Снорри Кристьянссон - Род

Кроме одинокого ворона, каркавшего где-то неподалеку, реакции не было.

Хельга окунула руку в холодную проточную воду. Холод помог ей освежить голову. Она погрузила ведро и, наблюдая, как оно наполняется, представила, что в ее голову, будто в ведро, вливаются идеи.

Когда она поднялась, у нее был план.

– Красивые. – Гита стояла вплотную к матери и разглядывала статуи богов – Фрейра, Тора и Одина, – гордо стоявших в солнечном свете, блистая темным деревом, впитывая лучи.

Мужчины закончили сооружать подобие помоста. Фигуры богов превосходили ростом даже самых высоких из них, как и должно было быть.

– Да, – сказала Хильдигуннюр, – но ты же знаешь, как говорят: красивые редко бывают мудрыми.

Стоявшие рядом с ней Агла и Руна выдавили улыбки. Тири застыла неподалеку и была похожа на ходячий труп.

«Такие разные женщины, – подумала Хельга. – Тири убита, а вот Агла… Довольно быстро она пришла в себя, не так ли?» Она бросила взгляд на Йорунн. Дочь Речного хутора была в своей стихии: расслабленная и уверенная в себе, точная копия матери.

– Нечего стоять, старые вы курицы, – внезапно сказала Йорунн.

– Непривычно, но моя дочь права. За дело!

По приказу Хильдигуннюр женщины разошлись, чтобы снова взяться за дело. Агла обняла худой рукой плечи Тири и увела ее прочь, чуть погодя за ними увязалась Гита. Йорунн и Руна подошли к Сигмару, раздававшему указания и команды.

Хельга обнаружила, что они с матерью остались одни.

– А что мы будем делать?

– Мы… – Хильдигуннюр остановилась и улыбнулась добродушной улыбкой. – Мы будем ждать. Вот что мы будем делать.

Она повернулась и внезапно заключила Хельгу в объятия.

– И хоть в тебе нет моей крови, ты все равно моя дочь, – прошептала она Хельге на ухо.

– Хильдигуннюр! – прокатился по округе голос Уннтора.

– …или мы не будем ждать, – сказала старая женщина, скорбно улыбнувшись. – Работа нам всегда найдется. Пойдешь со мной – может, придется держать его лапу, пока я вытаскиваю занозу.

И Хильдигуннюр зашагала, не жалея сил, а Хельга заторопилась следом. «Они одно целое, – подумала она. – Она делает за него то, чего не может он, а он – за нее». От этой мысли ее наполнило странное, теплое чувство. «Хорошо, наверное, когда есть кто-то, кому ты можешь так доверять». Она вернулась в реальность как раз вовремя, чтобы не врезаться в спину матери. Они стояли перед Уннтором и Сигмаром.

– Мы решили, что богов должно спрашивать на закате, – сказал Уннтор.

– Темные слова для темных дел. Разумно, – сказала Хильдигуннюр.

– И спрашивать будет Сигмар.

«Что?»

Хельга моргнула, ожидая, что кто-то поправит, и выяснится, что она ослышалась. Когда никто не заговорил, она взглянула на Хильдигуннюр, мимоходом заметив самодовольную улыбочку на лице Сигмара.

Выражение на лице ее матери было так же тщательно продумано, как и ее слова.

– Это тоже разумно, – сказала она медленно, но уверенно. – Он знает слова, и он наш родич, хоть и не кровный.

Она тоже улыбнулась Сигмару, который благодарно кивнул.

– Верно, – голос отца звучал буднично, словно это было правильное – нет, очевидное решение.

«Но это же нелепо!» – хотелось закричать Хельге. Это был хутор Уннтора , идолы Уннтора , сыновья Уннтора . Из всех этих людей именно он точно имел право на ответ богов, и ее мать не могла этого не знать. Так почему она не возражала?

«Ты думаешь, что Уннтор и Хильдигуннюр обычные люди, но это не так». Слова Эйнара дошли до нее одновременно со смутным ощущением, что ведется какая-то игра, правил которой она не знает.

– А потом… – продолжил Уннтор, но Хильдигуннюр его прервала:

– Посмотрим.

Уннтор торжественно кивнул, но в глазах у него что-то блеснуло. Угроза? Гнев? Веселье? Вот искорка есть – и вот ее нет, словно никогда и не было. Его жена развернулась и зашагала к дому, жестом поманив Хельгу за собой.

Хельга услышала, что разговор продолжился, но слов не разобрала. «И все же, – подумала она, – мой план остается в силе».

Аслак вернулся сразу после полудня. Они почувствовали это по тому, как дрожала земля и лаяли псы, и увидели по тому, как переглянулись и собрались за спиной вожака люди Сигмара.

Хельга посмотрела на отца и заметила на его губах тень улыбки. «Так вот где был Аслак – и вот почему он не убийца Бьёрна». Она перевела взгляд на младшего из братьев, который прямо держался в седле и выглядел, как хозяин этого места. За его спиной восседали на лошадях восемь крепких хуторян с суровыми лицами. Она заметила, что у каждого из них было какое-то оружие – топор, меч, длинный нож. «Достойные противники людям Сигмара? Может, и нет, но кто-то из них умрет. Это все меняет».

– Приветствую, – сказал Уннтор.

– Приветствую, отец.

Звучало ли в его голосе удовлетворение? Хельге представился пес, который притащил брошенную палку и бросил свой драгоценный груз к ногам хозяина.

– Приветствую, брат! – Если Сигмар и был обеспокоен, то отлично это скрывал. – Я вижу, ты привел друзей?

– Это наши соседи, – ответил Аслак. Он был спокойнее и увереннее, чем раньше. Больше похож на вождя. Больше похож на старшего сына . – Они пришли на поминки. Мой брат был большим человеком, и пить в его честь нужно много.

– Хорошо! – сомнение было мимолетным, но Хельга его заметила и поймала себя на мысли, что наблюдать, как передергивает Сигмара, было даже приятно. – Мы начнем, когда сядет солнце.

Аслак кивнул:

– Так и надо. Это скверное дело, и чем быстрее мы узнаем то, что нам нужно, тем лучше.

Меж всадников прокатилась волна согласия. Хельга попыталась представить, как их вытаскивают из кроватей. «Мой отец собрал урожай, – подумала она, – и может собрать еще, в пять раз больше». В этой долине любой умер бы счастливым, зная, что его дети смогут рассказать, как он принял смерть за Уннтора Регинссона с Речного хутора.

– Идем! Нам есть что обсудить, – сказал Уннтор, поманив за собой новоприбывших; мужчины спешились и прошли мимо воинов Сигмара, не выказывая ни малейшей угрозы. Позади них возникли Яки и Эйнар, схватили поводья и увели лошадей. Лицо шведа по-прежнему излучало преувеличенную жизнерадостность, ни капельки не изменившись. И выглядело это, по мнению Хельги, невероятно фальшиво.

Когда приехавшие скрылись, она повернулась к Хильдигуннюр:

– Мы устроим поминки?

Ее мать улыбнулась:

– Конечно. – Она вытянула руку и крепко сжала плечо Хельги. Ее сухая рука была приятно теплой. – Запомни вот что, девочка. Мужчины правят миром. Они – вожди, они – капитаны, они – короли. И им доводится принимать важные решения. И когда это время приходит, женщина, что наполняла их глотки пивом, а уши – словами, выбирает, какие это будут решения. Понимаешь?