Ольга Михайлова - Вино фей [СИ]

Сон был всего-навсего отражением её дневных страхов, но проснулась Черити совсем больной.

Воскресное утро в поместье Хейвудов было привычно суетно. Все семейство собиралось в церковь, Вирджиния немного хандрила, но была спокойнее, чем в предыдущие дни. Энтони и Винсент казались заспанными, засидевшись допоздна за вистом, сэр Тимоти за ранним завтраком спорил со старшим сыном о двух ближайших выгонах и гунтере, которого собирался купить Винсент.

Наконец леди Дороти приказала подать экипаж.

В карете обычно размещались все Хейвуды, потом экипаж возвращался за Черити, Льюисом, когда он был дома на вакациях, управляющим и домоправительницей. Сама Черри находила снобизм Хейвудов нелепым: до церкви рукой было подать, и если зимой ещё можно было оправдать пользование каретой, то по весне нужда в ней вовсе отпадала. Однако леди Хейвуд не могла примириться с тем, что в ряду экипажей у собора не будет кареты их семейства.

Хейвуды не нищие и пешком не ходят!

Сегодня Черити попросила разрешения леди Дороти пройтись до собора: ей немного нездоровится, пояснила она, прогулка освежит её. Тётя, заметив, что племянница действительно немного бледна, кивнула, и Черити, надев старую шляпку, почти закрывавшую лицо, торопливо пошла к храму. Ей хотелось прийти первой, до прибытия экипажей, и, главное, до приезда кареты леди Хэрриет Рэнделл.

Она зашла в обрамляющий церковный двор клуатр, наружная стена которого изгибалась арочной колоннадой, и прошлась вдоль неё. Прогулка и мягкий свет утреннего солнца чуть успокоили. Через несколько минут стали подъезжать первые экипажи. Черити остановилась на выходе из клуатра и внимательно разглядывала кареты. Леди Рэнделл никогда не опаздывала, её ландо Черити знала и не боялась пропустить.

Сама Черити устала от беспокойства и бесконечных гаданий и сейчас хотела только определённости — пусть и худшей. В конце концов, если это те самые Клэверинги — что с того?

Черити сказала себе, что если это окажутся они, она в этот же вечер напишет мисс Стивенс и попросит более подробного рассказа о том, кто эти люди. Если же это не те, кого они видели у тётушки Марджери, то и говорить будет не о чем.

Тут подъехало ландо Рэнделлов. Из него легко выскочил джентльмен, он протянул руку леди Рэнделл, потом помог выйти из экипажа молодой девушке. Леди Хэрриет Черити безошибочно узнала по прямой осанке и чёрной вуали, а вот разглядеть лица приезжих из-за шляп не могла. Она поспешно двинулась к входу, стремясь смешаться с толпой прихожан и оказаться поближе к леди Рэнделл.

Но тут её окликнули приехавшие Хейвуды. Одновременно появились Кассиди, Марвеллы, Арбетноты и несколько других знакомых семейств. Все раскланивались, приветствовали друг друга, и, конечно же, леди Рэнделл и её гости оказалась в центре внимания. Мистер Клэверинг, представленный леди Кассиди, снял шляпу, и в его лёгком поклоне Черити тут же узнала гостя тётушки Флинн.

Надежды на ошибку больше не было. Это были они. Черити спряталась за спины Арбетнотов и с тоской следила за знакомством Хейвудов и Кассиди с приезжими. Взгляды всех мужчин сразу обратились к мисс Клэверинг, ошеломляющая красота которой явно поразила их воображение.

Племянница леди Рэнделл в монашески-строгом тёмно-лиловом платье была ослепительно хороша, точно фея Моргана. Её пуританский наряд удивительно подчёркивал классический овал точёного лица, лишённого скул и румянца, выделял бледный лоб и зеркальные глаза, подлинно напоминавшие колодцы с тёмной водой и плавающей в её отражении таинственно-мертвенной луной.

Мисс Хейвуд и мисс Кассиди, хоть и разряженные, выглядели рядом с ней жалкими провинциалками. Но сами они почти не обратили внимания на мисс Клэверинг, ибо не отрывали глаз от молодого приезжего. Черити заметила, что его взгляд стал таким же, как прежде — спокойным, отстранённым, благожелательным и прозрачно-стеклянным. Лицо, точно отчеканенное резцом опытного ваятеля, казалось неподвижным и безжизненным, как мрамор.

К ним подошёл мистер Фредерик Крайтон, и Черити отметила, что он рядом с мистером Клэверингом точно стал меньше ростом, казался пучеглазым, полноватым и вообще выглядел немного франтовато.

Черити отвернулась и, протиснувшись сквозь толпу, вошла под своды огромного храма. Великолепие его витражей, роспись сводов и арок, являвших средневековое благородство и благолепие веры, на этот раз не были замечены ею. Лишь расположенная посреди храма купель с зеркальной поверхностью, напомнившая глаза Клэверинга, снова заставила её замереть в испуге.

В церковь тем временем прибывали прихожане, леди Рэнделл с племянником и племянницей прошли вперёд и сели на первую скамью, а Черити опустилась там, где сидела обычно, с самого края, недалеко от входа в притвор, и постаралась стать как можно незаметнее. Она никак не могла собраться с мыслями, чувствовала лишь, как шумит в ушах и сбивается дыхание.

Итак, никакой ошибки не было. Это те самые люди, один вид которых заставил бедняжку Флору Стивенс побелеть и едва не лишиться чувств. Мисс Стивенс, хоть Черити знала её совсем мало, была разумна и сдержана, а если разумный и сдержанный человек так подавлен и испуган — это означало только одно: есть чего пугаться.

Черити попыталась осознать, что подумала бы о Клэверингах, если бы не слышала слов мисс Стивенс. Она помнила, что гости миссис Флинн не слишком-то пришлись ей по душе. И не поведением, явно безупречным, а именно внешностью. Точнее, глазами, в которых не было…

Не было чего? А, собственно, ничего в них и не было. Это-то её и испугало.

В это воскресение проповедь мистера Энджела Стэнбриджа не пользовалась особым успехом у прихожан, хоть обычно умные и мягкие наставления пастора слушали со вниманием. Однако сейчас всем было явно не до нотаций: Винсент Хейвуд, всегда спокойный и холодный, как пень в стужу, в течение всей службы сидел вполоборота и пожирал глазами племянницу леди Рэнделл. Энтони Хейвуд, сидевший рядом с братом, тоже то и дело бросал удивлённые взгляды на мисс Клэверинг. С другой стороны на молодую красавицу, не отрываясь, глядели Джеймс и Джордж Арбетноты и Майкл Стоун. Черити заметила, что её напряжённо разглядывает и Остин Стэнбридж. Мистер же Фредерик Крайтон, как ни странно, смотрел вовсе не на сестру его сиятельства, а в пол.

Пастор же терпеливо объяснял с амвона, что есть совершенство, обращаясь главным образом к мисс Черити Тэннант-Росс, ибо она одна из немногих, не отводила глаз от амвона и священника.

— В Писании вряд ли существует понятие, менее ясное, чем совершенство. Но Апостол говорит: «Итак, кто из нас совершен, так должен мыслить». Что же есть совершенство? Понятно, что христиане несовершенны, и прежде всего в знании. Они знают общие истины, явленные Богом, но бесчисленны вещи, которых они не знают. Они не могут знать всё о Боге, ибо не всякий атрибут божественной природы подвластен их пониманию…