Снорри Кристьянссон - Род [litres]

Что-то шевельнулось глубоко внутри Хельги: зерно подозрения, почти сразу же разросшееся до настоящего страха. Чтобы ответить, ей пришлось сделать над собой усилие, вложив в ответ все сомнение и непонимание, на которое она была способна:

– Ну… наверное.

Хильдигуннюр улыбнулась.

– Подозреваю, скоро ты станешь в этом мастерицей. Просто делай, что я тебе говорю, держи ушки на макушке и следуй за мной. – И она повернула к дому, чтобы подготовить церемониальный пир для нежданных гостей.

«Или это не гости? Что задумали мама с папой? И почему я вдруг решила, что нужно играть роль ребенка?» Хельга невольно вспомнила, чему ее учил Уннтор, когда она была маленькой и бродила по лесу с луком.

Охотиться проще, если добыча не знает, что ты рядом.

Вновь потерявшись в своих размышлениях, она вошла в дом следом за матерью.

Мужчины вернулись чуть позже. То, что им предстояло решить, явно было решено – они выглядели иначе, словно псы, осознавшие, куда бежит стая. «Сложно сказать точно», – подумала Хельга, но чутье подсказывало ей, что Уннтор с трудом, но выцарапал преимущество у Сигмара.

Если вождь и был недоволен тем, как выглядит его большой зал, то виду он не подавал. Хильдигуннюр нагрузила Эйнара работой, и он поспешно собирал еще два стола. Хельга наблюдала издали: ее друг буквально ощетинивался, когда она подходила ближе, и в конце концов она бросила попытки. Может, в сарае она сказала что-то не то? Надавила слишком сильно? Она никогда его таким не видела. Он выглядел еще несчастнее, чем раньше, – был вежлив с теми, кто к нему обращался, но не разговаривал ; молчал, пока его не спрашивали. Столы, впрочем, он соорудил быстро: забивал все гвозди одним точным и сильным ударом молотка. Теперь они были готовы и уставлены почти всеми кружками и рогами, что нашлись в доме.

Хильдигуннюр попросила Тири сходить за особенным маленьким бочонком, что был тщательно укрыт за обычными бочками с медом.

– Так, – сказала Хильдигуннюр, помахивая мастерски сделанным ковшом, который Хельга – она была уверена – раньше никогда не видела; он появился, словно по волшебству, из какого-то укромного хранилища. – Отдай отцу, – сказала она, доставая еще один незнакомый предмет: превосходный черный резной рог, украшенный серебром. – Ему подадим первому.

Хельга сделала, как ей было сказано. Кое-кого из собравшихся за столом мужчин она узнала – они прежде навещали отца, но имена вспоминались с трудом, а когда она увидела двоих или троих вместе, они тут же снова забылись. Эти люди были так похожи – плотные тела, толстые шеи, увесистые кулаки и жесткая мозолистая кожа. Возможно, начинали они работу на хуторах совсем разными, но пока работали на земле, земля обработала их самих.

Уннтор и Сигмар сидели во главе стола, но в остальном никакого порядка она не заметила: норвежцы и шведы сидели вперемешку, не обращая никакого внимания на степень собственной важности. Эйнара и Яки позвали присоединиться к ним, Аслака тоже.

Эйнар не хотел смотреть ей в глаза, а Аслака, казалось, не заботило ничего, кроме его семьи.

«Бьёрну бы понравилось за этим столом. Готова поспорить, он бы и на своих поминках сальные шуточки отпускал». Хельга поняла, что скучает по великану, и пожалела Тири. Он был шумным и надоедливым, но с ним точно было не соскучиться.

Она положила рог по правую руку от Уннтора, рядом с Сигмаром. Ее отец бросил на нее короткий взгляд и почти неуловимо кивнул – спасибо тебе – и немедленно вернулся к роли, которая была ему так привычна: сидеть в большом кресле, внимательно выслушивать людей и негромко раздавать советы. В этих местах королей не водилось, но случайному страннику, забреди он в дом сегодня вечером, было бы этого не понять.

У сидевшего рядом Сигмара не сходила с лица улыбка. На первый взгляд он казался счастливым соратником вождя, но Хельга знала, что это не так: в глазах его улыбки не было.

«Значит, игра еще идет – и, думаю, правила пишутся, нарушаются и переписываются по ходу дела».

Она почувствовала, как сзади прошла Хильдигуннюр, и чем ближе она подходила к мужу, тем тише становились мужчины.

– В этом доме вы возденете кружки к трону Всеотца, – провозгласила она.

– В этом доме мы возденем кружки, – ответили мужчины, все как один. От тембра их голосов по спине сидевшей в тени Хельги побежали мурашки, ощущение было не совсем неприятным.

Дойдя до конца стола, Хильдигуннюр тщательно отмерила пива в рог Уннтора. Он подождал, затем сделал жест в сторону гостей, и Агла, Йорунн и Руна, слаженно двигаясь, вышли вперед с ковшами в руках и принялись точными, аккуратными движениями наполнять кружки. Когда последний сосуд был полон, они отошли назад.

Уннтор поднял рог, и спустя мгновение мужчины ответили тем же.

– Пейте разумно, пейте медленно, – провозгласил Уннтор, – ведь сегодня мы говорим с богами.

Следом за ним мужчины отпили ароматного пива. По тому, как они щурились или поводили плечами, Хельга поняла, что варево ее матери согревает их изнутри.

– Что ж, Сигмар. Расскажи нам о Фрейре, ведь мы хотим богатого урожая.

– Как луна восходит над восточным морем…

Он легко вошел в скальдический ритм, рассказывая старую историю о боге плодородия, хромом крестьянине и его пышногрудой дочери. Мужчины сидели и вежливо слушали, иногда поглядывая на вождя во главе стола. На женщин никто не смотрел.

Но Хельга заметила, как одна из них – Руна – тихо выскользнула через заднюю дверь. Следом вышла Агла, потом Тири и Хильдигуннюр. Когда дом покинула и Гита, Хельга заторопилась следом.

Снаружи освещали небо последние лучи солнца. Перед закатом свет особенный, подумалось Хельге. Это последняя на долгое время возможность ясно разглядеть что-либо. От холодка в тени дома у нее встали дыбом волосы на затылке, но она не обратила на это внимания и пошла следом за женщинами, которые тесной толпой направились к большому камню.

Они не стали ее дожидаться, и, когда она подошла, разговор уже начался.

– …но решение должно быть принято, – закончила Хильдигуннюр. Остальные женщины сдвинулись ближе к ней и смотрели на Тири, стоявшую перед ними, как могла бы, в понимании Хельги, стоять нищенка перед придворными королевы.

Воцарилось молчание.

Хильдигуннюр сказала:

– Ты ведь это понимаешь?

Чтобы не выглядеть здесь чужой, Хельга протиснулась в круг, примкнув к остальным, но не приближаясь к Агле и своей матери.

Тири посмотрела на Хильдигуннюр.

– Конечно, понимаю.

– И?

Тири и старая женщина схлестнулись взглядами.

– Твой сын был убит под твоей крышей.

Настал черед Хильдигуннюр проглатывать тишину.

Лицо Тири, казалось, было высечено из цельного утеса.