Роберт Маккаммон - Кардинал Блэк

— Восхитительно, — хмыкнул Мэтью. — Правда, полагаю, тебе было холодно так идти.

— Главное, я нашел цирюльника, который работал с утра пораньше. А что насчет тебя? Ты уже сжег трупы в камине?

— Эээ… нет, я собирался сделать это после того, как перекушу.

— Что ж, ни слова больше! — Джулиан нырнул в глубины своего плаща и извлек какой-то предмет, завернутый в вощеную бумагу, после чего протянул его Мэтью. — Пекарня тоже была открыта. Это кусок пирога с изюмом. Блюдо дня.

— Премного благодарю, — сказал Мэтью, принимая довольно скудный, но все-таки завтрак. — Полагаю, ты сам уже подкрепился?

— В таверне за углом подают отличное говяжье рагу и яичницу. Я заслужил сытно поесть после того, как вынужден был обрить голову.

— И я мог бы заслужить поход в таверну за то, что нашел. Взгляни сюда. — На ходу доедая пирог, Мэтью сначала показал Джулиану денежные запасы Брюкса, а затем вытащил из саквояжа странные чертежи. — Как думаешь, что это?

— По-моему, эти планы составил какой-то сумасшедший, — покачал головой Джулиан, изучив все пять листов. — Размеры… двадцать футов в длину? А размах крыльев сорок футов? Ума не приложу, что это может быть.

— Я тоже, но, очевидно, граф и барон очень высоко ценили эти чертежи, раз так надежно их спрятали. Полагаю, они, как и золотые слитки, предназначены для той встречи, что состоится завтра вечером. А иначе… что они здесь делают?

— Согласен. Вижу, ты побрился. Ты что, впустил сюда обслугу с горячей водой?

— Я все уладил, — ответил Мэтью, а затем указал на спальню. — Ты как раз отвлек меня от изучения багажа. Могу запросто надеть жакет и сорочку Брюкса, но его бриджи и ботинки мне не подошли. Еще я нашел его косметичку. Пользоваться всем этим мне бы не хотелось, но, боюсь, выбора нет. Тебе тоже нужно просмотреть вещи Пеллегара. Возможно, ты сможешь что-то надеть.

— Ну, — протянул Джулиан, усаживаясь на диван рядом со своей треуголкой, — вот мое предложение: сначала я сделаю, как ты говоришь, а затем мы возьмем часть денег, выйдем и раздобудем тебе еды. После этого купим недостающую одежду. Уверен, в Лондоне мы легко найдем сапожника, у которого есть готовый товар под твой размер ноги. С портным и бриджами — та же история. Мне, кстати, тоже придется воспользоваться этой косметичкой и нанести грим. Одной лысой головы недостаточно.

— Хорошо. Звучит обнадеживающе.

— И далее, — продолжил Джулиан, — мы оденемся, как подобает графу и барону, и отправимся на ужин.

— Сегодня вечером? Зачем?

— Потому что нам нужно привыкнуть к этим костюмам. Начиная с сегодняшнего дня, как только мы все уладим, нам нельзя выходить из этой комнаты никак иначе, кроме как в образе этих двоих. Жизненно важно, чтобы мы не просто играли роли, а стали графом и бароном. От этого может зависеть наша жизнь, и ты это знаешь не хуже меня.

— Да, — ответил Мэтью. — Я понимаю.

В словах Джулиана было много смысла, несмотря на то, что идея сама по себе продолжала казаться весьма странной. Мэтью счел этот выход генеральной репетицией пьесы. Чрезвычайно опасной пьесы, которую нужно было отыграть с особой бдительностью.

Через час они покинули гостиницу, закутавшись в плащи, и окунулись прямо в холод серого заснеженного дня. Джулиан обнаружил, что бриджи Пеллегара вполне ему подходят, как и треуголка с безвкусными перьями, однако жакет оказался безнадежно мал, а сапоги слишком узкими. Шуба из шкуры белого медведя, несмотря на свою монструозность, также ему подошла, и в сложившихся обстоятельствах это было весомым плюсом. Мэтью натянул на себя пальто Брюкса из тюленьей кожи — оно плотно село на его плечи, но, похоже, так и должно было быть. Далее состоялась удачная примерка диковинного парика и пурпурной треуголки. Последними напарники примерили перчатки: Джулиану подошли из страусовой кожи, Мэтью — из материала похожего на кожу крокодила.

И хотя перед ними стояло множество задач, сначала они отправились раздобыть Мэтью завтрак. Ему досталось блюдо с запеченной курицей, зеленой фасолью и сладким картофелем. Он сдобрил его кружкой горячего сидра в таверне, располагавшейся в том же квартале, где завтракал Джулиан.

Несмотря на то, что погода была холодной и негостеприимной, жители Лондона, казалось, принимали это как должное. Множество людей прогуливалось по тротуарам, а по улицам сновали вереницы колясок, повозок и карет, прокладывающих себе дорогу в снегу.

Мэтью и Джулиан покинули таверну и отправились искать сапожника. Им пришлось посетить нескольких, прежде чем они нашли готовую обувь нужных размеров из экзотических и дорогих кож, которая устроила бы прусских дворян.

Затем необходимо было найти портного, и в окрестностях «Герба Мейфэра» со всеми его кофейнями, театрами и прочими изысканными заведениями выбор оказался богат. Вторая лавка, в которую они вошли, позволила Мэтью разжиться парой бриджей в коричневую клетку. Ничего ярче в арсенале портного не нашлось. Джулиан приобрел ярко-желтый жакет, который, как объяснил портной, был сшит для одного эксцентричного дворянина. Этот господин, к сожалению, умер от сердечного приступа прежде, чем выкупил его. Сие несчастье произошло во время ночной попойки, когда джентльмен развлекался с девочками из Уайтчепела. Для Мэтью этот район, окутанный дурной славой, казалось, находился за много миров от этой странной новой территории, которую он сейчас исследовал.

Не дав мыслям унести себя в водоворот прошлого, Мэтью купил пурпурный галстук, который сочетался с окраской треуголки Брюкса, а также с лежавшим в сундуке барона жакетом цвета блестящей коричневой глины с ярко-красной окантовкой.

Примерив галстук, Мэтью счел свой образ завершенным.

В семь часов вечера, когда камин в вестибюле гостиницы «Герб Мейфэра» горел так тихо, что можно было подумать, будто управляющий приручил его, множество гостей выбралось в холл, чтобы побездельничать и послушать игру приглашенного трио музыкантов, которые уже настраивали свои инструменты перед вечерним концертом. Именно в этот час двое мужчин, которые чувствовали себя так, словно родились на другой планете, спустились по лестнице.

Один из них был одет в шубу из шкуры белого медведя, красную треуголку, украшенную полудюжиной перьев разных цветов, торчавших из-под золотистой ленты, в пару серых бриджей с красными полосками, серые чулки, ошеломительно желтый жакет и лавандовую сорочку с повязанным вокруг шеи белым галстуком. На ногах его красовались зеленовато-черные сапоги из шкуры южноамериканского питона, а руки были защищены перчатками из страусовой кожи. Было очевидно, что под своей треуголкой этот джентльмен совершенно лыс. Лицо его покрывали белила и пудра, а скулы украшали красные румяна.