Снорри Кристьянссон - Род [litres]

– Готова поспорить, тебе есть что рассказать.

– О, есть. Но ты, наверное, все уже слышала.

– Я? Нет. Ты же знаешь Уннтора с Хильдигуннюр, они всегда смотрят вперед, хотят дотянуть до следующего года, следующей жатвы, следующего ягнения. Они не любят травить старые байки.

– Так ты ничего не слышала о сводных братьях в молодости?

– Почти ничего, – сказала Хельга. «Так вот что значит охотиться. Теперь осторожнее». – Хотя недавно мне рассказали одну историю.

– Какую?

– Про Йорунн, сбежавшую с красивым конюхом. – Она почувствовала, как напряглась женщина напротив, и подпустила легкомыслия в голос: – Она, наверное, была моего возраста? Упряма и готова отправиться во внешний мир?

– Скверная была история, – сказала Тири. – Я видела того парня, он действительно был красавцем. Неудивительно, что она на него набросилась. Но у него были жестокие глаза. Он бросил бы ее брюхатой в какой-нибудь рыбацкой деревушке – говорят, он так делал уже дважды, поэтому и пришел в долины.

– А Бьёрн и Карл за ним поехали?

– Нет, – твердо сказала Тири.

«Тогда кто это сделал?» Вопрос вертелся в голове Хельги, но она пока его отложила.

– Так что, никто не знает, что случилось?

– Нет, – сказала Тири, – но Аслак пропал вскоре после Йорунн, а вернулись они вместе. Мальчишка, наверное, сбежал куда-нибудь к морю.

На мгновение Хельге показалось, что с нее сейчас слезет кожа. Лицо Аслака, отпечатавшееся на ее сетчатке, таращилось на нее в старом амбаре, он ухмылялся, словно мерзкий крысолов. «Конечно, сбежал». Тот мальчишка был похоронен в лесу.

– Надо же, – сказала она, сдерживаясь, чтобы не поднять руками уголки губ. – Но Бьёрну, наверное, стоило лишь откашляться в нужный момент, чтобы напугать парня до смерти.

– Я знаю, что ты думаешь, – сказала Тири, – но Бьёрн не был таким, каким казался. Если бы Карл был таким же великаном, он бы уже королем стал.

– Так Бьёрн редко дрался?

Тири посмотрела на неподвижное тело с глубокой любовью.

– Ему и не надо было. Достаточно было на него взглянуть, чтобы захотелось очутиться от него подальше. Да я бы и не дала ему драться.

– Почему?

– Когда мы встретились, он был… – Она сглотнула. – Он всегда был в центре. Он притягивал людей, потому что был шумный, и смешной, и заметный. И девчонки на него бросались, просили их поднять, и наглаживали его руки.

«О. Вот оно что». В темноте Хельга приподняла бровь. Слова Тири были настолько остры, что ими можно было освежевать оленя. Неожиданно мысль о том, как эта крохотная женщина помыкала великаном Бьёрном, не казалась такой уж нелепой.

– Была одна – Альфхильд ее звали, – которая подкатила к нему уже после того, как он стал моим. Она даже не сомневалась, что он бросит меня и выберет ее, потому что она была богатая и красивая.

«Что же сказать?» Хельга выбрала отдаленно сочувственное: «…О! И что случилось?»

– Она упала на камень. – Довольная пауза. – Четыре раза.

– Значит, у него хватало ума не гулять.

– Хватало, да.

«Или с твоим мужем тоже случилось бы что-нибудь неприятное».

Хельга смотрела на собеседницу со всей пристальностью, на которую только осмелилась, но ядовитые слова немного остудили пыл Тири. Она словно стала меньше, и какое-то неудобство заставляло ее поджимать губы.

«Шанс. Не упусти… не упусти!»

– Тяжело, наверное, всю ночь сидеть одной, – сказала Хельга.

– С тобой стало проще.

– Одно дело – уединиться… – Что делала Хильдигуннюр? И как? – …а другое дело терпеть, пока не лопнешь.

Тири хихикнула, и на мгновение ее глаза блеснули в огне свечи.

– Ты права, дочь Речного хутора.

– Я могу посидеть вместо тебя, если хочешь немножко… ну… насладиться природой.

Тири заговорщически улыбнулась.

– Спасибо, – сказала она и поднялась в явной спешке.

«Три… Два…» Как только жена Бьёрна закрыла дверь, Хельга взялась за дело.

– Так, здоровяк, – прошептала она чуть слышно, – раскрой-ка мне секрет.

Тело было неприятно холодным, точно огромный шмат мяса, ждущий разделки. Она просунула руки под спину Бьёрна и толкнула.

– Только не тот, что ты весишь, как бычара, – прокряхтела она. Тело чуть подалось, потом снова опустилось на носилки.

– Ну же, – прошипела она и снова толкнула. На этот раз она смогла приподнять его над носилками на пол-ладони, но у нее заболели руки, и она не смогла перевернуть Бьёрна на бок. «Думай, девочка. ДУМАЙ». Оглядевшись, Хельга схватила кусок дерева толщиной с кулак.

– Последняя попытка, – пробормотала она и начала толкать. Теперь она знала его вес, и он был невероятный, но все же она смогла чуть приподнять тело и затолкать деревяшку ему под лопатку. «Быстрее!» Придвинув свечу настолько близко, насколько у нее хватило смелости, – вряд ли кто-то обрадуется, если сарай сгорит, – она взглянула на спину Бьёрна.

Дерьмо.

Его одели в новую рубаху.

Хельга стремительно сдвинулась влево и нашла завязку его штанов. Провела пальцами вверх по позвоночнику, пока не нащупала раны, не коснулась места, где разошлась под лезвием кожа.

И тогда она поняла.

Раны не могли быть сделаны одним и тем же ножом.

Ей даже не надо было их видеть, чтобы это сказать. У этих были толстые, неровные края там, где была вырвана плоть. Раны Карла были маленькими порезами, тонкими бороздками на теле. Эти были дырами , сделанными чем-то широким и тяжелым. Значит, должен быть другой нож и…

Шаги.

Напрягшись, Хельга уложила массивное тело Бьёрна осторожно и тихо, насколько смогла, села и глубоко вздохнула, успокаивая колотившееся сердце, за несколько мгновений до того, как открылась дверь и вошла Тири.

– Спасибо тебе огромное, – сказала она и села. – Мне это было очень нужно.

– Не за что. – Хельга привела в порядок лицо и улыбку. «Вот так, не шире. Я ничего плохого не делала». Она ощутила холод тела Бьёрна на кончиках пальцев и отстраненно подумала, что бы решила Тири, узнав, что как только она вышла из сарая, ее мертвого мужа коснулась другая женщина.

– Ты славная, – Тири помолчала. – В тебе есть что-то доброе. А в здешних местах это… необычно. – Ее голос чуть дрожал. – Так что иди и займись тем, что делаешь каждый день, и подожди, пока все это закончится.

«Ладно». Хоть она и сделала важное новое открытие, Хельга все равно почувствовала странную обиду, что ее гонят. Она встала и пошла к выходу.

Прикосновение к руке было таким легким, что она едва ощутила его. В мерцающем свете лицо взрослой женщины казалось испуганным.

– Будь осторожна, – прошептала вдова.

Снаружи было холоднее, чем она ожидала.

Путь от последнего пристанища Бьёрна к дому неожиданно показался ей бесконечным. «Убийц двое». Мысль все кружила и кружила в ее голове. «Нет, не обязательно, но ножей было два». И все же мысль о двух убийцах не покидала ее: один гневный и неосторожный, второй расчетливый и спокойный.