилляров в крупные сосуды, что привело к изменению обычного цвета тела на бледный, затем и синюшний. При таких обстоятельствах след от ужаливания скорпиона уже не выглядит таким ярким, как при укусе живого человека. Кроме того, несмотря на то, что Иванов выпил несколько таблеток веронала (коробка стоит на прикроватной тумбочке), он бы в любом случае проснулся, если бы на него напал жёлтый обитатель Ближневосточной пустыни. Да и потом: от укуса палестинского скорпиона умирают через семь-двенадцать часов и только лишь в случае полного отсутствия какой-либо медицинской помощи. Вероятнее всего, убийца, чтобы не вызвать подозрения, покинул особняк вместе со всеми. Но потом, дождавшись ухода горничной и повара Иванова, вернулся. Как мне представляется, преступник подсыпал купцу веронал в бокал с алкоголем. Однако, чтобы у нас не было вопросов, почему хозяин дома не проснулся от укуса скорпиона, злоумышленник положил на его прикроватную тумбочку коробку со снотворным.

— Звучит складно, — согласился Краснопеев. — А как вы определили, что он был в кожаных перчатках?

— Во-первых, сейчас зима и все люди нашего круга носят кожаные перчатки. Во-вторых, перчатки из толстой кожи никакой скорпион не прокусит, а без этого их было не достать из террариума. В-третьих, допускаю, убийца осведомлён о том, что любого человека можно отыскать по оставленным им отпечаткам пальцев.

— Вы сказали, что преступник поднёс скорпиона к телу мёртвого человека. В таком случае, потрудитесь объяснить присутствующим, каким образом хозяин дома был убит? И перестаньте говорить загадками! Вытащили меня из дома на ночь глядя, неизвестно зачем! — возмущённо выпалила актриса Сафронова.

— А что вас так возмутило, Анна Евграфовна? — пожал плечами присяжный поверенный. — Среди нас — преступник. Кто он вы скоро узнаете. В конце концов, погиб человек, пригласивший вас в свой дом, так что потерпите. Думаю, всё станет ясно минут через двадцать.

— Да как вы смеете подозревать нас! Кто вы такой? — подскочил заведующий ломбардом и затряс кулаками.

— Извольте вести себя подобающим образом, — оторвавшись от газеты, сердито выговорил начальник сыскного отделения. — Сядьте, господин Сафронов.

Клим Пантелеевич прошёлся по комнате, остановился и, глядя на актрису, изрёк:

— Тем не менее, я отвечу на вопрос госпожи Сафроновой о способе убийства: Иванову была сделана инъекция в правую пятку. Она и стала смертельной. А укус скорпиона, как вы понимаете, был нужен для того, чтобы пустить расследование по ложному пути.

— Хотел бы я знать, кто этот негодяй, — барабаня по столу пальцами, вымолвил коллежский асессор Краснопеев. — Надо же! Как всё обтяпал!

— Вы правы, Иван Кузьмич, — согласился Ардашев, — преступник не глуп. Однако он не знает, что с самого начала его затея была обречена на неудачу.

— Ох, как интересно! — удивился Шилохвостов. — А почему?

— Ответ на этот вопрос я обязательно дам, но чуть позже, — объяснил адвокат. — Всему своё время. А пока давайте вернёмся в самое недалёкое прошлое, то есть в игру «Флирт цветов».

— Уместно ли это в данный момент? — скривив губы, спросила госпожа Краснопеева.

Пропустив вопрос, Ардашев продолжал:

— Как вы помните, мы с доктором Нижегородцевым сражались на шахматной доске, когда шла игра «Флирт цветов». И в тот самый момент, когда чёрный Слон Николая Петровича попал в ловушку и его Королю грозил мат, я услышал последние упоминания цветов: ландыш — левкой, гвоздика — герань, колокольчик — калла, роза — гинура. Меня тогда поразило, что парные названия растений шли на одну и ту же букву и только последние не совпали. Эти сочетания так и отобразились в моей памяти. Колода «Флирта», та самая, и сейчас лежит на столе. Так давайте узнаем, что же сообщали друг другу игроки.

В зале стало тихо. Было слышно, как в бассейне плескались золотые карпы.

Ардашев взял карту и прочёл:

— Ландыш: «Вы сегодня адски милы», левкой: «Не торопись, мой верный друг»; гвоздика: «Я влюблён, влюблён как мальчик», герань: «Ой, милый, тебя хочу я. Сил больше нет сдержать мне страсть»; колокольчик: «Вы завладели моим сердцем», калла: «Зачем так тонко, так хитро всю душу взволновали? Безжалостно зажгли огнём своих речей!»; роза: «Оставьте, право, эту мысль», гинура: «Соперник будет мёртв. Поверьте».

— Какой стыд, — Краснопеев вытер носовым платком пот со лба и окинул супругу недовольным взглядом.

Шилохвостов кашлянул и сказал:

— Простите, Клим Пантелеевич, но для чего вы нам эти карты читаете? Это же игра. И какое отношение сии изречения имеют к убийству?

— На первый взгляд — никакого, если бы не одно «но». Тот, кто упомянул гинуру, сначала оговорился и вместо «гинуры» сказал «генурис» — а это название палестинского скорпиона, того самого, который и укусил покойного. Оговорки — вещь обычная, но имеющая природу своего образования. Чаще всего её появление связано с тем, о чём думает человек. Крутился у него в голове «генурис», вот он взял карту и прочёл вместо «гинуры» «генурис», — заключил присяжный поверенный.

— Браво-браво, — захлопал в ладоши заведующий ломбардом. — Метод достойный быть упомянутым в уголовных романах, но не в реальной жизни. Или вы таким путём пытаетесь отыскать убийцу? Смех, да и только. Ни доказательств, ни улик. Пустое.

— Возможно, вы и правы, господин Сафронов. Скажите, вы страдаете сердечными припадками? Мучает ли вас грудная жаба? Храпите ли вы по ночам?

— Ну уж…Это вас не касается. Устроили тут, не пойми что…

— Как хотите, можете и не отвечать. Здесь находится ваш личный врач, — доктор Нижегородцев. И я попрошу его назвать господам полицейским те лекарства, которые он вам прописал. Если же Николай Петрович откажется это сделать, тогда вы сами будете допрошены в качестве свидетеля у судебного следователя. Так как? Скажете?

Сафронов пожал плечами и ответил:

— А я в этих сигнатурах не разбираюсь, — он повернулся к жене. — Лапушка, скажи им.

— Доктор Нижегородцев прописал инъекции строфантина три раза в неделю, а в другие дни муж принимает на ночь бромистый калий для успокоения, — ангельским голоском пропела актриса.