Аполлинарий Колдунов - Телохранитель [СИ]

— …я сегодня стреляла в Ленина. Я стреляла по собственному убеждению.

Кроме Сергея в комнате для допросов присутствовал председатель Московского революционного трибунала Дьяконов. Кроме этого, что вызвало большое удивление Сергея, приехали сотрудник ВЧК Фридман и сам Яков Свердлов.

Свердлов начал допрос агрессивно:

— Кто вы? Фамилию свою назовите… — И тут же переход, — кто вам поручил совершить это неслыханное злодеяние?

Сергей почему-то подумал: «Как-то фальшиво звучит у Якова негодование. Странно».

Свердлов продолжал допрос. Он требовал от Фанни хоть каких-либо доказательств того, что стреляла действительно она. При этом Яков совершенно не хотел слушать Сергея, который пытался объяснить ему, что стрелков, по-видимому, было двое. Причем в Ленина попала не Фанни, а снайпер из дома напротив. Но Яков и слушать не хотел не про кого снайпера. Сергею он безапелляционно заявил, что слово такое слышать первый раз, а оптические прицелы — буржуазные выдумки.

Сергей понял, что доказать что-то Свердлову бесполезно. Но если сначала он списал все на волнение, то потом задумался — а так ли это?

Свердлов тем временем добился от Каплан признания в том, что стреляла она. Однако никаких подробностей покушения Фанни сообщить не могла: «Сколько раз я выстрелила — не помню». Сергей в это поверить мог. Он лично видел глаза этой больной женщины в момент выстрелов. Но ведь даже тогда, он не был уверен, что стреляла она. «Из какого револьвера я стреляла, не скажу, я не хотела бы говорить о подробностях».

«А вот в это поверит тяжело, — подумал Сергей. — Так может отвечать, либо действительно ничего не зная, либо скрывая сообщников, если, например, террористов было двое. А в этом я не сомневаюсь», - подумал Сергей. Сейчас это стало совершенно очевидным фактом.

«Я совершила покушение от себя лично», - продолжала Каплан.

Сергей уже внимательно прочитал протоколы допросов других свидетелей. По поводу снайпера никто ничего вразумительно сказать не мог. Но также никто не мог опознать Каплан как стрелявшую. А вот это было очень странно.

Чем больше Сергей слушал Каплан, тем более у него росла уверенность, что он не ошибся тогда, во дворе завода, снайпер был, несмотря на все возражения Свердлова. Все говорило в пользу этой версии. Но почему Яков так упорно от нее отказывается?

Неожиданно Каплан скривилась, как будто у нее что-то болело.

— Вам плохо? — спросил Сергей.

— Если можно, — тихо ответила Фанни, — дайте мне что-нибудь положить в ботинки в стельки. Там вылезли гвозди, ужасно натерло ноги.

Сергей оглянулся вокруг. Ничего подходящего под рукой не было. Он увидел несколько разорванных конвертов.

— Это подойдет? — спросил он, протягивая их Фанни.

— Да, спасибо, — тихо ответила она, развязывая шнуровку ботинок и кладя туда конверты. Что-то в ее облике заставило дрогнут сердце Сергея. Он взглянул на Свердлова, но на того, эта сцена не произвела никакого впечатления. Он что-то писал, потом поднял голову и обратился к Каплан:

— Я думаю, у вас есть еще много что сказать…

— Я сказала все.

— Я не ошибаюсь, — все также настойчиво продолжал Свердлов. — Вы утаиваете главное — сообщников и руководителей покушения…

Фанни заплакала. Ей сейчас хотелось только одного — чтобы все эти люди ушли и оставили ее в покое. Ведь на самом деле, она так до конца и не могла понять — стреляла она или нет? Но ведь она во всем созналась. Так почему же они не оставят ее в покое? Чего еще они добиваются?

На вопросы она отвечала машинально, что-то отрицала, что-то подтверждала. Что? Ее охватил ужас: не сказала ли чего лишнего? Нет… Нет… Буду говорить только о второстепенном… Только о себе… О главном молчать, молчать…

Она все еще плохо слышала. Только звон в ушах. Звуки выстрелов. Гул разъяренной толпы.

— Сколько вам лет? — услышала Фанни голос Сергея. Она вздрогнула как от пушечного выстрела. Разом слетело оцепенение.

Фанни прикрыла глаза. Перед ней пронеслись мгновенные видения: заводской двор, автомобиль с открытой дверцей. Ленин… И револьвер, бьющийся в ее ослабленной руке.

— Сколько вам лет? — повторил вопрос Сергей.

— Двадцать восемь, — наконец ответила Каплан.

— Яков, — позвал Сергей, — можно тебя на секунду.

Они вышли из камеры.

— Яков, давай прервемся и дадим ей отдохнуть, — сказал Сергей. — Всем надо отдохнуть.

Свердлов удивленно посмотрел на Сергея.

— Я не понимаю тебя, — ответил он, — ты хочешь прервать допрос убийцы Ленина?

— Да, — раздраженно сказал Сергей. — Именно этого я и хочу. Я уже пытался тебе объяснить, что она не убийца. Или не только она… Стреляли еще. Про снайпера, — при этих словах Свердлов досадливо поморщился, — да, да, Яков, именно про снайпера, я имею определенную информацию. А Каплан нам просто подставляют.

Эти слова удивили Свердлова, но, тем не менее, он согласился с мнением Сергея и сказал с неохотой:

— Хорошо. Я тебе верю. Давай остановимся на сегодня. Возможно, ты прав, нам надо отдохнуть.

Каплан задержали, а на ее сообщника — дежурного боевика Новикова никто не обратил внимания. Террорист загипнотизировал рабочих своей матросской формой и оказался вне подозрений. Он попытался подстраховать Каплан. Кинулся с револьвером к упавшему Ленину, но того уже прикрывал собой телохранитель. Новикову ничего не оставалось, как скрыться за воротами в толпе и воспользоваться пролеткой с рысаком, приготовленной им для них с Каплан.

ОФИЦИАЛЬНЫЙ БЮЛЛЕТЕНЬ № 1

30 АВГУСТА 1918 ГОДА 11 ЧАСОВ ВЕЧЕРА

«Констатировано 2 слепых огнестрельных ранения; одна пуля, войдя над левой лопаткой, проникла в грудную полость, повредила верхнюю долю легкого, вызвав кровоизлияние в плевру и застряла в правой стороне шеи, выше правой ключицы; другая пуля проникла в левой плечо, раздробила кость и застряла под кожей левой плечевой области, имеются налицо явления внутреннего кровоизлияния. Пульс 104. Больной в полном сознании. К лечению привлечены лучшие специалисты-хирурги».

Свердлов долго думал, на кого он может положиться в столь трудном и ответственном деле. Наконец, свой выбор он остановил на Варламе Аванесове. Его-то он вызвал к себе.

— Варлам, — обратился к нему Свердлов, — немедленно поезжай в ЧК и забери Каплан. Поместишь ее здесь, в Кремле, под надежной охраной.

Аванесов вызвал машину и поехал на Лубянку. Забрав там Каплан, он привез ее в Кремль. И оставил в полуподвальной комнате под детской половиной большого дворца.

Еще раз Свердлов вызвал Аванесова ближе к вечеру.

— Вот тебе постановление ВЧК, — сказал Свердлов, протягивая Аванесову бумагу, — Каплан — расстрелять, приговор привести в исполнение коменданту Кремля Малькову.