Роберт Маккаммон - Кардинал Блэк

Был и другой вопрос: сможет ли Файрбоу вернуть Берри в нормальное состояние — с угрозами со стороны Джулиана и Мэтью или без?

А что насчет черного зеркала, предположительно созданного Киро Валериани с помощью итальянского колдуна? Зеркала, через которое можно призвать демона из глубин ада… Раз уж Мэтью поклялся Фэллу разыскать сына Валериани, чтобы добраться до этого зеркала, делает ли это его соучастником в ритуале по проникновению демонов в этот мир? Если предположить на миг, что это возможно, такая история навсегда оставит черное клеймо на душе Мэтью.

Он потряс головой. Это не могло быть правдой. Такие вещи — невозможны, это миф. Ведь так?

Как бы то ни было, Мэтью успокаивал себя тем, что до этого момента еще нужно дожить. Путь от Бристоля до Лондона занял тридцать восемь часов, но погода тогда была гораздо лучше, да и лошадей можно было гнать практически без остановки. Мэтью припомнил, что в Уэльсе состояние дорог для быстрого путешествия в экипаже было далеко не идеальным. Впрочем, какие там дороги? Будет правильнее сказать, ухабы от телег. В окрестностях «Прекрасной Могилы» Профессора Фэлла дела обстояли и того хуже. В общей сложности можно смело считать, что добраться до места займет сорок восемь часов, плюс еще, как минимум, двенадцать. И это, по подсчетам Мэтью, был еще оптимистичный прогноз — без учета силы ветра и без возможных накладок с экипажем.

Навязчивая мысль стучала у него в голове: а удастся ли добраться от Лондона до деревни Фэлла за семьдесят два часа? Да, это возможно, если по пути не останавливаться ни в одной гостинице, за исключением тех случаев, когда необходимо будет дать отдых лошадям и закупить — или украсть — предметы первой необходимости. Гнать лошадей придется так же, как они с Джулианом приказали гнать их из Бристоля до Лондона.

Мэтью нахмурился. Ему ничего не оставалось делать, кроме как время от времени щелкать поводьями и тщетно пытаться убедить четверку лошадей, что правит здесь все-таки возница. Стараясь хоть чем-то себя отвлечь, он подсчитывал пройденные мили и плотнее кутался в шубу из шкуры белого медведя — благослови Боже покойного графа Пеллегара и барона Брюкса, чьи тела уже наверняка обнаружили в гардеробной гостиницы. Мэтью готов был биться об заклад, что эта громкая история займет первые страницы «Булавки Лорда Паффери» — разумеется, когда леди Паффери узнает все подробности.

Миля шла за милей, а снегопад все продолжался. Экипаж миновал несколько небольших деревень, когда начало смеркаться. Мир вокруг казался вымершим — в такую погоду не наблюдалось почти никакой активности. Мэтью заметил несколько лошадей на пастбищах: они проводили четверку своих собратьев, запряженных в экипаж, грустными глазами. Внимание привлекло несколько местных жителей, занимавшихся хозяйством: похоже, им пришлось выбраться из домов из-за каких-то неотложных дел — никому ведь не хотелось выходить на улицу в такой снегопад.

Затем по обеим сторонам дороги снова вырос лес. Этой же дорогой Джулиан и Мэтью ехали из Бристоля — это был центральный тракт, тянущийся с северо-запада на юго-восток. Мэтью знал и то, что именно по этой дороге Матушка Диар везла его в деревню Фэлла... по крайней мере, по логике вещей должна была везти — потому что сейчас Мэтью вовсе не узнавал эту дорогу и от этого чувствовал себя все более неуверенно.

Сколько времени прошло, прежде чем Мэтью почувствовал, что лицо его совсем окоченело, а мышцы протестующе ноют при каждом движении? Он полагал, что примерно часа три. Лошади периодически фыркали, выдыхая облачка пара. Даже с наличием плотного снежного покрова на дорогах экипаж периодически угрожающе качался и кренился, грозясь соскользнуть с тракта.

Мэтью понял, что находится на пределе, поэтому, когда через двадцать минут впереди замаячил каменный дом, из трубы которого уютно поднимался дым, он принял решение дать коням отдохнуть, а также подкрепиться горячей едой самому. Рядом с домом, над порогом которого при ближнем рассмотрении обнаружилась вывеска, гласящая: « Добро пожаловать, путники! », стоял амбар. Мэтью кивнул, соглашаясь с собственным решением, и начал предпринимать попытки замедлить лошадей и увести их с тракта.

Смотровое окно открылось.

— Что ты делаешь? — прозвучал изнутри голос Джулиана. В его словах чувствовалось, скорее, требование, нежели вопрос.

— Я собираюсь остановиться вон в той гостинице. Мне нужно согреться, поесть и… сделать все то, что я сдерживаю уже больше часа. Полагаю, наши попутчики хотят того же.

Джулиан несколько секунд поразмышлял.

— Хорошо. Согласен. Возможно, мы останавливаемся слишком рано, но подкрепиться и выпить кружечку горячего эля явно не помешает. Только учти, что мы здесь надолго не задержимся.

Он закрыл смотровое окно. Мэтью выкрикнул:

— Тпру! Тпру!

Безрезультатно. Мэтью с тоской понял, что ему потребуется сила трех Хадсонов Грейтхаузов, чтобы заставить эту треклятую четверку остановиться перед гостиницей.

Наконец, он сумел сладить с лошадьми — те остановились примерно в пятидесяти футах от заснеженного зеленого навеса над входной дверью. Когда Мэтью в последний раз натянул поводья, дверь открылась, и полный человек в шерстяной шапке и коричневом пальто с овечьим воротником поспешил им навстречу.

— Приветствую, путники! — окликнул он. Голос его звучал грубовато, как теперешняя погода, однако настроение явно было хорошим. — Добро пожаловать! Вас сколько будет-то?

— Четверо, — ответил Джулиан, выходя из кареты. Он убрал пистолет с глаз долой, чтобы ненароком не напугать хозяина до полусмерти. — Все голодные, как черти, и жутко уставшие. Лошади тоже. Ты же с ними справишься, приятель?

— Глядите-ка, вот это четверочка! — Мужчина отступил назад, водрузив руки на широкие бедра, чтобы как следует рассмотреть упряжку и экипаж, пока Мэтью, мучительно скрипя суставами, сползал с места возницы. — Никогда не видывал таких карет! Держите меня трое — она слишком красивая для этого захолустья! — Он потер руки, а глаза его загорелись азартом. — Ну… справлюсь, как не справиться-то! Заведу их в амбар, накормлю, напою и обогрею. Устроит?

— Устроит, — устало ответил Мэтью.

— Добрый день, леди, — поздоровался мужчина с Элизабет, отвесив ей небольшой вежливый поклон. — Хотя какой уж тут день: темно, хоть глаз коли, не так ли! — Затем вышел Файрбоу, закутанный в клетчатый халат, и хозяин удивленно присвистнул. — Батюшки! Не холодновато тебе в ночной сорочке-то? И… что у тебя с лицом, приятель? Эй, да неужто разбойники?

— Бритвой поранился, — осклабился Джулиан.

— Это ж надо так порезаться! Ладно-ладно, идите в дом, там моя Грета вас подлатает немного. Я Оливер Отри, кстати.