Ирина Лобусова - Лугару

За столом сидели двое мужчин. Один, помоложе, занимал почетное место начальства, находясь за столом привычно, было видно, что он на своем месте, и понятно, что стол, конечно же, принадлежит ему. Но на этом все его «царственные замашки» и заканчивались.

Перед ним, в кожаном кресле, приставленном к столу, сидел человек постарше. Он держался так уверенно, с такой надменностью, что сразу становилось понятно, кто на самом деле является начальством и кого серьезно боится человек за столом, словно потерявшийся вдруг в своем собственном кабинете. Холодный взгляд, надменное выражение лица, гордо поднятый подбородок… Его повадки и манеры были настолько решительны и свободны, что можно было не сомневаться в том, что одним росчерком пера этот человек привык вершить судьбы множества людей. И судьба того, кто сидел за столом, целиком и полностью в его власти.

Молодой и сам это понимал. А потому дрожал, лебезил и заискивал с той отвратительной приторностью, которая просто невыносима. Старший, кстати, прекрасно все видел и понимал, но позволял ему вести себя так с той долей иронии, которая всегда присуща очень уверенным и здравомыслящим людям.

На столе перед мужчинами стояла бутылка дорогого коньяка, рюмки и чашки с дымящимся кофе. Старший время от времени курил настоящую гаванскую сигару, без всякой картинности поднося ее ко рту и наслаждаясь самим процессом. Ароматный дым клубился под потолком и терялся в тягучей серой дымке, казалось, что потолок просто прячется в темноте.

— Таким образом… мы вот… — дрожал, запинался молодой начальник, перекладывая на столе какие-то бумаги трясущимися руками и все не поднимая глаз, — цифры отражены в сводках. Вы все можете проверить.

— Я понял, — старший снова затянулся сигарой и с усмешкой выпустил дым в потолок, — оставим все эти формальности. Как ты понимаешь, я приехал не просто так. Ты помнишь наш разговор месяц назад?

— Дословно помню, — молодой сразу стал серьезным.

— Пришло время, — кивнул пожилой.

— Понимаю, — молодой испуганно моргнул, отчего лицо его на миг приняло глуповатое выражение, — но это… Просто… Там, на шестом километре Овидиопольской дороги… Вы же понимаете, охрана расстреляна. Но слухи…

— Слухи надо обернуть в нашу пользу, — сказал старший, — если ты заметил, я уже использовал одного очень опытного человека. Он выдумал довольно любопытную легенду и уже запустил ее в народ.

— О человеке-свинье я слышал, — обрадовался молодой, что не опростоволосился в глазах начальства.

— Да. Мои информаторы поработали очень качественно. И вот увидишь, нашу легенду будут вспоминать спустя десятилетия! Одесскую легенду о человеке-свинье, который бродит по окраинам города и острыми клыками убивает людей.

— Только почему свинья? — не подумав, ляпнул молодой и тут же затрясся.

— А ты бы предпочел, чтобы говорили о волке? — усмехнулся старший.

— Нет, что вы! Простите, не подумал. Простите мою невнимательность, — младший стал белым как мел.

— Прощаю. Но в следующий раз следи за словами. Помнишь, какой плакат висит в коридоре? Болтун — находка для шпиона! То-то же.

— Я… исправлюсь.

— Разумеется. Иначе я бы к тебе не пришел. Ведь важная часть спецоперации зависит от тебя. Да, кстати, еще один момент. Из всех документов следует убрать эти нелепости про румынскую разведку! Прекратить немедленно. Чтоб ни сном, ни духом. Ну, ты меня понимаешь. Английская разведка, немецкая, французская, все, что угодно. Но никакой румынской с этого дня.

— Я понял. Все будет исправлено. Документы перепишут.

— К завтрашнему вечеру. Все документы.

— Так точно!

— Хорошо. Теперь по существу дела. Ты понимаешь, о чем идет речь?

— О Бессарабии.

— Ты понимаешь, насколько бессарабский вопрос важен для нашей страны? Мы потеряли достаточно земель — Буковину, Бессарабию. Но вопрос Бессарабии рассматривается именно здесь как стратегически важный! Понимаешь почему?

— Близость границы? — предположил молодой.

— Совершенно верно, — кивнул пожилой. — Итак, Бессарабия — головная боль номер один. Я позволю себе небольшой исторический экскурс.

— Разумеется! — младший сидя вытянулся в струнку.

— Чтобы ты имел более четкое представление о том, как уходили земли и насколько важно это для нас сейчас.

— Я очень внимательно слушаю, — младший боялся дышать.

— Не сомневаюсь, — небрежно бросил начальник, снова затянулся сигарой, глотнул коньяка и только после этого продолжил говорить. — После завершения Первой мировой войны и распада Австро-Венгерской империи часть ее бывший территорий вошла в новообразованные и соседние государства. В частности, Румыния претендовала на Буковину — и на Бессарабию. 3 ноября 1918 года в Черновцах состоялось Буковинское Вече, которое приняло решение о вхождении этих территорий в так называемую Западно-Украинскую Народную республику. Впоследствии, 22 января 1919 года, согласно Акту Злуки, в составе ЗУНР Буковина объединилась с Украинской народной республикой. Это был первый шаг к потере этой земли и бунту против советской власти. После поражения Украины в Польско-Украинской войне Буковина была оккупирована румынскими войсками. Точно так же, как в 1918 году была оккупирована Бессарабия. Таким образом эти территории остались за пределами Советского Союза. Но мы не будем говорить о Буковине подробно.

Сейчас мой исторический экскурс про Бессарабию. Как ты думаешь почему?

— Граничит с Одессой? — снова предположил молодой.

— Верно. Значит, основная часть нашего плана будет разворачиваться здесь. Возврат этих территорий — важный план действий для советского руководства. Именно поэтому, когда в руки 9 отдела НКВД попало то, что можно применить в качестве бактериологического оружия для деморализации румынских войск и населения Бессарабии, и был составлен этот план, за который мы с тобой, именно мы, отвечаем лично. Как ты понимаешь, головой.

— Бактериологическое оружие? Но речь шла о вирусе… — Молодой был белее мела, руки его тряслись, а в глаза было страшно смотреть.

— Именно. Вирус. Вирус, которым можно заразить некоторое количество людей, и это приведет к самым катастрофическим последствиям. Ты ведь видел эти последствия, так? Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, видел. Но ведь опасность в том, что могут пострадать и наши люди. Наши солдаты.

— Что? — изумился старший. — Ты об этом думаешь? Лес рубят — щепки летят! Руководство готово рискнуть ради воплощения в жизнь этого плана. Просчитаны все ходы.

— Не все, — вдруг произнес молодой, — были свидетели.

— Ну, это твоя работа, — развел руками пожилой. — Зачистка свидетелей. Всех. Абсолютно. Если хоть один свидетель выживет, будешь отвечать ты.